Очень одаренный любитель, и причины, по которым вы беретесь за то или иное дело, абсолютно непонятны. Такой человек, как Бочар, ценит и понимает только одно — деньги, которые у него лежат в швейцарском банке и увеличиваются изо дня в день.
Я взглянул на коренастого бармена и кивнул. Тот наклонился и вытащил из-под стойки двуствольное ружье. Я, конечно; знал, что оно не заряжено, но когда на тебя направлены сразу оба ствола, тут и самый храбрый человек может струсить. Мак-Ларен производил впечатление мужественного человека, но его мужество тоже имело границы.
— Ваш бумажник, пожалуйста, — вежливо приказал я Мак-Ларену.
— Такой реакции я от вас не ожидал, мистер Донован, — сказал он глухо.
— Возможно, потому, что вы считаете меня шутником-идеалистом. Но кто вам сказал, что я — джентльмен?
Он вытащил бумажник и нерешительно протянул мне. Его содержимое было не так уж интересно: около двухсот фунтов наличными, пачечка кредитных карточек и международные водительские права. Во всяком случае, я хоть выяснил, что имя у него подлинное — Арчибальд Мак-Ларен. Я сунул все обратно в бумажник и вернул его хозяину.
— Я рад, что вас зовут действительно Мак-Ларен, а не Чарли Шварц, — сказал я. — Да это имя и не подходило бы вам.
— Благодарю.
— Относительно Фишера стоит подумать. Но тогда, если я приду к заключению, что дело стоит свеч, мне понадобится от вас дополнительная информация, и довольно подробная. Где вас можно будет найти?
— Сколько времени вам понадобится, чтобы принять решение?
— Приблизительно двадцать четыре часа, — ответил я.
— Большую часть этого времени я буду на ногах, — сказал он. — Может быть, вы разрешите мне позвонить вам завтра вечером?
— Хорошо.
Мак-Ларен хотел подняться, но я покачал головой. Он снова опустился на стул и вопросительно посмотрел на меня.
— Что еще?
— Мне нужно отлучиться, подождите меня, — сказал я, — это ненадолго.
— А для чего?
— Я всегда считал, что сюрпризы доставляют удовольствие. Не беспокойтесь, Арчи, ничего страшного.
Я оставил гостя под опекой бармена, ружье которого все еще было направлено в его грудь. Поднявшись наверх в апартаменты, я вспомнил, что надо предупредить Хикса, что это я, а не кто-то другой, и предварительно постучал в дверь.
Три гангстера сидели на кушетке и, судя по их виду, чувствовали себя прескверно. Главарь сидел в середине и тихо скулил.
— Банда грязных шалопаев! — презрительно прошипел, Хикс. — Я удивляюсь, как это мамаши отпускают их гулять одних. — Он показал на главаря. — Вот этот сначала не хотел говорить.
— Каким же образом вы вызвали его на откровенность?
— Я испробовал пистолетом прочность его коленной чашечки.
Хикс благочестиво ухмыльнулся.
— Готов биться об заклад, что боль при этом бывает адская, почти такая же, как у женщин при родах.
— Видимо, он сказал вам, что их сюда прислал Мак-Ларен? — спросил я невинным тоном.
Ухмылка исчезла, и на лбу у него появились морщины.
— Если вы уже об этом знаете, то, значит, я напрасно терял время с ними? — огорчился Хикс.
— Я встретил внизу Мак-Ларена, — ответил я. — Мы побеседовали с ним немного, а потом он мне сказал, что сам послал этих трех парней.
— А где он сейчас? — холодно спросил Хикс. — Я бы с удовольствием и ему оставил нежный знак на его коленном суставе.
— Думаю, что вы уже можете не беспокоиться, — сказал я. — Отведите их к нему в нижний бар. У него набитый бумажник, и он ждет не дождется рассчитаться с ними.
Физиономии гангстеров заметно прояснились, а главарь даже перестал завывать.
— И я должен их всех представить самим себе? — удивился Хикс. — О'кей! А что дальше?
— Пусть убираются, — сказал я. — Бармен в настоящее время держит Мак-Ларена под «прицелом, так что поспешите. А потом можете считать себя свободным на этот вечер.