Я немножко удивилась. Что такого особенно красивого может быть в еже?
— С позолоченными колючками, что ли? — спросила я.
— Нет, зелененький, как молодой кузнечик! На три тона светлее наших елочек! — сообщила Ирка.
В возрасте кузнечиков я не разбираюсь, но елочки, высаженные Иркой и Моржиком вблизи собственноручно организованной альпийской горки, я помнила достаточно хорошо, поэтому окрас хваленого зелененького ежика вполне могла себе представить. У меня другое не укладывалось в голове: за каким бесом они покрасили ежа?
— Зелененький, значит, — повторила я, не зная, что сказать. — Ир, а зачем он вам?
— Как это — зачем? — Судя по тону, подругу мой вопрос сильно шокировал. — Да сейчас у каждого уважающего себя домовладельца в саду есть что-нибудь подобное! У кого — ежик, у кого — дельфин или крокодил, а то и все вместе! Мода такая!
— Крокодила хотя бы красить не надо, он и так зеленый, — рассудила я. — А с дельфином, наверное, мороки много: краска-то нужна водостойкая, иначе смоется вся к чертовой бабушке…
— Какая краска?
Ирка немного помолчала, а потом закричала в трубку:
— Идиотка! Ты что, решила, что наш ежик живой?
— Вы что, покрасили дохлого ежика?! — ужаснулась я.
— Нет, это я сейчас сдохну! — пожаловалась подруга. — Ленка, ты меня уморишь! Наш зеленый ежик — это такая садовая скульптура! Ну, украшение для клумбы, мы его с Моржиком сами сделали из декоративных растений! Ты что, никогда не слышала про ландшафтный дизайн? Ты серость!
— Не всем же быть зелеными, как ваш еж, — сконфуженно огрызнулась я. — Ладно, закроем эту тему! У меня к тебе вопрос: улица Школьная в Пионерском-2 — это далеко от вас?
— Какой номер? — деловито уточнила подружка.
— Восемь.
— Школьная, восемь? Ближе некуда! Мы соседствуем огородами!
В переводе это означало, что участок, на котором построен дом подруги, граничит по дальней линии с тыльной частью домовладения покойного Желтикова.
— Вот это удача! — бурно обрадовалась я. — Иришка, а ты случайно не знаешь, кто там живет?
— Вроде баба какая-то, — неуверенно сказала подруга. — Точно не знаю, мы не общаемся.
— Ты уверена, что баба? По моим сведениям, должен жить молодой мужик! — нажала я. — Ирка, напряги память! Я помню расположение комнат в твоем особняке, соседи по задворкам должны хорошо просматриваться из окон библиотеки на втором этаже!
— А что мне делать в библиотеке? — обиделась подруга. — Я туда раз в неделю поднимаюсь, чтобы пыль смести! И в это время смотрю не в окна, а на книжные полки! В чужие дворы твой пес таращится, а не я! Весь в хозяйку, такой же любопытный!
Я оставила «наезд» без внимания. Том — отличная собака и прекрасный товарищ, а то, что он любопытен, его нисколько не портит, скорее наоборот, украшает. И вообще чем еще заниматься бедному песику, запертому на десяти сотках, если не наблюдать за происходящим снаружи? Хорошо еще, у самой земли глухой двухметровый забор превращается в крупноячеистую решетку, есть хоть куда заглянуть!
— Придется тебе, Ирусик, срочно познакомиться с соседями, — сказала я. — Мне очень важно знать, кто они такие.
— Конкретнее, — потребовала Ирка.
— Если конкретнее, то на Школьной, восемь, прописан некий Дмитрий Желтиков.
— Ты говоришь — прописан? А где живет?
— Ну, с недавних пор вообще нигде, — призналась я. — Его новый адрес уже на том свете! Этого парня минувшей ночью зарезали на нашем балконе, и я намерена срочно выяснить, кто это сделал, чтобы знать, не следует ли отказать от дома кое-кому из старых знакомых!
— А кто у вас был минувшей ночью, кроме покойника? — ревниво спросила Ирка. — Небось назвали полный дом всякой шушеры, а теперь удивляетесь, что кого-то убили!
— Ирусик, не сердись, мы никого не звали, гости пришли сами по себе, — сказала я. — Андрюха с Галиной и Сашка с Надей, да еще этого Диму с собой притащили. А он вообще посторонний человек, его никто даже не знал, Андрюха подобрал убогого, потому что тому ночевать негде было!
— Убогий — это калека, что ли? — спросила Ирка.
— Да нет, молодой симпатичный парень, руки-ноги у него целы были, да и все остальное, я думаю, тоже.
— Высокий? — зачем-то спросила подруга.
— За метр восемьдесят пять, я думаю.
— Тогда его Андрюха убил, точно! — убежденно сказала Ирка. — Он сам-то ростом с полярную березку и всех высоких мужиков тайно ненавидит, потому что завидует им!
— Тогда он первым должен был убить Коляна, — не согласилась я. — Колян выше Димы, в нем без пяти сантиметров два метра!
— Коляна, наверное, труднее было бы грохнуть, ты вокруг него держишь такую круговую оборону, что никто не подберется! — возразила подруга. — А этого вашего приемыша, насколько я понимаю, замочить было легче легкого.
— И не хочется, да жаль упускать такой случай? — процитировала я любимого О'Генри.
— Ага. Вот Андрюха и воспользовался оказией.
— Я над этим подумаю, — пообещала я. — А пока можно тебя попросить о помощи? Не сочти за труд, наведайся на Школьную, восемь, и разузнай, что сможешь, про этого Желтикова: что он был за человек, c кем дружил, а особенно — с кем ссорился…
— А что мне за это будет? — поинтересовалась подруженька.
— А что ты хочешь?
— Дашь мне в субботу Масяньку напрокат! Я поведу его в аквапарк! — потребовала Ирка.
У них с Моржиком пока нет своих потомков, и подруга при случае самозабвенно тетешкается с младенцами друзей. Нашего Масю тетя Ирка во всех смыслах таскает на руках, и ребенок ее просто обожает.
— Ой, сколько угодно! — обрадовалась я. — Я хоть немножко отдохну! Только в какой аквапарк ты собираешься, разве сезон работы водных аттракционов на открытом воздухе уже начался?
— По телевизору сегодня сказали, что в Кубани уже купаются!
— Ирка! Сколько раз тебе твердить: не верь всему, что говорят по телевидению! — укорила я наивную подружку. — В Кубани пока что купаются только моржи и идиоты!
— Но ты же, я видела, купалась?! — Ирка не упустила возможности воткнуть в меня булавку. — И кто ты после этого: морж или идиотка?
— В Кубани сейчас купаются только моржи, идиоты и я, — поправила я предыдущее заявление.
— Тогда мы пойдем в цирк, — постановила Ирка.
— Договорились, — кивнула я. — Пожалуйста, не откладывай с походом на Школьную, постарайся разведать все, что можно, прямо завтра. Созвонимся ближе к вечеру, хорошо? Спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — эхом повторила Ирка.
Я всем сердцем надеялась, что нынешняя ночь действительно будет спокойнее предыдущей, и поэтому баррикады перед входной и балконной дверьми построила облегченные: просто расставила вдоль порожков Масянькин игрушечный транспорт, по пять машинок на каждом рубеже. Если кто-то попытается вторгнуться в квартиру, легким испугом не отделается: ничто так не способствует обзаведению синяками и шишками, как ходьба по коварно выскальзывающим из-под ног инерционным машинкам!
Вторник
Ночь прошла без эксцессов, и это меня очень порадовало: готовя завтрак, я весело напевала и бодро бренчала посудой. Тем временем малыш с неудовольствием обнаружил, что его машинки почему-то находятся не там, где обычно, и принялся их собирать. Перенося охапку автомобильчиков из прихожей в детскую, Масянька мимоходом уронил одну игрушку. Красная «Альфа Ромео» размером со спичечный коробок упала в Колянову туфлю и коварно затаилась в длинном носке.
— О боже! Что это?! — вскричал Колян получасом позже.
Истерические нотки в голосе отца и мужа вынудили нас с Масянькой прекратить процесс заправки постелей и выскочить в прихожую с подушками в охапках.
— Что, опять?! — вопросил Колян, вытряхивая из туфли жужжащий предмет.
Недоверчивое удивление, отчетливо прозвучавшее в голосе супруга, было мне понятно без объяснений. У нас много лет жил домашний любимец, кот Тоха, которому его чистопородная шиншиллистая персидскость нисколько не мешала при случае замечательно ловить мышей, крысят и тараканов. Делал он это из чисто бескорыстного интереса, потому как добычу не ел и даже не надкусывал, а в целости и сохранности складывал в тапки хозяина дома. Эта добровольная вассальная зависимость Коляну льстила, но ощущать под ногой хрустящий хитин тараканьего панциря или мокрую мягкую мышь было, я думаю, очень неприятно. Со временем у Коляна выработалась привычка предварять процесс обувания тщательной проверкой туфель и кроссовок на предмет посторонних вложений, и прошла эта фобия совсем недавно, примерно через год после смерти состарившегося кота. И вот, пожалуйста!
— Это просто машинка, — успокаивающе сказала я, увидев, что именно вывалилось на пол из мужней туфли.
Колян стоял, замахнувшись снятым башмаком, словно бейсбольной битой. Наверное, приготовился с размаху шарахнуть обувкой по предполагаемому таракану.
