Ну на кой ей пятнадцать чемоданов?!. И что можно напихать в чемодан с диван размером? Какой такой декоративной косметики?! Что вообще в нее входит? По моему мнению, тушь, помада, тональный крем и пудра. Еще-то что?! И на кой ляд ей белье для особых случаев?! Что это вообще такое?! Трусы с сигнализацией, что ли?! Чтобы никто не воспользовался пьяным состоянием дамы? Сил моих нету! У ребят тоже не осталось даже остроумия. Только неунывающий Лютик обошел «маленькую» кучку необходимых вещей и мотнул головой:
— Где лекарственные растения? Здесь?
— Да. А что?
— Просто все остальное мы отлично можем забыть тут. Все равно не пригодится.
Березка открыла было рот, собираясь уничтожить святотатца (а что, четырнадцать чемоданов с самым необходимым — это святое! А если туфли к платью по оттенку не подходят — анафема тебе, сатана ползучая!), но тут вошел директор. И двумя словами разрулил ситуацию:
— Равняйсь! Смир-р-р-рна!
После того как Ведун прогулялся в Россию и посмотрел там сериал «Солдаты», шуточки у него стали… м-да, хорошо хоть любимым героем оказался полковник Бородин, а не прапорщик Шматко.
— Это еще что такое? Вы на практику собираетесь или караваны по пустыне водить?!
— Это — ее, — конкретно высказалась я, ткнув пальцем в Березку. — Наше — у нас на плечах.
Директор оглядел кучу чемоданов, надутую Березку, которая собиралась сражаться за свои аксессуары и обувь до последнего, прикинул величину пентаграммы для перемещений, посмотрел на часы и принял соломоново решение.
— УМ Березка, все, что вы хотите взять с собой, будет телепортироваться исключительно за счет вашего магического резерва. Ясно?
Березка засопела, но ругаться не осмелилась. Директор все-таки.
— Ёлка, назначаешься главой группы как человек, уже руководивший людьми в экстремальных ситуациях. Здесь в папке ваши бумаги. Браслеты наденете одновременно с научным руководителем. У него — контрольный, чтобы знать, где вы и что с вами, у вас — маячковые. Ясно?
— Ясно, — ответила я.
— По Милотану все прочитали? Нечисть, ворота, графики открытия…
Ответ на все вопросы был положительным. Директор, заложив руки за спину в подражание любимому герою, прохаживался перед нашей пятеркой, давая последние наставления:
— Я вас переправлю прямиком в королевский дворец. Практика будет, где вам укажут. И чтобы я ни от кого не слышал страшных фраз типа «это мы не проходили», «это не наша работа», «пусть кто-нибудь другой с этим возится». Если вам сказано — вами и должно быть сделано. Ясно?
Мы закивали на манер китайских болванчиков.
— Ёлка, если станешь откалывать свои штучки, постарайся хотя бы не попадаться. А то стыдно будет. Сама знаешь, не за то вора бьют, что украл…
— …а за то, что даже этого сделать не сумел, — ехидно продолжил Лютик.
— Правильно. Или ты думаешь, я не знаю, благодаря кому в столовой вместо соли в котел насыпали проявителя и кому в лапки попала часть разработок Шената и Лакнета?
Я тихонько фыркнула. Подумаешь, проявитель… И ничего страшного не произошло. Просто такое милое зелье, без вкуса, без цвета, без запаха и даже не от запора. Порошочек выделял главную черту человека и проявлял ее во всей красе, за что и был назван проявителем: кто-то зануда, кто-то жадина, кто-то юморист, кто-то драчун… Но в обычной жизни мы это хорошо маскируем. А проявитель во всей красе подчеркнул это и выставил наружу. А действует он далеко не сразу — часа через два после приема, плюс-минус еще полчаса. Распознать и нейтрализовать можно, но кто ж знал… Вот и представьте себе, что началось. Кто-то из преподавателей учит, кто-то плачет, кто-то пьет, кто-то поет… Эйнар — это тот самый рогатый аспирант — вообще залез в угол и просил, чтобы его не били, пожа-а-а-алуйста… Такой трус… Санди — один из парней с нашего курса, жуткий драчун, почему-то оказался скрытым мазохистом и просил ребят его выпороть. Теперь уже неделю в городе не появляется. Парень-то шикарный, из Шварценеггера колобок сделает не напрягаясь, а его теперь каждая девчонка предлагает отшлепать. И не знаешь, что лучше. Березка исполняла на столе такой стриптиз, что до конца так и не разделась — Кейр не дал, схватил и куда-то утащил. И подумать только, вроде бы тихоня и скромник, а поди ж ты. Теперь ходит довольный, как мартовский кот, а Березка, осознав глубину своего падения, носит исключительно платья до пола, без вырезов и разрезов. А зря. Подумаешь, стриптиз. А то не видали студенты женщин без одежды. Каждый второй суккуб тебе все покажет. А каждый первый еще и предложит.
— А если знаете, то чего мы еще здесь, а не на исправработах в библиотеке? — обнаглел Лерг.
— Чтоб вы там еще что-нибудь выкопали, морды наглые? Нет уж, идите-ка вы на практику, хоть Универ от вас отдохнет.
— Как скажете, шеф, — согласился Эвин.
И вот такой компанией мы отправлялись — в пять голов, из них четыре боевых и, простите за тавтологию, очень боевитых мага и одна комплексующая врачиха-стриптизерка.
— Ваш научный руководитель на время практики — Никвик Буздюк.
Я не удержалась и зафыркала:
— Никвик? Никвак? Ни вяк ни мяк?
Рядом Эвин извращался над фамилией преподавателя:
— Буздюк? Бурдюк? Пи… — м-да, неоригинально и нецензурно. Зато проверено временем и монголо-татарами. Вон Березка уже вся вишневая стоит.
— Молчите, юмористы недобитые, — цыкнул на нас директор. — Чтоб наставника слушались, как родных маму и папу! Ясно?
— Есть, шеф! — синхронно вскинули лапки Лютик и Лерг.
Ведун закатил глаза и вздохнул:
— Ваша практика продлится пятьдесят дней. Потом жду вас здесь с отчетом. Отчет должен быть подписан наставником. Также наставник даст вам характеристику.
— Устно, письменно, в каких выражениях? — уточнила я.
— Письменно. И исключительно в хороших. Что он будет про вас думать и говорить, меня не касается, — фыркнул Антел Герлей. — А вот написанный его рукой документ должен характеризовать вас исключительно с лучшей стороны — как пятерых ангелов, временно почтивших своим присутствием Милотан, к глубокой и непреходящей радости его жителей. Ясно?
Мне все было ясно. Ангелы так ангелы. Директор же не указал, каким путем нам надо получить эту характеристику! Можно — ангельским. А можно и шантажом с вымогательством, если очень доведут.
Ведун внимательно посмотрел на нас, хотел что-то сказать, но потом вздохнул и кивнул на пентаграмму для перемещений.
— Занимайте места, поросята. В Милотане разберетесь что, к чему, куда и как.
Мы послушно встали на свои лучи.
— Помогите мне! — возмутилась Березка. — Мне же тяжело!
— Живо перекидать багаж на ее луч пентаграммы! — поддержал директор. — У меня сегодня еще дел по самое это самое. А вы еще два часа препираться будете, лишь бы не поработать пять минут.
Мы послушались. Директор встал в центр пентаграммы и внезапно подмигнул мне:
— Ни пуха ни пера на практике.
— К черту, — широко улыбнулась я.
Все-таки наш директор — просто прелесть.
Перемещение было практически незаметным, как и любая телепортация. А на том ее конце…
— Добрый день, молодые люди. О, да с вами еще и две просто очаровательные дамы! Восхитительно! Надеюсь, милые девушки, вы так же талантливы, как и прекрасны!
А он вроде бы милый человек?
— Добрый день, — представилась я на правах старшей в группе. — УМ Ёлка. Факультет боевой и практической магии. Мои однокурсники — Лерг, Лютик, Эвин и милая девушка с факультета лекарей Березка. Подруга, выгляни из-за груды чемоданов!
— Здравствуйте, — кисло прозвучало в ответ. Ведун сдержал свое слово и откачал энергию, необходимую для перемещения чемоданов, у подруги. В итоге модница чувствовала себя так, словно на ней целый день огород пахали.
— Просто прекрасно. А я ваш руководитель на время практики — Буздюк. Никвик Буздюк.
Бонд. Джеймс Бонд. М-да. Я протянула документы и украдкой принялась разглядывать волшебника. Сказать, что наш наставник мне не понравился? Или понравился? Мое отношение к Никвику было двойственным. Высокий, чуть ли не на голову выше меня, худой как щепка, этакая скелетно-собачья радость, очаровательные косточки — грызть и плакать. Лицо обманчиво молодо. Или нет? Так и не поймешь. Вроде бы морщины и есть, но от возраста — или просто от излишней худобы? Нос с горбинкой, глаза темные, кожа загорелая, а волосы полностью седые. И брови черные. Признак породы? Правда, здесь это породой не считается: когда магия в достатке, любой признак породы себе сделаешь — хоть черные брови, хоть нос как клюв горного орла, хоть грудь восьмого размера без всякого силикона. Одет во все черное — странно как-то. Даже если он боевой маг, как и мы, все равно черное — униформа только для УМов. Ну и что? Может, ему черный цвет нравится? Или он стирать вещи не любит? Хотя, нет, этот явно не грязнуля: все как с иголочки, чистенькое, выглаженное. Это я распознаю сразу, как жуткая неряха и растрепа. Пахнет от Никвика тоже вкусно, ничего не скажешь: эльфийский парфюм — жуткие деньги стоит, чуть ли не тройная цена в золоте. Первое впечатление приятное. Второе — странное. Слишком уж приветлив. Хотя ребят ничего не смущает, вон как улыбаются. Березка аж вся глазами обстрелялась.
