Темнота, в лицо дыша им...
В этой комнате посуда
Гибнет как-то непреложно.
А с уснувшими под утро
Звери очень осторожны.
Их глаза из тьмы - как звезды.
Их усы ласкают кожу.
Здесь "люблю" звучит, как "воздух"...
Только жить никто не может
В этой комнате...
* * *
Во поле растет чертополох.
Был бы музыкантом, да оглох.
Был бы богомазом да ослеп.
А герой въезжает на осле.
А герой (глаза его горят)
На осле въезжает в стольный град.
Он чудное имя взял - Гийом,
И рубаха пестрая на нем.
Раньше он был жилист и горбат.
Раньше у него был дом и сад,
Земляки и, кажется, жена.
А теперь вот дудочка одна
Во поле растет трава овсюг.
Угадай-ка: в помощь, а не друг.
Угадай-ка: родич, а не брат.
На героя праздничный наряд.
Он, герой, для всякого хорош.
На героя, правда, не похож.
А осел трусит, не торопясь,
Пух летучий втаптывая в грязь.
Во поле растет дурман-трава.
Ты уж, верно, начал забывать,
Как она смеялась... Как легка
На ладони смуглая рука.
Во поле растет полынь-трава.
- Что же, братец, в пепеле голова?
Помер кто из близких?
- Ближе нет.
Я усоп. Восплачьте обо мне!
Но герой смеется и цок-цок
На осле. А рядом озерцо.
Вдоль погоста едет, не спеша.
У него улыбка хороша.
Во поле растет... Ан, не растет!
Только пыль колючая метет.
Только темный холмик впереди.
Там лежит... И дырочка в груди.
А осел трусит по мостовой.
Он, герой, веселый и живой.
У него ни денег, ни родни,
Но зато сам Бог ег
ba2
о хранит.
Во поле растет чертополох.
Был бы музыкантом, да оглох.
Был бы богомазом да ослеп.
А герой въезжает на осле...
***
Солнечный луч, теплый, приникает к плечу.
Я мог бы перевернуть эту землю... Но не хочу.
***
Снег черемухи. Май.
Ласточки. Скоро лето.
Утро. Улица. Лай.
Земля на щеке, как ретушь.
Но сердце мое бежит
Сквозь сутолоку прохожих...
Когда начинаешь жить,
Смерть кажется невозможной.
***
***
Перепляс веселых нищих
На ободьях колеса.
Над башкой висит лунища,
А в башке гудит винище
И зизюкалки висят.
На вокзале в семь примерно
Мой герой уже не смог.
Он тонул в отрыжке нервной,
Сох, как сохнет в капле спермы
Заплутавший гонококк.
В никуда из ниоткуда
Приходили поезда.
Мой герой, он жаждал чуда.
Просто жаждал. Так паскудно!
Хоть бы пива кто подал!
Мой герой, стрелок в тумане,
В мокрожопом бардаке
Сел в углу и стал шаманить:
Бубен с яйцами в руке...
Дохлый голубь в подворотне
Стал его Поводырем.
Злые духи... По хуй! В рот им!
Им не жить, как мы живем!
Мой герой стал злой и синий,
И шершавый, как цемент,
Он шипел, как кот в корзине.
Гнусен так, что даже мент
Привокзальный, глянул, сплюнул,
И пошел, куда глаза...
А к герою шла по дюнам
Вечно юная шиза.
И рассвет вспухал над ними,
И пропал к херам вокзал.
Взял герой другое имя,
И жену другую взял.
Но поныне мент вокзальный,
Видя столик угловой,
Кривит губы инфернально
И уходит за "травой".
---
Светлый, мудрый и безгневный
С девой, нежной, точно мак,
Мой герой живет в деревне...
Но не спрашивайте, как.
***
Это странное: небо и мост. А под ним
Тварь без имени, жгущая талым огнем.
Тварь нелепая, съевшая дюжину зим,
Та, что злобно сипит, когда кто-то вдвоем
На мосту, а над ними - чудной апельсин,
Черной ковки фонарик. Но это не суть.
Это просто фонарик: висит - и висит.
Ты не бойся, клади ему руки на грудь.
Дальше - встать под облезшею башенкой, встать,
Повернуться на запад, туда, где залив,
Взять и попросту выдохнуть все холода,
Все нелепые хвори, от бедной земли
Оттолкнуться: коленями, лбом, животом
Ф-фа-а! - И только качнется чугунная цепь!
А нелепая тварь, что сидит под мостом,
Пусть подавится!
***
Ворох потерянных душ
Гонит по улице ветер
Из темноты в темноту,
Тех, кому страшно при свете.
Хлещут незримые плети.
Шорох - как смех. На мосту,
Между перил - в пустоту.
Все, кому душно на свете.
Те, кого сумерки метят,
Те, кого завтра сметут.
Канут, как пух в круговерти.
Дымом над кромкой огня
Души летят от бессмертья...
И обгоняют меня.
