Альварита услышала внезапно под собою скрип песка. Повернув голову, она увидела большого, смуглого мексиканца, который смотрел на нее с дерзким, недобрым выражением.
— Что вам нужно? — резко спросила она, продолжая заплетать волосы и глядя на него с холодным презрением. Мексиканец продолжал на нее глазеть и улыбнулся, обнажив белые, неровные зубы.
— Я ничего вам не сделаю дурного, синьорита, — сказал он.
— Я и не сомневаюсь, — ответила королева, откидывая назад заплетенную тяжелую косу. — Но не думаете ли вы, что вам лучше идти своей дорогой?
— У меня нет никаких дурных намерений, разве только сорвать один beso — один маленький поцелуйчик.
Мексиканец снова улыбнулся и шагнул, чтобы взобраться на откос. Альварита быстро наклонилась и схватила камень величиной с кокосовый орех.
— Убирайся вон! — властно приказала она. — Черномазый дьявол!
На смуглом лице мексиканца вспыхнул румянец от нанесенного оскорбления.
— Я гидальго! — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Я не позволю обращаться со мною, как с негром. Diabla bonita, за это ты мне заплатишь.
На этот раз он сделал быстро два шага наверх, но камень, брошенный сильной рукой, попал ему прямо в грудь. Пошатнувшись, он отступил на тропинку, сделал полуоборот и тут увидел нечто, что выбило у него из головы всякую мысль о девушке. Альварита повернула голову, чтобы посмотреть, что отвлекло его внимание. В двадцати ярдах по направлению к ним шел по тропинке мужчина с рыжевато-коричневыми вьющимися волосами и с загорелым, гладко выбритым лицом. На мексиканце был револьверный пояс с двумя пустыми кобурами. Он вынул и где-то оставил свои шестизарядные револьверы — у своей красавицы Панчи — и забыл о них, когда проходившая мимо Альварита увлекла его по своим следам. Инстинктивно он схватился теперь за кобуры, но, увидя, что оружия нет, протянул вперед руки с красноречивым, просящим жестом и застыл, как скала. Видя его беспомощное положение, незнакомец расстегнул свой собственный пояс с двумя револьверами и, бросив его на землю, приблизился к мексиканцу.
— Какой рыцарь! — прошептала Альварита с горящими глазами.
* * *Когда Боб Бекли бросил свое оружие и ближе подошел к своему противнику, обычный приступ страха овладел им. Его дыхание с трудом вырывалось из стесненной груди. Его ноги, казалось, были налиты свинцом. Во рту совершенно пересохло. Сердце так усиленно билось, что причиняло ему физическую боль. И все-таки он приближался, подстрекаемый гордостью и напрягая все усилия, чтобы победить позорное чувство.
Расстояние между обоими мужчинами постепенно уменьшалось. Мексиканец стоял не шевелясь и ждал.
Когда их разделяло каких-нибудь пять ярдов, с обрыва к ногам стражника посыпался песок и камни. Инстинктивно он взглянул наверх. Его взор встретился с парой темных глаз, полных мягкого блеска и страстной нежности. Самое трусливое и самое храброе сердце во всем округе Рио-Браво вошли в молчаливый и таинственный контакт. Альварита, все еще сидя на ветке ползучих растений, наклонилась вперед над кустами. Пышная, черная коса спадала через плечо. Губы были полуоткрыты; лицо выражало изумление — великое изумление. Глаза ее встретились со взором Бекли. Не спрашивайте и не старайтесь объяснить, каким таинственным образом свершилось чудо. Как при вспышке молнии две тучи сталкиваются и обмениваются избытком электричества, так и здесь, при обмене взглядами, мужчина обрел необходимое ему мужество, а девушка утратила самоуверенность, что увеличило ее прелесть.
Мексиканец внезапно встрепенулся, изменив свою позу бесстрашного ожидания, и быстро вытащил из-за голенища длинный нож. Бекли отбросил свою шляпу и громко гаркнул, как школьник, радующийся веселой игре. Затем с голыми руками он бросился на Гарсию.
Поединок кончился так быстро, что находившийся в воинственном экстазе стражник почувствовал даже разочарование. Вместо того чтобы нанести традиционный удар сверху вниз, мексиканец прыгнул прямо вперед с ножом в руке. Бекли воспользовался этой случайностью и ловко захватил его кисть. Затем он нанес ему сокрушительный удар в челюсть — и Гарсиа повалился без чувств под куст кактуса. Стражник победоносно взглянул наверх на Королеву змей. Альварита побежала ему навстречу.
— Я очень рад, что случайно оказался поблизости, — сказал Бекли.
— Он… он меня так напугал, — пожаловалась Альварита.
Они не слышали протяжного, глухого шипенья пифона из-за кустов. Самое хитрое из животных, он, без сомнения, выражал свое презрение, что так долго жил в подчинении у этой дрожащей от страха повелительницы, которую он считал всегда сильной и могущественной.
Затем к месту происшествия прискакали гражданские власти, и стражник передал им поверженного нарушителя общественной тишины, которого они и увезли, перебросив через седло одной из своих лошадей. Но Бекли и Альварита не спешили уходить.
Они шли медленно, медленно. Стражник поднял свой пояс с револьверами. С нежной застенчивостью она попросила показать ей сорокапятикалиберные револьверы и с непривычной для нее робостью взяла их в руки, издавая охи да ахи.
Сумерки спускались на овраг. За ним виднелся внешний мир — высокий берег реки, залитый еще последними лучами заходящего солнца.
Внезапно с уст Альвариты сорвался крик — пронзительный, испуганный крик. Она отшатнулась назад, и сильная рука Бекли с готовностью приняла ее в свои объятия. Что навело такой зловещий ужас на неустрашимую доселе королеву?
По тропинке ползла гусеница — противная, слизистая, двухдюймовая гусеница! Поистине, Куку, ты был отомщен! Так отреклась от своего престола Королева змей и viva la regina!
Перевод Эвы Бродерсен (1924).Примечания
1
Рио-Браво — в переводе Разбойничья река.
2
Фаро, или Фараон, род карточной игры.
3
По Фаренгейту.
4
Пайлот — род безвредного ужа.
