Во-первых, стенки сосудов становятся буквально как рисовая бумага для чайных пакетиков: плазма выходит, а клеточная масса остается. А во-вторых, из всех депо в просвет сосудов выбрасывается весь наличный запас крови. Смерть наступает за пять-десять минут. Говорю же: нас спасает только то, что вирус сам погибает практически сразу после того, как произведет свое действие, — и действует в очень узком температурном диапазоне: от девяноста шести до девяноста девяти по Фаренгейту. То есть и легкое переохлаждение, и легкая простуда будут губительны для маленького мерзавца…
— Да? — с сомнением проговорила Скалли. — И из второй пробы тоже?
— Разумеется, они же идентичны. А почему ты спросила?
— Потому что своими глазами видела, как тело, только что вынутое из ледяной воды, начало разлагаться.
— Ты не путаешь? Именно разлагаться?
— Причем самым необычным образом…
— Нет, Дэйна, этот вирус не может обладать таким действием. Ты же сама врач.
— Да какой я врач… Ладно, дружище Гарднер. Просто, повторяю: я видела это своими глазами. Только, боюсь, с разбегу мы этот мерзкий бастион не возьмем, придется вести планомерную осаду. Если вдруг появится что-то новое, сразу сообщай мне. В любое время дня и ночи. Договорились?
— Лично? — с хитрым блеском в глазах спросил Гарднер.
— Расслабься. Телефон еще не отменили…
Культурный центр имени Кеннеди Вашингтон, округ Колумбия
«X» был в смокинге и потому выглядел чрезвычайно цинично.
— Ну? — спросил он, повернувшись к Молдеру боком и делая вид, что стоит тут совершенно случайно.
— Как опера? — зло спросил Молдер.
— Замечательно. Никогда еще не убивал время более бестолково. Какого черта устраивать эти внезапные встречи, Молдер, вы знаете, как я этого не люблю.
— Мне очень жаль, но я нуждаюсь в вашей поддержке.
— К дьяволу. Я пошел слушать эту жирную тетку.
— Я должен знать то, что знаете вы, понятно?
— Да? Пожалуйста. Они все мертвы. Этого хватит?
— А тот, который их уничтожил?
— Глубоко копаете… Могу сказать только, что его аппарат был обнаружен в море Бофорта пять дней назад маленькой старой подводной лодкой. Им дали приказ уничтожить аппарат торпедами, но с лодкой что-то-случилось, и она всплыла — можно сказать, чудом. Экипаж сняли вертолетами…
— Я должен попасть туда.
— Знаете, Молдер, победить в войне можно тогда, когда выигрываешь нужные сражения. На этот раз вы ввязались в сражение, которое вам не выиграть.
«X» бросил в урну непотушенную сигарету, которой ни разу не затянулся, и ушел в зал. Бархатная портьера качнулась и скрыла его.
Квартира Молдера Александрия, штат Вирджиния
— Молдер! Молдер, это я, Скалли. Ты дома?
Она уже поняла, что — нет.
Открыв дверь своим ключом, она вошла и осмотрелась. Все был выключено, кроме компьютера. На стекле буквой «X» белели две бумажные полоски. И еще она заметила: на эти полоски падал бы свет от настольной лампы, будь она включена…
Почти автоматически Скалли запустила почтовую программу. Модем сыграл незатейливую мелодийку тоновыми сигналами набираемого номера. Потом засвистел, устанавливая связь…
Скалли подошла к аквариуму. Кормушка-дозатор была полна наполовину: Молдер отсутствовал не более суток.
В этот момент компьютер издал звук почтового рожка: пришла почта.
Всего одно письмо.
«От: Фокс. Кому: Фокс.
Содержание: Для Скалли. Скалли, когда ты это прочтешь, я буду достаточно далеко. Остановить меня уже не удастся, да я и не позволил бы тебе сопровождать меня в этой поездке. Я ничего не говорил тебе, чтобы не ставить под угрозу твою карьеру, поскольку дело это касается меня и только меня. Пришло время расставить все точки над i…
Не пытайся найти меня, ладно? Я сам сообщу тебе все, что нужно. Когда смогу, разумеется.
Молдер».