Они переглянулись опять и о чём-то зашептались. Я запретил себе слушать, хотя с моим слухом вполне мог. Наконец длинноволосый вызывающе и прямо сказал, тем самым выдав свой страх - вопрос был искренний и потому глупый:
- Вы нас не убьёте?
- Кино, - вздохнул я. - Серия сороковая... Мальчик. Если бы я хотел вас убить, я бы уже сделал это. И потом, кто мне мешает вас обмануть, сказав "нет"? Вы или верите мне - или адьё, ма шер ами.
- Мон шер, - поправил длинноволосый. - Ма шер - "моя дорогая". Вообще-то вы правы... А вы зачем в лесничество?
- Контрвопрос, - поднял я палец. - А вы зачем? Может быть, вы - знаменитые малоле-тние братья-маньяки Гоп, Саша и Паша, которых вот уже пять лет разыскивает мили-ция Мелитополя за изнасилование сорока постовых собак? Вы знаете, где Мелитополь? __________________________________________________________________________________________________________________
1. Человек человеку - волк (лат.)
4.
Нет уж, давайте без вопросов, - я отстегнул фляжку с пояса и подал мальчишкам. - Там стакана два... было, - закончил я слегка растерянно, глядя, как они по очереди присасыва-ются к фляжке, булькая и давясь. Коротко стриженый потряс горлышко над широко открытым ртом и со вздохом вернул фляжку мне. - Да-а...И как же вы вообще отправи-лись в путь без воды?
- Так получилось, - длинноволосый утирал губы рукой, развозя грязь. Посмотрел веселее. - Ну... тогда и представляться не будем. Я так и буду Саша. А он - Паша.
- Лёва, - я подал ему руку. -Задов. Фамилие такое.Но можно просто Лёва.Устраивает?
- Устраивает, - он пожал руку. Я задержал его пальцы на миг и спросил:
- Фехтованием давно занимаешься? - он отдёрнулся, я постучал по ладони: - Мозоли... Ладно, - и я, не переспрашивая, пожал руку "Паше". За это рукопожатие успел заме-тить, что ноги у него в куда более порядочном состоянии, чем у "Саши" - у того сильно сбиты. "Из села или беспризорный... - я вгляделся в лицо. - Беспризорный. Фехтовальщик, знающий французский, волосы ухожены были ещё недавно - и с ним вместе шагает явный "бесик". Оба русские, из России. Идут вдвоём полевой дорогой в Белоруссии. Обувь бере-гут, а барахло недешёвое. Воды нету. Уже интересно..."
Но говорить ничего не стал.
Мальчишки зашагали слева от меня, держась чуть в стороне, но не пытаясь отс-тать или обогнать. Я пошёл медленней и, как обычно бывает после остановок, понял: ус-тал я здорово. А они и вообще едва волоклись; "Саша" явно захромал. Я услышал, как они вполголоса переговариваются, то ли думая, что я не слышу, то ли им просто было всё ра-вно: " - Устал? - Да ладно... - Давай скажем остановиться... - А воды-то всё равно нет. - Я жрать хочу, знаешь..."
- Петь умеете? - поинтересовался я, не оборачиваясь, потому что было ясно - им ос-тановка тоже на пользу не пошла, вот-вот начнут "выпадать в осадок". А значит, надо было их как-то подтянуть.
- Всё перепели уже, - сказал "Саша". - С утра орали, пока не охрипли. Думали, машина какая-нибудь подберёт...
- Знаете такую? - я посмотрел на них. - Только учтите, у меня ни слуха, ни голоса...- я прокашлялся и начал одну из своих любимых, из Третьякова:
- В нашей жизни всё взаимосвязано.
Вот наешься варенья - и слипнется!
Ведь недаром по поводу сказано:
Как аукнется - так и откликнется!
И какой тебе жизнь представляется -
Так она непременно и сложится.
В равной мере всем предоставляется.
Сам не сможешь - само, брат, не сможется!
Но если хочешь быть правым - не бегай налево,
Если хочешь быть первым - не спи за рулём!
А захочешь, чтоб рядом была королева -
Для начала попробуй сам стать королём!
Они ничего, шагали по пыли и слушали, правда слушали, не вид делали.
- Ничего просто так не прибавится.
Пустота непременно заполнится.
И если сверху чего-нибудь свалится -
Значит, тут же чего-нибудь вспомнится!
Вот такая, браток, философия!
Не смотри на меня, как на шизика...
"Нету, - скажешь, - по жизни пособия!"...
...Да это ж просто - начальная физика!..
5.
И, когда я допел куплет, "Паша" неожиданно поддержал припев:
- Но если хочешь быть правым - не бегай налево,
Если хочешь быть первым - не спи за рулём!
А захочешь, чтоб рядом была королева -
Для начала попробуй сам стать королём!
- В нашей жизни всё взаимосвязано, - завёл я третий куплет под их одобрительное мол-чание:
- Каждый сам принимает решения...
А в учебнике физики сказано,
Что, - я поддёрнул рюкзак и поднял палец:
Угол падения равен углу
Отражения...
- Ничего песенка, - сообщил "Саша". - И поёте вы не так уж чтоб плохо... Ваша?
- Да ну что ты, с чего взял? - искренне удивился я. "Саша" пожал плечами:
- Да... вид у вас такой. Я вообще думаю, что вы врёте и в какой-нибудь группе играете. Типа "Коловрата" или "Вандала".(1.)
Я заржал - искренне, весело. Мальчишки уставились на меня сердито, и я сообщил:
- Вон впереди родничок. Вы мне принесли удачу... Палатку ставить умеете?..
...Во всяком случае, "Саша" палатку ставить умел. Зато "Паша" отлично развёл костёр. Правда, перед этим они минут пять булькали и урчали, швырнув майки и покла-жу на траву, под холодной струёй, льющейся из обрезка ржавой трубы в склоне свобод-ного от ржи холмика. Рядом висела на воткнутом в землю деревянном столбике мятая алюминиевая кружка с выцарапанной многозначительной надписью:
С НАМИ НАШ БОГ !
Я тоже напился и умылся как следует. В принципе, я не люблю раскладываться на ночлег на дорогах или даже около них - старое туристское суеверие и вполне современная опа-сливость вместе взятые... Правда, тут выбора просто не было. Как, кстати, не было и топлива для костра... Но "Паша", пока мы ставили палатку, припёр откуда-то коряжи-ну, которую разделал моим топором, взглядом спросив разрешения.
А "Саша" скис. Хромал он уже на обе ноги и, присев у огня, начал, морщась, разгля-дывать ступни. Кое-где сквозь пыль сочилась кровь. Следовало ожидать.
- Дурак, - сказал я. Он вскинул обиженные глаза. - Беречь надо не обувь, а ноги. Держи, - я перебросил ему тюбик и бинт. - Это солкосерил. Мажь и бинтуй... стой, промой сна-чала, как следует промой, не жалей, до крови.
Он похромал к воде.
"Паша" из пятнистого рюкзака достал два одеяла - хороших, тонких, но тёплых. Потом - консервы, разные, но подобранные без ума, явно просто так хватали с полок и клали в рюкзак. Два котелка, новеньких... Свою сумку он не только не трогал - аккуратно поставил в тень палатки и нет-нет, да и поглядывал, хотя в сгущающихся сумерках её уже и видно не было.
Во ржи усыпляющее посвистывал перепел. Потом раздался скрипучий звук, и "Па-ша" вскинулся:
- Что это?
- Коростель, - я прилаживал над огнём котелки. - Не слышал ни разу?
- Не... - он покачал головой, посидел, свесив между колен руки, в одной из которых был зажат нож "Саши" (опс, складной "спайдерко", дорогой и надёжный...). Сказал: - Я во-обще вот так в первый раз.
- Не ходил в походы? - я надорвал пакетик с супом. "Паша" опять покачал головой. - Зря. Здорово.
- Наверно, - он вздохнул. - Вы колбасу будете?
6.
Я присмотрелся и посоветовал:
- Выкинь. Весь день в рюкзаке на жаре, а она варёная... Давай кашу, если есть.
"Саша" прихромал уже с забинтованными ногами, сел, облегчённо перевёл дух и признался:
- Гудят, как колонки на концерте...Но уже не больно, спасибо.Только щиплет. Немного.
Ни тот, ни другой ни разу не выматерились. Меня стесняются? Может быть. А может, и нет. Может, воспитание. Даже у этого, который стопроцентно бывший бес-призорный. Беспризорными становятся в нашей счастливой стране разные ребята. И по разным причинам.
Они сидели молча. Мне почему-то показалось, что, не будь тут меня, то они всё ра-вно молчали бы. Сидели и глядели в костёр, над которым урчал мой котелок с гречневой кашей с говядиной, один из их котелков - с гороховым супом с копчёностями, другой - с чаем.