Вся их история — это непрерывная оборона против угрозы с запада. И ни разу за три столетия западным не удалось хоть сколько-нибудь серьезно продвинуться вглубь амурской территории. Превосходство в живой силе и технике ничего не решает. Амурцы не только превратили границу в непроходимый барьер, у них каждый город до самого океана — неприступная крепость.
Подобные аргументы убедили Тауберта, что напасть лучше на Целинскую Народную Республику. Пусть ее армия сильнее, но она всегда готовилась только наступать и понятия не имеет о стратегической обороне.
— Сейчас ЦНР готовится к войне с амурцами. Большая часть ее армии уже на восточной границе. В западной части страны войск становится меньше с каждым днем. А те, что остаются — сплошные новобранцы под командой неперспективных офицеров. И когда запад сцепится с востоком, для нас будет самое время нанести удар по тылам ЦНР.
— А когда они сцепятся? — спросил маршал Тауберт.
Разговоры о скорой войне ЦНР с Государством Амурским всплывали уже не в первый раз. Сам выбор Целины для вторжения был обусловлен близостью этой войны. Независимо от того, в каком конкретно месте наносить удар, будет лучше, если главные силы противника окажутся связаны на другом фронте.
Но ждать, пока два целинских государства сцепятся сами, было нельзя. Сначала Тауберт торопился забрать свой легион — иначе он мог уйти в другие руки. А потом начался обратный отсчет ста дней, причем начать вторжение надо было не на сотый, а раньше — чтобы успеть захватить десять миллионов пленных и погрузить их на корабли.
Так что Сабурову пришлось думать еще и над тем, чтобы война между Западной и Восточной Целиной разразилась в нужный срок.
— В крайнем случае их можно будет стравить между собой. Напряженность растет и может хватить даже самой маленькой провокации. Захватить на амурской стороне аэродром и разбомбить целинские позиции, а в другой точке фронта — наоборот. Мои коммандос с этим справятся.
— И что будет дальше?
— Дальше целинцы не выдержат и перейдут в наступление. И амурцы попытаются отрезать их контрударом во фланг. Генерал Романович — не такой человек, чтобы тупо сидеть в обороне, и я вообще склонен передать инициативу ему. В этом случае вся целинская группировка может оказаться в мешке, и амурцы отхватят у ЦНР приличный кусок территории. Особенно если учесть, что с запада будем наступать мы.
— Но сможем ли мы разгромить амурцев сразу после того, как покончим с ЦНР? — поинтересовался Тауберт.
— Не думаю, — ответил Сабуров. — Наш план предполагает захват только одного государства. С Восточной Целиной придется подождать до тех пор, пока на базе ЦНР не будет создана достаточно мощная армия, способная проломить оборону амурцев.
В глубине души Сабуров надеялся, что это произойдет уже после того, как истечет тысяча дней, отведенная Тауберту для эксплуатации подневольных землян. Ведь по контракту с «Конкистадором» в день Д+1000 все ошейники будут отключены и земляне получат свободу выбора — остаться ли им в легионе или эвакуироваться на любую из планет «Конкистадора».
«Конкистадору» были нужны люди для заселения планет, освоением которых концерн занимался в свободное от торговли оружием время. А еще в Одиссее существовала Конвенция об охране прав землян, которую поддерживали не только человеческие миры, но и цивилизация кораблей. И в этой конвенции был пункт об адаптационном периоде.
Придуманный для того, чтобы помочь землянам адаптироваться в условиях Одиссеи, он со временем превратился в лазейку, которая позволяла держать реинкарнированных землян в подневольном состоянии.