Взяла в одну руку ионное орудие, в другую – рюкзак, вслед за рыжим Анджеем выбралась наружу.
Транспортер стоял рядом с довольно большим плацем, и горизонт со всех сторон ограничивали серо-желтые холмы, утыканные антеннами разных форм и размеров. В низине между холмами тесно стояли бараки, похожие на грибы-паразиты или отдыхающих червей.
Все вместе производило впечатление странной растительности, повылезшей из песчаных земель после радиоактивного дождя.
– Строимся, строимся! – Сердитый голос тактика заставил оторваться от изучения пейзажа.
Остатки отдельной тактической бригады «Геката-2» заняли едва ли десятую часть плаца. Стоило последнему из бойцов встать на место в строю, как от группы офицеров отделился супертактик.
– Дети Проро… – Радостно взвывший ветер сбил дыхание и унес остатки слов командира, заставив его перейти на связь через ком-линк.
– Если подумать, так оно и лучше, – пробурчала за спиной Марты Сара. – Глядишь, скорее закончит, и можно будет наконец попить…
Супертактик в самом деле обошелся без обычного пафоса и сразу перешел к делу.
– В ближайшие дни нас ждут серьезные перемены, – сказал он. – Перед собой вы видите учебную базу «Нифелгейм-Север». Здесь вам предстоит пройти краткий курс подготовки, чтобы стать инструкторами. Те, кто находится в звании рядовых, получат субтактиков.
Сара издала полузадушенный писк.
– Ну а затем сюда прибудут те, кого вам предстоит обучать, – закончил командир бригады. – Нас же, офицеров, скорее всего в ближайшие дни отправят дальше, в действующие войска.
– Вот так новости, – прошептал Густав. – Была «Геката-2», а теперь не будет.
– Вам выделен вон тот барак. – Супертактик указал на ближайшее из неказистых строений. – Отправляйтесь туда и обживайтесь. Ужин – через стандартный час, и не верьте местному светилу, оно двигается быстро. Вольно, все свободны!
Строй сломался, Марту хлопнули по плечу, и перед ней оказалась прыгающая, ликующая Сара.
– Да! Это случилось! Это случилось! – выкрикивала она, чуть не роняя из рук оружие.
– Ты думаешь, быть субтактиком так здорово? – хмыкнул Густав. – Ох, погоди, намучаемся еще…
– Да что бы ты понимал?
– На радость и мрачные мысли время будет потом, – убила спор в зародыше Марта. – А сейчас надо срочно идти туда, где есть вода. Или вы не хотите помыться и попить?
Разногласия оказались забыты в мгновение ока.
СЫН ЗЕМЛИ 3
Каждый шаг сопровождался скрипом снега, но этот звук за последние дни стал настолько привычным, что слух перестал на него реагировать. Первый батальон шагал по узкой, тянущейся через лес дороге, преследуя форсеров из разбитой сегодняшним утром тактической бригады.
Третий батальон двигался параллельным курсом по соседней дороге, а второй где-то в тылу ждал, когда освободятся десантно-штурмовые корабли, чтобы стремительным рывком отрезать врагу путь к отступлению.
Роберт шел в самой середине строя, чуть наклонившись вперед и положив руки на висящий на шее автомат.
После масштабного разгрома, учиненного форсерам под Снежногорском, война превратилась в последовательность марш-бросков и коротких стычек, не оставляющую времени на отдых.
Враг отходил, но всеми силами старался остановить продвижение людей.
Транспортеров не хватало, десантных кораблей тем более. Солдаты второго полка шли, стреляли, потом снова шли или в худшем случае бежали и опять вступали в бой с не потерявшими боевой дух форсерами.
Отдыхать приходилось урывками, во время переездов или вот так, как сейчас, – на ходу.
Вчера они миновали Азов, еще недавно – один из красивейших городов Сибири. Тогда Роберт подумал, что не забудет это зрелище до конца жизни и что оно будет сниться ему и в глубокой старости.
Заснеженное поле, черные пятна на нем и перебивающая остальные запахи горелая вонь…
Тут, около Азова, отступавшая «Сибирь» сопротивлялась особенно яростно, и рвущиеся к столице планеты форсеры превратили город, где обитало несколько сотен тысяч человек, в усыпанную пеплом груду развалин.
Из не успевших эвакуироваться жителей не уцелел никто.
– Слушай, елки-палки, – долетел до дремлющего Роберта голос Трэджана, – я вчера с одним из местных разговаривал. Так он сказал, что весна наступила. Ты как, в это веришь?
Роберт с сомнением огляделся: сугробы на обочинах и дальше в лесу выглядели так же внушительно, солнце грело не сильнее, чем свечка, и дующий с севера ветер не казался теплее, чем вчера.
– Кто его знает, какая у них тут весна.
– А я знаю какая, – заулыбался Трэджан. – Холодная!
Спереди, от головы колонны, донеслась стрельба.
– Приготовиться! – встрепенулся Бьерн. – Противник обнаружил себя! Кажется, что отступать ему дальше некуда!
Роберт вздохнул, опустил забрало и снял автомат с шеи.
– Рота, за мной! – Капитан Пай махнул рукой и решительно свернул с дороги прямо в глубокий сугроб.
– В обход пойдем, – сердито пробурчал Кампински и покосился на Шривана: – Тут даже твой Единый не поможет…
– Не богохульствуй! Ибо сила его наполняет мышцы наши! – возмутился индус, но тут же замолчал, когда выяснилось, что для продвижения через снег необходимо все дыхание, без остатка.
Они шли по сугробам, как по болоту, проваливались по пояс, а местами и глубже. Спотыкались, натыкались на ветки и ругались вполголоса. Оружие старались держать над головой, чтобы снег не забился в стволы.
Роберт быстро разогрелся, по спине, по бокам побежали струйки горячего пота. Дыхание стало тяжелым, в бедренных мышцах появилась тянущая, глубокая боль.
На дороге, судя по доносящемуся грохоту, шла перестрелка, а их рота по дуге огибала место столкновения, чтобы ударить обороняющимся во фланг.
– Что это там впереди, просвет? – прохрипел Кампински, покачиваясь под тяжестью пулемета.
Откуда-то сверху, как показалось Роберту, с верхушки дерева, ударил синий луч ионного орудия. Один из бойцов упал, и по ушам хлестнул яростный крик капитана:
– Вперед! Бегом! Автоматчикам – огонь!
Роберт никогда бы не подумал, что сможет бегать в полной выкладке по глубокому снегу. Но страх подстегнул не хуже кнута, хлынувший в кровь адреналин заставил забыть об усталости.
Роберт метнулся вперед, точно лось, с хрустом прорубаясь через сугроб и одновременно вскидывая автомат.
Ионное орудие полыхнуло еще раз, но по дереву, где засел форсер-снайпер, ударило несколько очередей. Полетели срезанные ветки, щепки, посыпалась сбитая пулями хвоя.
Первые иголки только коснулись снега, когда на них, раскинув руки, упал форсер.
«Девушка», – отстраненно подумал Роберт, глядя на трепещущую в последнем усилии грудь, на стекленеющие глаза, синие-синие, точно полуденное небо на далекой Земле…
– Не стоять! Чего замерли, курвины дети? – не дал насладиться маленькой победой Бьерн.
Впереди и в самом деле открылся просвет, за ним – второй. Деревья поредели, стал виден маленький поселок – полдюжины напоминающих русские избы домиков, ангар, вышка на тонких опорах.
Когда-то тут жили и работали люди, а сейчас засели форсеры.
От домов летели немногочисленные плазмоиды. Хрипя и исходя паром, как загнанные лошади, солдаты выбирались из чащобы, падали в снег и начинали палить в ответ.
Роберт только шлепнулся за толстое дерево, выставил автомат, когда стрельба со стороны форсеров прекратилась.
– Чего это они? – спросил Трэджан. – Сдаваться собрались?
– Вряд ли, – ответил Роберт, – скорее заряды берегут…
– Взвод – за мной! – Наушники родили голос лейтенанта Нуньеса.
Пришлось выдирать себя из сугроба и на полусогнутых ногах бежать за лейтенантом.
Когда выскочили на утоптанный снег, Роберт споткнулся и едва не упал. Это его и спасло – плазмоид пролетел над самой головой и лопнул, ударившись о ствол одного из деревьев.
Кампински повезло меньше – плазменный шар угодил ему прямо в оружие, и пулеметчик, изощренно ругаясь, отшвырнул плавящийся «Крест».
– Сомий хвост! – спасаясь от дальнейших выстрелов, Роберт упал и с удивлением обнаружил, что прямо на них от домов громадными прыжками мчатся несколько форсеров.
Он торопливо нажал спусковой крючок, автомат задергался, выплевывая пули.
Самый быстрый форсер, громадный, с множеством вмятин в химериновой «шкуре», не обратил на ударившую по нему очередь никакого внимания, даже не снизил скорости.
Роберт видел его увеличивающийся силуэт, горящие ненавистью глаза, кулаки, торопливо принялся менять обойму…
– Получи! – начал стрелять, когда до форсера оставалось меньше пяти метров.
Пули легли кучно, живот врага словно лопнул, а лицо исказила неистовая, злобная гримаса, но он уже падал, норовя дотянуться до человека в последнем, отчаянном прыжке. Ему не хватило каких-то сантиметров.
От наступившей тишины заложило уши. Роберт сглотнул и огляделся.
