Прервав связь, он поднял бинокль и стал вглядываться в ночное небо. В той его стороне, где исчезла птица, облака сгустились, но на юго‑западе, где за белыми полосами плыла луна, проглядывали клочки темного неба с мерцающими звездами. Кенлон подумал, что там, на высоте, ветер, должно быть, ужасный. Потом луна вдруг вплыла в одно из темно – синих окон и ее свет заструился из быстро расширяющегося отверстия. Проникшие через этот увеличивающийся туннель белые лучи ночного светила омыли субмарину и зажгли в бурлящем темном море дорожку света.
Какая‑то тень промелькнула по лику луны. Отвернувшийся было Кенлон снова взглянул вверх и, задохнувшись, сжал руками поручень.
На фоне луны четко вырисовывалась фигура чело – века с крыльями. Крылья были развернуты лишь частично и не двигались. Человек парил – темный силуэт в неба Возможно, он смотрел вниз на Кенлона.
На одно долгое мгновение эта картина словно застыла в ночи, затем ноги существа раздвинулись, и тело потеряло человеческие очертания. Огромная птица выскользнула из лунного света во всеокутывающую темноту.
Шли минуты. Длинный корабль плыл, свистя турбинами – чудовище, устремленное в темное море. Атомная сила вращала турбины, толкая субмарину вперед.
Из люка высунулась голова.
– Разрешите подняться, мистер Кенлон? – спросил Теддерс.
Кенлон кивнул.
– В чем дело?
– Я тут думал, – начал Теддерс, – о птицах с восемнадцатифутовыми крыльями и офицере по имени Уильям Кенлон, славящемся тем, что скоропалительные решения так же далеки от него, как оценки профанов, считающих, что «Морской Змей» длиной в милю. И еще я подумал, неужели парень по имени Теддерс не в состоянии понять, когда разговор серьезен, а когда Нет. – Он помолчал. – Вы действительно видели эту птицу, сэр?
Это было извинение, означавшее, что слова Кенлона в конце разговора выдали его раздражение.
Кенлон колебался, подбирая в уме слова, которыми мог бы описать свое последнее видение, и чуть покачал головой.
– Слишком темно, – сказал он, наконец. – Я не знаю наверняка, но все же у меня сложилось такое впечатление, – Я полный профан в воздухоплавании, – заметил Теддерс.
– Правда, я чуть было не поступил в ВВС… «Чуть» означает, что меня завернули из – за плоскостопия. Но может быть, это действительно был маленький тихоходный самолет? Многим, наверное, интересно, что мы тут делаем.
Кенлон ответил не сразу. И не потому, что Теддерс убедил его. Кенлон напряженно спрашивал себя: «Что я видел? Неужели человекоподобную птицу с восемнадцатифутовыми крыльями?» Мысль была совершенно дикой, и Кенлон лишь мельком подумал о трудностях создания такого летающего механизма.
Он вышел из краткой задумчивости, решив сказать по возможности меньше, и, усмехнувшись, глянул на Теддерса.
– Какой самолет доберется сюда? – недоверчиво заявил он. – Не говоря уж о том, что любой самолет засекли бы наши локаторы, но ничего подобного не про
– изошло. Видимо, только я один…
– Мистер Кенлон! – сказал вдруг Рейхерт. Кенлон оглянулся.
– Да? – бросил он.
– Вы посылали кого‑нибудь на фордек, сэр?
– Что я?.. – не понял Кенлон.
Он обернулся, затем спрыгнул на палубу и рысцой помчался к сидевшему на носу силуэту. Где – то позади Теддерс выкрикивал в люк приглушенные команды.
Когда Кенлон приблизился, существо подняло лицо. Его огромные глаза сияли в темноте, как тусклые алмазы. Было слишком темно, чтобы различить черты лица или даже контуры тела.
Существо держалось за что – то вроде металлической жестянки из – под торта на фордеке «Морского Змея».