— Вот так сюрприз, — сказала она весело.
— Ты так внезапно исчезла, — сказал я, — не оставив мне надежды на новую встречу. Пришлось самому постараться.
— Как ты узнал адрес? — спросила она, по-прежнему улыбаясь.
— О тебе писали все местные газеты. Еще когда ты назвала свое имя, я понял, что ты здешняя достопримечательность.
— Зачем ты пришел? — кокетливо произнесла она.
— Весь вчерашний день я тосковал по твоим прелестям. Как ты относишься к утреннему сексу?
— С тобой?
— Со мной, милая, со мной.
Она по-кошачьи потянулась под моим взглядом, я решил ей подыграть и продемонстрировал, как меня цепляет это ее потягивание. Она осталась довольна, в какой-то момент я подумал, что сливаться в объятиях придется прямо на лужайке. Радости на природе никогда меня особо не привлекали, я по натуре консервативен, но тут моя пышногрудая убрала улыбку с физиономии, и стало ясно, что облизывался я зря.
— Если ты проявил интерес к моей особе, — деловито начала она, — то кое-что понял.
— В общих чертах, — кивнул я, откидываясь на спинку кресла. Голос мой звучал под стать ее, исключительно деловито, и это слегка сбило ее с толку, она, как видно, всерьез решила, что я практически ручной мальчик и от ее титек лишился последних мозгов. С бабами всегда так: если мужик глупеет от их прелестей, они считают его недотепой, а если нет — бесчувственным болваном. — Чего я не могу понять, — добавил я в голос суровости, — какого хрена понадобилось подсылать ко мне этого придурка?
Надо отдать ей должное, она не стала валять дурака, разыгрывая непонимание, вздохнула и ответила очень серьезно:
— Должна я была знать, на что ты способен.
— Узнала?
— Ага. Ты тот, кто мне нужен.
— Невелика заслуга навалять недоноску вроде него.
— Зря ты так, — перегнувшись ко мне, шепнула она, косясь в сторону дома. — Он опасен.
— Для тебя или для меня?
— Для нас обоих.
— Интересно. Буду очень признателен, если ты поведаешь, как собираешься использовать мои скромные таланты.
— Всему свое время. Пока могу сказать только одно: мне необходим надежный человек рядом.
— Надежный — это как раз про меня, — сказал я без намека на иронию. — Если нужно немного помахать кулаками, я вполне сгожусь, но не зови меня, если придется напрягать извилины. — Я легко выбрался из кресла и направился по тропинке в сторону калитки.
— Куда ты? — растерянно спросила Марина.
— Адью, милая, — помахал я ей рукой.
— Что, вот так просто уйдешь?
— Я всегда так ухожу, с беззаботной улыбкой, небрежно кивнув головой.
— Прекрати. — Она догнала меня и схватила за локоть. — Останься, — шепнула она со всей страстью души.
— Я бы с радостью, но мне не нравятся красотки, которые занимаются со мной любовью, а потом подсылают придурков с кастетом.
— Ему досталось больше, чем тебе, — улыбнулась она и прижалась покрепче. Бюст под легким платьицем ходил ходуном.
— Может, мне следует его найти и поинтересоваться, не очень ли он ушиб свой кулак о мой подбородок?
— Непохоже, что до твоего подбородка он смог дотянуться.
Она приподнялась на носки и меня поцеловала. Бюст продолжал взволнованно колыхаться, и я был бы последней свиньей, если б не ответил на ее поцелуй. Отлепившись от моей груди, красотка без лишних слов потянула меня в сторону дома, я припустил за ней со счастливой улыбкой. Мы оказались на веранде, а через минуту — в роскошной спальне. Прикрывая дверь, я успел заметить вчерашнего паренька, с мрачным видом он замер в конце коридора, взгляд его метал молнии.
Спальня была выдержана в бело-золотистых тонах и очень подходила моей красавице. Заученным жестом она стянула с себя платье, а я устроился в кресле, откуда наблюдал за захватывающим поединком ее пальцев и крючков на бюстгальтере. Бюстгальтер полетел в сторону, а она опустилась на четвереньки и поползла ко мне, извиваясь всем телом, а я подумал, что в этой жизни еще много приятного.
Грудастая мурлыкала рядом, а я пытался отдышаться и прикидывал, где в настоящий момент пасется мальчик с разбитой рожей. Скорее всего, под дверью. Просто наслаждается нашим повизгиванием или готовится появиться на сцене? Из газетных публикаций я знал, что недавно скончавшийся муженек был криминальным авторитетом. Его внезапная гибель вызвала подозрения — не сама гибель, естественно, а то, что произошла она в результате несчастного случая. В статейках содержался прозрачный намек на причастность к этому делу вдовицы. Я вновь подумал о парне с разбитой рожей. Маринка сказала, он опасен. Он мог догадываться о том, что произошло с хозяином. Или хорошо об этом знал, потому что несчастье случилось не без его участия. Если так, то мое появление его не обрадовало, зато желание красотки со мной подружиться становится вполне понятным.
— Ты так и не сказал, чем зарабатываешь на жизнь, — вдруг заявила Маринка.
— Не стоит вмешивать в наши романтические отношения прозу жизни, — попенял я.
— Нет, серьезно. Как ты относишься к тому, чтобы немного заработать? Скажем, десять тысяч долларов.
— Десять тысяч — немалые деньги, — кивнул я. — И чего ты хочешь от меня, милая?
— Я же сказала, мне нужно, чтобы рядом был надежный человек. Решительный.
— Ага, — кивнул я.
— Мой муж погиб два месяца назад. Так напился, что утонул в собственном бассейне, свалившись с балкона. Не буду врать, что меня это огорчило. Я выходила замуж вовсе не за него, а за его деньги. Тебе неприятно это слышать? — испугалась она.
— С чего вдруг? — удивился я. — Я считаю, что женщины не созданы для работы. Особенно такие, как ты. Вполне естественно было найти мужика, который обеспечит тебе достойное существование. Сразу замечу: я и деньги — мы не особо дружим. Таких, как я, принято называть раздолбаями.
Она весело засмеялась.
— У меня теперь своих денег достаточно. Даже на двоих. Беда в том, что эти деньги многим не дают покоя. Ты удивишься, сколько на них охотников.
— Уже удивился.
— Боюсь, угрозами и вымогательством дело не кончится. Тип, с которым ты успел познакомиться, долгое время работал на моего мужа. Но я ему не доверяю. Я хочу нанять тебя. Охранником.
Я присвистнул.
— Я силен только в уличных драках.
— Десять тысяч долларов — немалые деньги.
— Ты верно меня цитируешь, но бывают суммы и побольше.
— Сколько ты хочешь? — В голосе металл, бабло дамочка любила, впрочем, кто ж его не любит.
— Для начала я бы хотел осмотреться. Лишнего не спрошу. Даже готов сделать серьезную скидку.
Она вновь засмеялась, рука ее скользнула по моему бедру, а я решил, что с ее аппетитами из постели мы выберемся не скоро.
— Ты потрясающий любовник, — мяукнула она. — Если ты согласишься, мы двадцать четыре часа в сутки будем вместе. — Судя по ее тону, предполагалось, что я начну кататься по полу и дрыгать ногами от восторга. — Ты ведь меня хочешь? — спросила она, увидев, что ногами я не дрыгаю и по полу не катаюсь. Ответить я не успел, она юркнула под одеяло и пристроила свою головку на моем бедре, а я подумал, что ее престарелый муженек запросто мог сам свалиться с балкона, чтобы раз и навсегда избавиться от ее буйного темперамента.
Мы обедали на веранде, Маринка справедливо рассудила, что мои заметно убывающие силы надо поддерживать. Если она намерена продолжать в том же духе, мне придется жрать виагру, а не мясо по-французски. Кстати, мясо было выше всяких похвал. В доме, кроме недотепы с кастетом, обретался повар или повариха, не он же тут готовил. Самой Маринке это тем более бы в голову не пришло.
— Закончим обедать и поедем в гостиницу, — сказала она. — Соберешь свои вещи, я хочу, чтобы ты жил в моем доме.
— Я еще не решил, стоит ли принимать твое предложение, — мило улыбнулся я. — Девок на пляже пруд пруди, может, не у каждой такие потрясающие титьки, как у тебя, зато и неприятностей куда меньше. А деньги, если честно, никогда меня особенно не интересовали. — Она моргнула растерянно, а я поднялся. — Пока я буду думать, постарайся меня не беспокоить. Если кто-то из твоих мальчиков вдруг проявит ко мне интерес, вернусь и так раскрашу твою мордаху, что еще долго никому в голову не придет назвать тебя красоткой.
— С тобой трудно договориться, — нахмурившись, произнесла она.
— А я и не обещал, что будет легко, — сказал я. — За обед спасибо. И за старательность тоже. Я оценил.
— Саша, — позвала она, когда я спускался по лестнице, и я невольно поморщился, потому что голос ее, нежный и испуганный одновременно, странным образом напомнил другую женщину. Мое имя она всегда произносила как-то по‑особенному. Может, по этой причине я и не захотел расстаться с ним. — Ты ведь вернешься? — спросила Маринка.
— Почти уверен, дорогая.
