– Детка, ты меня совсем вымотала.
Она потянулась как сытая кошка.
– Ты больше не хочешь меня?
Он легко вскочил с постели, подошёл к столику, налил кока-колы, залпом выпил.
– Вот теперь мы можем продолжить.
Он вконец вымотал её, пытаясь в сексе выплеснуть нервное возбуждение после концерта. Публика не знала усталости, каждый вечер, а бывало, и день встречая своего Короля бурными аплодисментами. Каждое шоу он пытался разнообразить шутками, короткими монологами, сбивал с толку музыкантов, переставляя куплеты местами, а то и просто заменяя одни слова другими. И вот однажды во время исполнения одной из хитовых баллад Алекс заменив фразу: «Ты так пристально смотришь на свою дверь и представляешь меня там?» на «Ты так пристально смотришь на лысину и видишь там волосы?» вдруг увидел в зале мужчину с обширной плешью на голове. Это настолько соответствовало его импровизации, что он не смог сдержать рвущийся наружу смех. Сисси, одна из бэк-вокалисток, в этот момент продолжала петь, но без голоса Алекса, её фальцет превратился в плач, что рассмешило Короля ещё больше. Давясь смехом, он мог только произносить:
– Пой, детка!
Он смеялся настолько заразительно, что публика подхватила его смех. В конце концов, с грехом пополам песня была допета. Ещё долго потом завсегдатаи Лас-Вегаса вспоминали этот момент. Хотя у прессы на этот счёт было своё мнение:
«У Короля от усталости сдают нервы»
…Когда девица по его настоянию убралась восвояси, Алекс, предварительно оглушив себя доброй порцией снотворного, провалился в тяжёлый сон.
Его аптечка росла день ото дня. Благодаря связям и деньгам, врачи, окружавшие его, без лишних уговоров выписывали рецепты. Алекса уже не пугало количество препаратов, которые ему приходилось принимать. Подробно изучая инструкцию, он не боялся передозировки. Мужчина отдавал себе отчёт, что у него появилась зависимость, но что-то менять было уже поздно. Лекарства позволяли уходить от давящей действительности, дурман создавал иллюзию, что всё хорошо, демоны и чёрные тени отступали, давая ему кратковременную передышку, но действие препарата заканчивалось, и борьба продолжалась. Пока рядом был Ларри, разговоры с ним приносили облегчение, но тогда доводы Полковника показались разумными, и Алексу пришлось уволить стилиста. Теперь ему в одиночку приходилось справляться с душевными проблемами. На МТ надежды не было, их не интересовали его терзания, он честно пытался привлечь их на свою сторону, но им это было неинтересно. Когда ты молод, а твой друг самая знаменитая звезда в мире, мысли о Боге не приходят в голову. Алекс достаточно платил им, чтобы удовлетворять любые телесные потребности. С тех пор он закрылся от всех, отгородился железобетонной стеной, никого не пуская в свой мир, где он мог быть самим собой: молиться, разговаривать с Господом, мамой, братом.
И всё же весёлый нрав требовал своего, тогда он собирал вокруг себя друзей, пускал в дом всех девушек, шатающихся возле Роузленда, брал в руки гитару, очаровывал голосом, шутками и всем было комфортно. Вечеринки обычно заканчивались оргиями, в которых Алекс не брал участия. Выбрав из приглашённых девушку, он поднимался с ней наверх. Там, в спальне он набрасывался на неё с ненасытностью подростка, пока та не начинала молить о пощаде.
– Детка, тебе пора домой, – говорил он томным голосом, когда поклонница приходила в себя.
Обычно, они безропотно подчинялись, ведь кумир исполнил их желание.
«Будет что рассказать подружкам, если, конечно, поверят».
– Алекс, ты меня пугаешь, – говорил ему не раз отец – ты совсем не уважаешь этих девочек.
– Папа, как я могу уважать их, если они настолько теряют гордость, что готовы пройти строй моих ребят, только, чтобы попасть в мою постель.
– Но, сынок, ты сам вызываешь у них желание, своим поведением на сцене, эти твои движения…
– Папа, и ты туда же. Мало мне было гонений… Благодаря этому, я стал тем, кем стал и, между прочим, тебя не смущают деньги, которые я заработал таким образом. И сколько можно говорить, я не пытаюсь вызвать грязные мысли, просто так я чувствую ритм.
– Да, но…
– Хватит, отец! – оборвал его Алекс, в его голосе появились повелительные нотки – Я буду делать так, как посчитаю нужным. В конце концов, все женщины одинаковы, они все хотят денег, славы, карьеры, и я им нужен именно для этого, чувства уже никого не интересуют. Кстати, твоя обожаемая невестка ничем не лучше. Как же я ошибся в ней…
Алекс в отчаянии обхватил голову руками, прядь волос упала ему на глаза, он раздражённо убрал её.
– Сынок, я хотел поговорить с тобой ещё об одном… – Уильям замялся.
– Ну? – в нетерпении поторопил его Алекс.
– Эти таблетки, куча врачей, окружающих тебя, они ведь шарлатаны. Я беспокоюсь за тебя. Неужели нет другого выхода?
– У меня нет времени ходить по больницам, одно турне закончилось, потом запись альбома, гастроли по всем штатам. Да и ничего опасного я не принимаю, просто если какой-то препарат мне не подходит, я просто заменяю его на другой, вот и всё.
– Ну, хорошо. – облегчённо вздохнул отец.
Тягостный долг выполнен.
Последние десять лет Уильям стал бояться сына. Не было больше того покладистого паренька, который беспрекословно слушался их с Грэйс, в нём появилась властность, какая – то непонятная ожесточённость. Только в присутствии дочери, он разительно менялся, нежность, любовь проявлялась в каждой улыбке, в каждом слове, и та отвечала ему тем же. Уильям ещё не видел, чтобы отец и дочь так понимали друг друга. К сожалению, с возвращением Алекса на сцену, он стал так редко появляться дома. Иногда Уильяму казалось, что сын вовсе не рвётся в Роузленд. Памела тоже стала часто отлучаться, особенно, по вечерам. Но Алекс не знал об этом, а Уильям старался не вмешиваться в их дела. К тому же сын не любил нравоучительных бесед, быстро выходил из себя и пресекал их.
«Может друзья сами скажут ему об этом.» – успокаивал он сам себя.
… Алекс снова был на сцене, наслаждался каждой минутой, у него появился новый приём: теперь он дарил шёлковые шарфики особо рьяным поклонницам, за время песни он внимательно наблюдал за фанатами, подходил к краю сцены, падал на колени, целовал девушек, признаваясь им в любви, они визжали, едва не теряя сознание, а Король шёл дальше, выискивая новую жертву.
«Я даю им то, что они хотят, не так ли?»
Он успевал охватить весь зал, к балкону обращался лично, давая им понять, что благодарен за их присутствие на его концерте. Этим людям он был более признателен, чем зрителям в ложах.
На этом шоу за ним повсюду следовали камеры: снимался фильм о его ангажементе в Лас-Вегасе. Алекс даже в студии на прогоне песен не мог расслабиться, режиссёр решил показать поклонникам, как певец работает за кулисами. Сначала его это всё напрягало, но потом он решил не обращать внимания на крутящихся в студии людей и включился в процесс. Алекс с увлечением отбирал песни для следующего концерта, занимался их аранжировкой – в общем, всё как всегда. Он не подпускал к процессу записи песни никого, пока не чувствовал, что она звучит как надо. Среди огромного количества дублей, он выбирал, на его взгляд, самый лучший и никогда не ошибался.
…Король посреди песни мог спуститься в зал, проходил сквозь толпу зрителей и выходил с другого конца сцены, за ним всегда нужно было внимательно следить. Такие походы заставляли нервничать и его службу охраны, тем более, что стали поступать угрозы в адрес Алекса. Поначалу певец не знал о них, но потом было решено сказать ему об этом.
– Убить меня? Но, Боже, почему?
– Не знаю, якобы за оскорбление, которое ты ему нанёс год назад. Мало ли психов… Давай отменим концерт.
– О, нет, Джо! – этого они от меня не дождутся. Пусть Дик займётся самым необходимым.
– Да, Босс, мы уже обратились в ФБР, тебя будут охранять, как президента.
– Как президента? – взвился Алекс – А ты помнишь, что случилось с Кеннеди, и с одним, и со вторым? – Алекс выдохнул – Ок, ребята, я надеюсь на вас.
Алекс остался в гримёрной один. Он взглянул на дрожащие руки, на лбу выступила испарина. Это известие по-настоящему напугало его. Певец знал, что умрёт молодым, он был уверен в этом, но получить смерть от пули неизвестного маньяка, нет уж, увольте! Меры безопасности были усилены, зал был буквально нашпигован агентами ФБР и полицией.
– Алекс, сынок! – в гримёрную вбежал взволнованный Уильям.
– Что ещё случилось? – сын посмотрел на отца в зеркало.
– Поступил анонимный звонок. Требуют 50000 за информацию о готовящемся на тебя покушении.
– Ну, и?
– Платить?
– Нет! – отрезал Алекс – Только начни, сразу же сбегутся все шантажисты мира. Даже не думайте об этом.
Алекс подошёл к Уильяму.
– Успокойся, папа, всё будет хорошо. Мне пора.
Он похлопал его по плечу и вышел.
Выступал Алекс как всегда блистательно, хотя его взгляд блуждал по залу, в надежде отыскать того маньяка, который посмел угрожать его жизни.
