— Уверен? — голоса троицы прозвучали недоверчиво и хрипло.
— На все сто процентов, — Гер, улыбнулся. — Пока она выпутается, найдет перепуганного недоросля и объяснит, что за ним никто не гонится. Пока соберет подкрепление и вернется сюда… У нас больше часа.
— Как тебе это удалось?!
— И по правде сказать, нечаянно.
— Но удачно. Мы ожидали увидеть бородача, а не тебя. — Ирвинг передал воду Краушу и устало откинулся на стену. — Это было ее время.
— Если она приходила по расписанию, что же вы не выбрались в промежутках между визитами?
— Кравги, — Червь скривился. — Они охраняли нас, как мышек для опытов. Трое в главном коридоре и по одному в каждом из ответвлений. Увидев тебя, Герберт, я уже решил, что схожу с ума. И, кажется, все еще брежу… — произнес он хриплым голосом, скосив глаза на потолок. Прищурился, а затем удивленно воззрился на самого Дао-дво.
— Это что, теневые?
Многоликий проследил за его взглядом и в просвете между стеной и крышкой заметил восторженную куку и двадцать два ее не менее восторженных лопоухих клона.
— Хозь-зяин, живой! Невредимый и с головой…Миленький! — нежить, выдернула из лапы иглу и уже в единственном числе кинулась на шею многоликому. — Родненький! Й-я так переживала, так спешила, а ты… — и с огромным недоумением: — не только отбился, но и спрь-рятатьсь-ся смог!
— Смог, — согласился Гер, думая, чем бы оторвать или отвлечь от себя это мелкое недоразумение.
— Как же ты смог на нее сеть накинуть?! — продолжила она, отбив его руки и еще крепче вцепившись в шею Дао-дво.
— Долго рассказывать, — да и не собирался он ничего говорить при посторонних.
— Сам говорил простой разведчик, ничего такого не… — а этом ее увещевания резко оборвались. Теневая наконец-то оглянулась и замерла. Краткое затишье перед бурей, а затем пронзительный вопль:
— Ты нашел убежище таргов! Мы справились с заданием! Хи-хи-хя! — всего на мгновение она отцепилась от метаморфа, а затем с еще большим рвением ухватилась за отвороты его куртки, встряхнула с неведомой силой: — Теперь ты просто-таки должен, обьбязан отпустить мень-ня на… — далее она столкнулась взглядом с застывшими на полу разведчиками и окаменела, как изваяние, с восхищением взирающее на лучших выпускников академии. Хотя вернее сказать, смотрела она лишь на Червя и от нахлынувшей радости сжимала в объятиях шею Герберта.
— Теневая… ослабь хватку, душишь.
— Прирученная кука? — удивились разведчики.
— Симпать-тяшка, — представилась она троице, не отвлекаясь от созерцания и удушения, которое еще и оправдала. — И лучше тебь-бя душить, ему больше досталось. — Короткий кивок на изумленного Арванса и с придыханием: — Правда?
— Кука… — прошипел Дао-дво.
— Симпать-тсяшка, — не сдала она своих позиций и вновь вспомнила о вредной привычке не вовремя вести торг. — А не хочешь звать, как прошу, значит, й-я беру второй выходной…
На этом заявлении многоликий все-таки оторвал ее от себя, прохрипел:
— Повтори, что ты сказала.
— Что сказала, то и повторю. Первый выходной завтра использую, второй, когда придетсь-ся. Дя-дя, и не смотри так на мень-ня. Заслужила!
И ответом на не прозвучавший вопрос: «чем заслужила?» стал скрип каменной крышки «гроба» и явление Графитовых, чьи возгласы удивления, перекрывал громкий голос Могучего.
— Крис, держи крышку! Тадэуш, укрепи сети на самке. Но, смотри мне, ничего ей не повреди! Таррах, ну от вас и разит! Какого… вы в дерьме вымазались с ног до головы?
В ответ раздалось веселое:
— Бодрит!
— Морщинки разглаживает!
— И нюх отбивает!
— Идиоты! — усмехнулся Гер одновременно с командиром взвода. Если для спасенной троицы такое общение с Ульямом Нагсом было удивительно, то для него не ново.
— Нечего ухмыляться, — оборвал смешки Могучий их общий тиран, отец и друг. — Всеволод, за коридором следи, нам еще отступать. — И спрыгнув вниз, он осмотрел выдолбленный в скале каменный мешок, гордо произнес: — Дао-дво, Таррах тебе в глотку!
Ты опять справился, поганец!
— Не поганец и не он один, — тут же вклинилась нежить и, взмахнув ушами, проникновенно так вопросила: — Уговор помните?
— Помню, помню. Доказала, он в себе, можно отпустить.
— Спасибо!
— Пожалуйста, — расплылся Могучий в улыбке и тут же ее стер. — Хватит лыбу тянуть, лопоухая. Сматывай, давай, на свои каникулы. Гер, ты следом, до окончания королевских игр свободен. — И уже не обращая внимания на недобрый прищур капитана Графитовых Нагс обратился к спасенным: — Арванс, Ирвинг, Крауш с возвращением в мир живых…
Пожалуй, будь метаморф младшей ветки Дао-дво за последний час не так часто и не так близко от смерти он бы радовался, как и вся его команда, завершению задания, возвращению на поверхность и успешному окончанию учений, но он не мог. Именно поэтому многочасовой путь в город смертников, многоликий провел в угрюмом молчании, просчитывая как поведет себя при встрече с Сумеречной, что скажет ей и о чем умолчит. Пока умолчит, временно, ибо признаться в том, что она ему жизнь сохранила, он мог лишь себе и то мысленно. Все же поначалу ее нарушение пакта о НЕ раздражении, чуть не привело Гера к гибели, а уж потом от нее спасло.
Но стоило ему достигнуть ворот и встреться с привратниками, как вся сдержанность, выдержка и благоразумие многоликого сошли на нет. Ему улыбались. Ехидно и иронично, кто-то смотрел с сочувствием и порицанием, кто-то с издевкой.
— Смотрите-ка, а вот постоянный хранитель снов той девицы… — произнес самый молодой из них и рассмеялся собственной шутке. А затем многозначительным тоном оборотень, не ценящий собственную жизнь, добавил: — Видимо фамильяр не справляется.
А ведь он куда более чистокровный Дао-дво…
Имя прославленного рода все еще звенело в воздухе, а двуликий уже трепыхался в руке Гера и с ужасом смотрел на его преобразившееся лицо, вернее сказать оскалившуюся пасть, но к чему уточнения.
— Что ты имел в виду?
— Я… я… — двуликий, вытаращил глаза, раззявил рот и только сейчас вспомнил, что с метаморфом младшей ветви рода связываться не стоит, а тем более шутить.
— Подробнее.
— Й-й-я…
— Громко и отчетливо, падаль! — Произнесено это было тихо и внушительно. Так, что судорога, вызванная паникой, прошила тело глупого насмешника, лишив его не только речи, но и последнего воздуха. Привратник дернулся, захрипел и повис безвольным кулем в руке многоликого.
— Ничтожество. — Гер отбросил бездыханное тело в застывших неподалеку привратников. — Отправьте к целителям, пока не издох, но не выпускайте из городка. Чуть позже я переговорю с ним еще раз. — Жестко проинформировал их Дао-дво и обратился к самому старшему. — Мне нужны объяснения.
Длинной лекции не последовало, смотритель ограничился парой фраз, тактично разъясняющих: кто тут фамильяр и хранитель снов, а кто слепец и болван, коему высокородный котенок наставил рогов.
В первые мгновения Гер еще надеялся на ошибку и даже медлил, найдя взглядом Сумеречную, но едва ощутил новый болезненный укол, понял, если вчера был не его день, то сегодня точно будет не ее.
И восклицание огласившее весь парк, само собой вырвалось.
— Сумеречная, твою ж!
Глава 3
Я отчаянно понадеялась, что рык раздался из моего браслета, из чужого браслета, из эхо-порта, расположенного далеко-далеко, но нет! Меня резко развернули и почти выкрикнули в лицо:
— Я же просил!
— Что? — прижимая к себе притихшего котенка, вскинула на метаморфа хмурый взгляд.
Изможденный всклокоченный рыжий был в бешенстве. Встреть я такого на улице пожалела бы, но сейчас, когда я негодую и зла… — Уже явился?
— Да! И что я вижу?!
— Ничего особенного. И чего ты взъярился? — Резко отступив, вырвалась из его рук и сквозь зубы процитировала пункты из пакта о НЕ раздражении — Я со смертниками не заигрываю, к тебе не пристаю, с обрыва не прыгаю, никого не достаю…
— Это! — оборвал он меня, указав на пушистика.
— Это всего лишь котенок. Маленький и безобидный.
— Котенок, — как-то нехорошо протянул многоликий, сверкнув глазами. — А ну-ка дай сюда этого котенка!
— Даже не надейся, я не…
И ненормальный рыжий вырвал из моих рук дрожащего зверька, схватил за шкирку и основательно встряхнув, потребовал:
— Даррей, сними оборот, падла! — а, услышав тихое жалобное мяуканье, звереющий псих изрек: — Сам напросился.
И этот изверг стукнул малыша головой о дерево.
— Гер, прекрати! — завопила испуганно и кинулась на него с кулаками. Проклятья ему не страшны, на прикосновения иммунитет, а, впрочем, и мои кулачки многоликого так же не отвлекли. — Ты убьешь его…
— Мяу, — всхлипнул котик.
