— Значит, все-таки родила, — усмехнулся загорелый крепыш. — А я думал…
— Сын у тебя, Костя, — сказал молодой, но уже седой мужчина. — Понятное дело, надо бы как-то помочь, но это значит — признать ребенка. Тогда не видать тебе Луизы. Кстати, она ни разу не приходила и не звонила. Я, признаюсь, думал, что она нашла себе кого-нибудь. Проверил, нанял частного детектива, но только зря потратил деньги. Живет одна с ребенком, работает, с ребенком соседка сидит. В этом ей повезло. Соседка, судя по всему, денег с нее не берет. Сама она бездетная, муж умер три года назад. Ей, видно, в радость с пацаненком возиться. Это я все год назад узнал, когда мальчишке пять было. Сейчас не знаю, может, и уехала куда. Но то, что у нее мужиков не было…
— Да мне все равно, — перебил загорелый. — Если бы я был уверен на все сто, что пацаненок мой, то, может…
— А что мешает сделать анализ ДНК? — насмешливо спросила сидящая на диване миловидная блондинка. — Сейчас запросто устанавливают отцовство. Но тебе, Костя, ребенок не нужен. Ты вообще вспоминать о ней не хочешь, потому что опасаешься: узнает Валерий Викторович — и не видать тебе Лизки, которая представляется всем как Луиза. — Она засмеялась. — Впрочем, я тебя понимаю. — Блондинка налила себе мартини и сделала глоток. — Что ты можешь получить от врача-недоучки, кроме любви? Какой-то ребенок и…
— Хватит, Нинка, — недовольно остановил ее Константин.
— Да я еще и не начинала, — усмехнулась она. — Почему ты не любишь, когда тебе говорят правду? — Нина посмотрела ему в глаза. — И еще — не закрывай мне рот. Кстати, как твои дела? — ехидно поинтересовалась она. — Я почему-то думала, что ты не вернешься в Питер. Знаю, за эти годы ты несколько раз приезжал, но нигде не показывался. Не понимаю, чего ты боишься. Она не звонила тебе и не искала. Я видела ее недавно и поняла, что она довольна жизнью. Кстати, мальчик просто чудо, на тебя не похож ни капельки. Не понимаю я твоего страха. Если бы она хотела, то давно нашла бы тебя. Ты ей, похоже, не нужен. Оно и понятно — лучше быть одной, чем вместе с кем попало, — перефразировала она Омара Хайяма. — И уверяю тебя, Костик, и тебя, Альберт, — она взглянула на седого, — что даже если сейчас Константин появится у ее порога с букетом ее самых любимых цветов и упадет на колени, она просто закроет перед ним дверь. Я уважаю эту женщину. А ты заслуживаешь только презрения. И поверь, Костя, придет время, и ты сам поймешь это. Все ясно? — засмеялась Нина, увидев, как мужчины переглянулись.
— Как ни странно это прозвучит, — тихо произнес Альберт, — Нина права. Ты не достоин этой женщины.
— Господи! — удивилась Нина. — Альберт, что я слышу? А я думала, что бывший прапорщик ВДВ, прошедший две войны, никогда не говорит того, что думает. Извини, — покачала она головой, — тебе сколько лет?
— А тебе зачем? — спросил Альберт.
— Когда я увидела тебя впервые, подумала — лицо на тридцать с небольшим, но весь седой. Потом поняла — седина от войны. Я права?
— Отчасти, — буркнул Альберт. — Однако мы собрались, чтобы решить кое-какие проблемы. Нас кинули на приличную сумму. И партия не пришла, хотя мы заплатили на неделю раньше. Ты, Костя, что-нибудь знаешь об этом?
— Менты перехватили курьера, — ответил Константин. — Но Валерий Викторович вернет ваши деньги.
— Странно, — не удержалась Нина, — чего это он вдруг расщедрился? Я знаю, что у него просто так даже горелой спички не взять. А тут вдруг вернет десять тысяч баксов. С чего бы это?
— Надеюсь, он все сам объяснит, — вздохнул Костя.
— Когда он вернет деньги? — спросил Альберт.
— Завтра вечером отдаст. Я пришел, чтобы сказать вам об этом и узнать о ней… — Он посмотрел на Альберта. — Кстати, Осокин, с меня причитается, и за частного детектива я тебе заплачу. А к тебе, Нинель, у меня будет просьба…
— Меня зовут Нина! — отрезала женщина. — И не надо сравнивать меня с Лизкой-Луизой. Я ни слова не скажу ни ей, ни ее папаше. Ты же об этом хотел попросить меня, Опарин? — усмехнулась она.
— Подожди, Валера, — проговорила женщина лет сорока, — зачем ты будешь отдавать деньги?
— Мне придется работать с ними, — ответил плотный высокий мужчина. — Я думал, обойдусь, но не получается. Хорошо, что они не узнали…
— Костя приехал, — в кабинет вошла красивая стройная блондинка, — и больше не уедет. Я правильно поняла, папа?
— Правильно, — кивнул отец. — Кстати, сегодня устроим небольшую вечеринку, а заодно и помолвку. Как тебе эта идея, дочь?
— Отлично! — Блондинка поцеловала его. — А ты, Вероника, кажется, как всегда, чем-то недовольна?
— Есть чем, — ответила та. — Порой не понимаю я твоего отца. Отдавать деньги, о которых никто не…
— Послушай, Вероника, — перебил Валерий Викторович, — я не раз просил тебя не лезть в мои дела и не обсуждать их. Рекомендую прислушаться к моей просьбе.
— Как же ты сел в машину к незнакомому дяде? — крепко прижимая к себе темноволосого мальчика лет семи, спросила Зина. — Ведь столько раз тебе говорили…
— Он мне «Футбол» подарил, — перебил ее мальчик. — Помнишь, мама, я просил «Футбол», но ты не купила. А дядя сказал, что подарит мне его. И повез меня поиграть. Он тебе звонил и сказал, что ты разрешила.
— А я вам говорил, — пробормотал дед, — что это кто-то из ваших знакомых сработал. Ты же, Валек, знаешь этого дядю добренького? — он присел рядом. — Как его зовут? И вообще, где ты был? Куда он тебя отвез?
— В квартире, — ответил мальчик. — Тетя меня кормила, виноград, груши давала. Мы в игры разные играли. Ее зовут тетя Маша. А потом дядя приехал и сказал, что папа, — он взглянул на невысокого мужчину, — будет меня в лесу ждать, и мы поехали. На машине везли другие тетя и дядя. Потом высадили и сказали, чтоб я ждал папу. И я ждал. Папа быстро меня нашел.
— Я говорил с кем-то по телефону, — сказал Алик. — Со мной Мишка поехал. На всякий случай взяли ружья. Звонит баба какая-то и говорит, пусть Мишка, так и сказала, значит, видела, что со мной брат поехал, приготовится деньги выкинуть у километрового столбика. С заднего сиденья справа. Мишка назад перелез, окно открыл и выбросил сумку. А я, как они велели, быстренько дальше поехал. И вдруг через километр звонок: слева увидишь обугленное дерево, остановись, сын там будет. Ну, мы проехали с полкилометра, увидели дерево. Я остановился, выскочил и стал Вальку звать. А он кричит: «Папа! Папа!» Я к нему. В общем, вот и все. Но эти двое суток, — он шумно выдохнул, — думали, с ума сойдем. В общем, оставьте мальчика, не расспрашивайте больше. Хорошо, что все так закончилось.
— Много отдали-то? — спросил тесть.
— Какая разница? — отмахнулся Алик.
— Как какая? Все ж Валек-то внук мой. Я половину дам. Если, понятное дело, не миллионы отвалили.
— Да где ж эти миллионы взять-то? — Зина, прижимая к себе сына, свободной рукой взяла руку мужа. — Восемь тысяч долларов отдали. И деньги у нас еще остались.
— А сколько в рублях-то будет? — спросил отец.
— Двести сорок тысяч.
— Вот сукины дети! — покачал головой старик. — Но слава Богу, Вальку живым вернули. А я думал, миллион просят. Умные сволочи, но вы вот что — теперь с него глаз не спускайте. А будет еще лучше, ежели я его с собой заберу. Правильно, Соня? — посмотрел он на жену.
— Правильно, — поспешно согласилась та. — Мы с него глаз не спустим.
— А мы решили, что к вам на месяц поедем, — посмотрел на жену Алик. — Деньги есть, а нам в себя прийти надо. Ни о чем думать сейчас не хочется. Так что собираемся и вперед.
— Вот это верно! — обрадовался старик. — Там как раз помидорчики поспевают и огурчики. Яблоки и все такое прочее. — Он посмотрел на жену. — Хватит слезы-то лить. Выходит, мы этим бандюгам, язви их душу, спасибо говорить должны.
Белоруссия, Борисов
— Вот и уехал наконец-то этот адвокатишка, — усмехнулся длинноволосый парень спортивного телосложения. — А то всю плешь проел.
— Хорош, Гайдук, — остановил его Ахан. — Нам надо переехать. Сейчас в Москве точно узнают, что Дорофеев жив, поэтому вполне могут повторить попытку. А уезжать из Белоруссии он не собирается. Здесь будет какое-то совещание или что-то вроде этого. Поэтому мы отсюда уезжаем. Завтра вечером ты, Пират и Кинжал поедете с Антоновым. Он покажет дом, куда мы переберемся. Все там осмотрите, и вот что — никакой рисовки и никаких разговоров, что вы из России. Понятно?
— Так точно, — кивнул Гайдук.
«Малкин был крайне удивлен, — думал Дорофеев. — Он не притворялся. Выходит, он ничего не знал о готовящемся покушении. Но, черт возьми, кто же меня заказал? И Бушенков что-то молчит…»
Ленинградская область, Гатчина
Мальчик лет восьми, сидя в песочнице, лопаткой сгребал песок.
