Дунк надеялся, что нынче ночью ни одна звезда не упадет.
Вдали были красные горы, под ногами – белый песок. Дунк копал, вонзая лопату в сухую горячую землю и отбрасывая песок назад. Он копал яму. "Могилу, – подумал он. Могилу для надежды". Трое дорнийских рыцарей стояли рядом, смотрели и вполголоса посмеивались над ним. Поодаль ждали торговцы с мулами, повозками и песчаными салазками. Они хотели отправиться дальше, но Дунк не мог уйти, не похоронив Каштана. Он не мог оставить своего старого товарища змеям, скорпионам и песчаным псам.
Мерин умер в долгом пути от Принцева Перехода до Вайта. Передние ноги просто подломились под ним, и он упал на колени, перекатился набок и умер. Его тело лежало рядом с ямой и уже окоченело. Скоро начнет вонять.
Дунк плакал, роя яму, – к удивлению дорнийских рыцарей.
– В пустыне вода драгоценна, – сказал один. – Вы не должны расходовать ее, сир.
Другой усмехнулся и сказал:
– Почему вы плачете? Это ведь только конь, и не из лучших.
"Каштан, – подумал Дунк. – Его звали Каштан, и он много лет носил меня на спине, и никогда не лягнул и не укусил".
Старый мерин выглядел жалко рядом со стройными дорнийскими конями, с их изящными головами, длинными шеями и развевающимися гривами, но Каштан делал все, на что был способен.
– Оплакиваешь мерина? – раздался старческий голос сира Арлана. – Эй, парень, ты никогда не плакал по мне, а я ведь посадил тебя на Каштана.
Старый рыцарь хохотнул, чтобы показать, что в его словах нет упрека.
– Вот он ты, Дунк-балда, упорный, как крепостная стена.
– По мне он тоже не плакал, – сказал из могилы Бэйлор Сломи Копье, – хотя я был его принцем, надеждой Вестероса. Боги никогда не желали, чтобы я умер таким молодым.
– Моему отцу было всего тридцать девять, – сказал принц Валарр. – Он стал бы великим королем, величайшим после Эйегона Дракона.
Он смотрел на Дунка холодными синими глазами.
– Почему боги должны были взять его и оставить тебя?
У Молодого Принца были такие же светло-каштановые волосы, как у его отца, но в них проглядывало золото с серебром.
"Ты мертв, – хотел закричать Дунк. – Вы все трое мертвы, почему вы не оставите меня в покое?" Сир Арлан умер от простуды, принц Бэйлор – от удара, который нанес ему брат во время "суда семерых" Дунка, его сын Валарр умер от Великого Весеннего Поветрия. "Я в этом не виноват. Мы были в Дорне, мы даже не знали об этом".
– Ты сошел с ума, – сказал Дунку старик. – Мы не станем рыть тебе могилу, если ты убьешь себя своим безумием. В дальних песках нужно беречь свою воду.
– Уходите, сир Дункан, – сказал Валарр. – Уходите.
Эгг помогал Дунку копать. У него не было лопаты, только руки, и песок стекал обратно в могилу. Это было все равно, что пытаться вырыть яму в море.
"Я должен продолжать копать, – сказал себе Дунк, хотя плечи и спину ломило от усталости. – Я должен похоронить его так, чтобы шакалы не добрались. Я должен…"
– …умереть? – спросил Большой Роб-Дурачок со дна могилы. Он лежал там, неподвижный и холодный, с рваной красной раной в животе, и казался не таким уж большим.
Дунк остановился и уставился на него.
– Ты не умер. Ты спишь внизу. – Дунк обратился за помощью к сиру Арлану и взмолился: – Скажите ему, сир! Скажите ему вылезти из могилы!
Вот только над ним стоял не сир Арлан из Пеннитри, а сир Беннис Коричневый Щит. И он лишь рассмеялся.
– Дунк-дубина, – сказал он. – В живот – это медленно, но наверняка. Никогда не видел, чтобы кто-нибудь выжил с выпущенными кишками.
На губах у него пузырилась красное. Он отвернулся и сплюнул, и белый песок впитал его плевок. Треб стоял рядом со стрелой в глазу и плакал красными слезами. Был тут и Мокрый Уот с разбитой головой, старый Лем и красноглазый Пэт, и все остальные. Сначала Дунк подумал, что они тоже, как сир Беннис, жуют кислолист, но потом понял, что это кровь сочится у них изо ртов.
"Мертвы, – подумал он. – Все мертвы".
А коричневый рыцарь издал неприятный звук.
– Ага, лучше заняться делом. Тебе надо еще больше могил вырыть, дубина. Восемь для них, одну для меня, еще одну для старого сира Южаса и еще одну для твоего лысого мальчишки.
Лопата выскользнула у Дунка из рук.
– Эгг! – крикнул он. – Беги! Мы должны бежать!
Но песок осыпался у них под ногами. Когда мальчик попробовал выбраться из ямы, край посыпался и поехал вниз. Дунк увидел, как песок засыпает Эгга, а тот открывает рот в крике. Дунк попытался пробиться к нему, но песок вокруг него вздымался, снося его в могилу, наполняя его рот, нос, глаза…
***
Утром сир Беннис взялся учить новобранцев держать щитовой строй. Он построил всех восьмерых плечом к плечу, со щитами, с копьями наперевес – так, что острия их копий образовывали что-то вроде ряда деревянных клыков. Потом Дунк и Эгг сели верхом и атаковали строй.
Мейстер отказался бежать на десяти футовые копья и резко остановился, но Гром был приучен к таким атакам. Боевой конь помчался прямо вперед, набирая скорость. Из-под копыт у него с визгом порскнули куры. Куриная паника оказалась заразной. Большой Роб опять первым бросил копье и побежал, открыв дырку в самой середине строя. Вместо того, чтобы сомкнуться, прочие воины Стэндфаста последовали его примеру. Гром прошелся по брошенным ими щитам, прежде чем Дунк остановил его. Плетеные из лозы щиты с треском раскололись под подкованными копытами. Сир Беннис изрыгал едкую брань, а цыплята и крестьяне разбегались в разных направлениях. Эгг мужественно пытался сдержать смех, но в конце концов проиграл эту битву.
– Хватит, – Дунк осадил Грома, расстегнул завязки снял шлем. – если они вступят так же в бою, то их всех убьют.
"И тебя вместе с ними".
Утро – а уже было жарко, и Дунку казалось, что он такой потный и грязный, как будто и не мылся никогда. Голова гудела, а еще он никакие мог забыть сон, что приснился ему ночью. "Это все было не так, – пытался он уговорить себя. – Все было не так".
Каштан умер в долгом безводном пути до Вайта – это было верно. Дунк с Эггом ехали вдвоем, пока брат Эгга не подарил им Мейстера. А вот остальное…
"Я не плакал. Я бы, может, и хотел, но не плакал". Да, он хотел похоронить коня, но дорнийцы не желали ждать.
– Шакалы должны есть и кормить своих щенков, – сказал один из рыцарей, помогая Дунку снять с Каштана седло и уздечку. – Его плоть накормит или шакалов, или пески. Это Дорн, друг мой.
Вспоминая это, Дунк не мог не думать о том, кого накормит плоть Уота, и другого Уота, и третьего. "Может, это будет клетчатая рыба в Клетчатом Ручье".
Он вернулся к башне и спешился.
– Эгг, помоги сиру Беннису собрать и вернуть их.
Дунк сунул Эггу шлем и пошел наверх.
Сир Юстас ждал его в сумраке своих покоев.
– Плохо.
– Да, милорд, – ответил Дунк. – Они не смогут.
"Присяжный рыцарь обязан своему сюзерену службой и повиновением, но это безумие".
– Это они в первый раз. Их отцы и братья были такими же или еще хуже, когда начинали обучение. Мои сыновья потрудились над ними, прежде чем мы отправились на подмогу королю. Каждый день, две недели. Они сделали из крестьян солдат.
– А в бою, милорд? – спросил Дунк. – Что с ними будет тогда? Сколько вернулось домой с вами?
Старый рыцарь долго смотрел на него.
– Лем, – сказал он, наконец. – Пэт и Дэйк. Дэйк добывал нам припасы. Лучшего фуражира я не припомню. Мы никогда не голодали. Трое вернулось, сир. Трое – и я, – усы его дрогнули. – Может понадобиться больше двух недель.
– Милорд, эта женщина может быть здесь уже завтра, со всеми своими людьми.
"Они хорошие парни, – подумал Дунк, – но могут легко стать мертвыми парнями, если выступят против рыцарей Колдмоута".
– Должен быть какой-то другой путь.
– Другой путь… – Сир Юстас легко провел пальцами по щиту Маленького Льва. – Я не добьюсь правосудия ни от лорда Рована, ни от этого короля… – он ухватил Дунка за руку. – Помнится, в прежние времена, во времена великих королей, можно было заплатить человеку цену крови, если убил его скотину или крестьянина.
– Цену крови? – усомнился Дунк.
– Другой способ, как вы и сказали. У меня отложено немного денег. Как говорит сир Беннис, там же всего лишь кровь на щеке. Я могу заплатить этому человек серебряного оленя и еще три – этой женщине за оскорбление. Я могу это сделать и должен… если она разрушит дамбу, – старик нахмурился. – Однако я не могу пойти к ней. Не в Колдмоут. Когда-то этот замок был нашим. Вы знали об этом, сир Дункан?
– Да, милорд. – Ему рассказал Сутулый Сэм.
– Ибо за тысячу лет до Завоевания мы были Маршалами Северной Марки. Дюжина младших лордов приносила нам присягу и сотня рыцарей с замками. Тогда у нас было четыре замка и сторожевая башня в холмах, чтобы предупреждать о появлении врагов. Колдмоут был главным из наших замков. Его построил лорд Первин Осгрей. Его называли Первин Гордый.