По боковому стеклу кто-то постучал костяшками пальцев. Я открыл глаза и увидел прямо перед собой тугой живот, упакованный в форменный китель. Поднял взгляд. Там находились погоны, фуражка и прочие атрибуты, столь необходимые представителю ГАИ.
– В данном месте нахождение автотранспортного средства запрещено, – менторским тоном произнес инспектор, – что определено запрещающим знаком «Движение запрещено». На данное нарушение накладывается административное наказание в виде штрафа в сумме тридцать две гривны. Оплатить можно в сбербанке либо на месте. На месте дешевле…
«Да, – уже с полным убеждением подумал я, – оставаться безучастным наблюдателем я не имею права. Просто физически не могу».
Глава 6
Однозначно я мог ответить лишь на один вопрос из сотни: кто был заинтересован в смерти Нефедова? «Некая криминальная структура», выражаясь термином автора письма, которая эту самую А. держала на крючке. Несмотря на все конспиративные ухищрения перепуганной женщины, ее недоброжелателям стало известно, что она обратилась за помощью к частному детективу, что этот детектив – Нефедов и что тринадцатого июля он появился в Ялте. А выследить его было парой пустяков.
Я медленно ехал по узким улочкам, машинально сворачивая под знаки. Ненавижу подобное состояние, когда внезапно на голову обрушивается лавина проблем, и ходишь вокруг завалов с маленькой лопатой, и не знаешь, с какой стороны подступиться.
Сзади кто-то протяжно просигналил. Оказывается, я стоял на перекрестке у светофора, хотя давно загорелся зеленый. Начать надо с себя, подумал я. Беру два дня отпуска. Все равно «Оксамит» арестован в греческом порту. Двух дней должно хватить. Очень хотелось бы, чтобы хватило.
С улицы Дражинского я свернул на Свердлова, вырулил на Нагорную, откуда всего ничего до Южнобережного шоссе. А по нему до «Ялты» – пять минут езды. Всего пять минут…
Гостиница «Ялта» напоминала мне нечто вроде ночного горшка, которым воспользовался герой популярной кинокомедии, в результате чего на него рухнули все складские запасы горшков. Именно так и будет, подумал я, все горшки – на мою голову. Стоит только начать, потом не остановишься, кофе выпить времени не будет. Надо прикинуть, хватит ли двух дней.
Я ехал со скоростью подержанной «Таврии». Чем быстрее в моей голове носились мысли, тем медленнее шла машина, хотя никакой видимой закономерности у этого явления не просматривалось. Узкая дорога поднималась на склон змейкой, я вращал легкий руль пальцами, как телефонный диск, набирая номер несуществующего абонента, и вспоминал недавний разговор с молодым социологом у входа в турагентство. Точнее, анкету, которую якобы заполнил Нефедов. Что там значилось? Ткачев Андрей Анатольевич, преподаватель гуманитарного университета, любитель пятизвездочных отелей и Африки, в настоящий момент проживающий в гостинице «Ялта», в номере 222. Если все эти данные были плодом воображения Валеры, в чем я почти не сомневался, то мне предстояло искать ответ на вопрос: как преступнику удалось найти Нефедова, не зная его в лицо.
Я припарковался на стоянке в тени огромной бетонной коробки, сверкающей окнами в лучах заходящего солнца. Пару лет назад, когда я вовсю занимался частным сыском, передо мной никогда не возникала проблема перевоплощения. Сейчас же я почувствовал, что мне будет нелегко войти в роль, как это случается у артистов, которые долгое время не играли на сцене.
Тем не менее трудно было лишь произнести первую фразу. Дальше все пошло как по маслу.
– Я менеджер туристического агентства «Олимпия тревел», – представился я администратору, но женщина, чья голова, как в портретной рамке, торчала в прорези стеклянного ограждения, не дала мне закончить представление.
– Нет-нет! – замахала она руками, поморщившись. – Нам ничего не надо! У нас своих менеджеров пруд пруди, путевки девать некуда!..
– Вы меня не поняли, – перебил я женщину. – Я не собираюсь вам ничего предлагать. Мне всего лишь надо переговорить с нашим клиентом, который остановился у вас. Его фамилия Ткачев, а номер, если не ошибаюсь, начинается на «двести».
– Минуточку, – ответила женщина. Убедившись, что я не составляю конкуренции сотрудникам ее гостиницы, она подобрела и даже изобразила столь обязательную в нынешнее время улыбку. – Как, вы сказали, его фамилия?
Я повторил, для большей убедительности добавив имя и отчество. Администратор пробежала пальцами по клавишам компьютера.
– В двести двадцать втором номере он проживает…
Мне больше ничего не нужно было от нее, но женщина удовлетворила мою просьбу по полной программе.
– В противоположном конце вестибюля есть внутренние телефоны и списки абонентов. Найдете номер комнаты и соответствующий ему номер телефона. Позвоните и попросите его спуститься в вестибюль, потому что мы запрещаем посторонним подниматься на этажи без предварительной заявки постояльцев на гостевую карту…
Она еще что-то говорила, но я уже откланивался и пятился спиной к выходу. Как раз в это время на поясном ремне пронзительно запищал мобильный телефон. Я прижал трубку к уху.
– Это я, Кирилл Андреич!
– Кто «я»? – нетерпеливо уточнил я.
– Лом! Вы ж сами просили меня позвонить…
– Да! – вспомнил я. – Говори, слушаю!
В дверях я попал в поток вьетнамцев. Узкие глаза, мяукающий гомон, пестрые майки, сумки, соломенные шляпки окружили меня со всех сторон.
– …выполнено… докладываю по ситуации… автомобиля… не определил… – доносились из трубки обрывки фраз.
– Подожди! – крикнул я, поворачиваясь к жизнерадостному потоку боком. – Ничего не слышу! Перезвони через минуту!
Я сунул телефон в футляр и осторожно, словно через строй детей, пробрался на улицу. Едва я успел сесть в машину и мысленно послать угрозы в адрес Буратино, который так ловко обвел меня вокруг пальца, как телефон опять запищал.
– Докладываю по существу обстановки, – сказал Лом. Судя по голосу, он успешно разобрался с бутылкой виски. – Вашим другом… точнее, его безвременной кончиной, интересовались две особы. Докладываю по порядку. Первым был парень, кудрявый такой, в черной футболке и джинсах. С сумкой, квадратная кожаная сумка. Пытливый такой, прямо за горло брал…
– Какой? – не понял я.
– Ну-у, как сказать… В общем, все очень подробно расспрашивал. Когда это случилось, кто его из воды вытаскивал, что там вместо головы осталось… И все записывал в блокнот.
– Он на машине был?
– Да! Номер я пометил, а вот марку не установил. Старая машина, импортного производства. Бампер помят, одной фары нет.
– Диктуй номер!
– Первая буква – Шэ! Шурик! Потом: восемьдесят шесть – девяносто четыре. Кэ Рэ. Крепленое Розовое. Записали?
– О чем он еще спрашивал?
– Больше ни о чем. Сел и уехал.
– Кто второй?
Я слышал, как спасатель тяжело дышит, тискает в руках трубку, и она трещит, фонит.
– Вторая была баба.
– Кто?! Девушка или старушка? – нетерпеливо уточнил я.
– Девушка.
– Ну?
– Тоже интересовалась, – как-то нехотя ответил Лом.
– Дальше!
– Ну и все.
Мне стало душно, и я открыл дверь нараспашку.
– Послушай, почему я из тебя каждое слово клещами вытаскиваю? – крикнул я. – Подробно: как выглядела, о чем спрашивала?
– Молодая, – ответил Лом. Затем в трубке что-то зашуршало. – В черных очках.
– Блондинка? Брюнетка? – орал я на всю автостоянку. Брюнетки и блондинки оглядывались.
– Да хрен ее знает. Такая… обычная. Вообще-то она в платке была.
– Слушай, ты что-то темнишь! – начал выходить я из себя. – Не вынуждай меня говорить тебе грубости!
– Да не темню я! – вяло попытался оправдаться Лом. – Она все больше про вас спрашивала.
– Про меня? – не поверил я своим ушам. – А что она спрашивала?
– Ну-у… Чего вы тут делали и о чем меня спрашивали, – невнятно и быстро ответил спасатель, словно откусывая от каждого слова кусочек.
– Фу-ты ну-ты! – пробормотал я. – Этого еще не хватало… Послушай, я же чувствую: ты не хочешь мне всего говорить. Она тебе заплатила?.. Ты почему молчишь? Заплатила, да?
– Ну-у… вроде того.
– Сколько?
Я чувствовал, как извивается за своим обшарпанным столом спасатель.
– Да как сказать…
– Я заплачу тебе вдвое больше, чем она, только ты на меня работай. Договорились?
– Какой базар! – с радостью пошел на мировую Лом.
– Ну? Я слушаю!
Собственно, ничего нового он мне не сказал, можно было и не обещать повышения жалованья. Суть объяснений спасателя сводилась к следующему. Вслед за кучерявым парнем, словно по записи, на спасательную станцию поднялась девушка лет двадцати трех, невысокого роста, худощавого телосложения, в темных очках и повязанная поверх прически платком. Одета она была в сарафан, который позволил спасателю хорошо рассмотреть ее ножки. Девушка вела себя настороженно и время от времени кидала в окно быстрые взгляды, словно опасалась, что ее могут здесь увидеть.
