Интересно, а надеется ли он сам овладеть ею за эти выходные? Может быть и Карен втайне надеется на это, и сейчас с интересом наблюдает за тем, как разворачиваются события?
Нет, этому не бывать!
Она, конечно, вполне согласна с тем, что один раз в жизни не повезло, но это вовсе не значило, что любая разведенная женщина абсолютно доступна. Черт побери, да ведь она НИ С КЕМ не лежала в постели с той самой ужасной ночи, когда она собрала свои вещи и ушла. И почему это люди считают... Дьюк смотрел на нее, она встретилась с ним взглядом, вспыхнула и отвела глаза. Теперь она смотрела на его отца.
Мистеру Фарнхэму было что-то около пятидесяти, так она помнила. По крайней мере, на вид ему можно было дать именно столько. Волосы уже начали редеть, седина, сам худощавый, даже худой, хотя и с небольшим животиком, глаза усталые, вокруг глаз морщинки, от носа к уголкам губ тянутся глубокие складки. Симпатичным его никак не назовешь...
И тут с неожиданной теплотой она подумала, что если бы Дьюк Фарнхэм обладал бы хоть половиной мужественного очарования своего отца, то резинка трусов не оказалась бы для нее такой надежной защитой. И тут она вдруг почувствовала, что рассердилась на Грэйс Фарнхэм. Какое оправдание может найти женщина, ставшая неизлечимым алкоголиком, раздражительная, жирная, все прощающая себе, когда у нее такой муж?
Мысль об этом сменила другая - о том, что с годами Карен может стать такой же, как ее мать. Мать и дочь вообще были похожи, если не считать того, что Карен пока не превратилась в жирную тушу. Барбаре вдруг стало неприятно думать об этом. Карен ей нравилась больше, чем кто-либо из подруг по учебе, с которыми она столкнулась после возвращения в колледж. Ведь Карен такая милая, благородная и веселая...
Но, может быть, когда-то и Грэйс Фарнхэм была такой же. Неужели женщина всегда с годами становится раздражительной и бесполезной? Закончился последний кон, и Хьюберт Фарнхэм оторвался от карт.
- Три пики, игра и роббер. Неплохо было заказано, уважаемый партнер.
Она покраснела.
- Вы хотите сказать "неплохо сыграно". Заказала-то я многовато.
- Ничего. В худшем случае, мы могли потерять одну взятку. Кто не рискует, тот не выигрывает. Карен, Джозеф уже лег?
- Занимается. Завтра у него контрольная.
- Жаль, я думал, что мы могли бы пригласить его сыграть. Барбара, Джозеф - лучший игрок в этом доме - всегда играющий смело тогда, когда это оправдано. Прибавьте к этому то, что он учится на бухгалтера и никогда не забывает ни одной карты. Карен, может быть ты сама нальешь нам чего-нибудь, чтобы не беспокоить Джозефа?
- Конечно смогу, масса Фарнхэм. Водка и тоник вас устроит?
- И чего-нибудь закусить.
- Пошли, Барбара. Придется нам похозяйничать на кухне.
Хьюберт Фарнхэм проводил их взглядом. Какой позор, думал он, что такое прелестное дитя, как миссис Уэллс, постигло такое горе, как неудачный брак. В бридж играет вполне прилично, хороший характер... Может быть немного нескладна и лицо вытянуто чуть больше чем надо... Но, зато приятная улыбка, да и всегда своя голова на плечах. Если бы у Дьюка была хоть капелька мозгов...
Но у Дьюка ее определенно не было. Фарнхэм поднялся и подошел к жене, тупо уставившейся в телевизор.
- Грэйс! - позвал он. - Грэйс, дорогая, тебе пора ложиться, - и помог ей дойти до спальни.
Вернувшись в гостиную, он застал сына сидящим в одиночестве. Сев, он произнес:
- Дьюк, я хотел извиниться перед тобой за тот разговор во время обеда.