Легкая танцующая поступь, откровенная радость в движениях сильного молодого тела, струящийся чуть на отлете хвост, просто зачаровали его. Лошадь была необыкновенно светлой серой масти, с небольшим, величиной с монету, рыжим крапом и ярко-рыжими хвостом и гривой.
Землянин, увлеченный лошадью, даже не замечал, как пристально разглядывает его колонист. Зеленая форма Сторма была в этой части Галактики совершенно незнакома. Командос вообще было очень немного и до Арцора они не добирались ни разу. Конечно, кое о чем могла сказать его эмблема – оскаленная львиная морда. Но он знал, что в таможне и на нее не обратили особого внимания.
– Это чужеземные породы, незнакомец. – Снова заговорил колонист. – Мы завозим довольно много лошадей с других планет, где когда-то для эксперимента выпускали земных. Эти несколько крупнее чистокровных земных, но сейчас это ценится. Вот и этот табун я повезу в Иравади-Гроссинг на большую ярмарку.
– Иравади-Гроссинг? Это, кажется, в Низинах?
– Вы попали в точку, незнакомец. Хотите присоединиться к какому-нибудь отряду, или предпочитаете сразу получить положенную вам землю?
– Лучше бы присоединиться к отряду, я думаю. А какие у меня шансы получить работу объездчика?
– Вы, должно быть, один из ветеранов, прилетевших с этим кораблем? Правда, непохоже, что вы с дальних миров… А верхом вам ездить доводилось?
– Я землянин…
Ответ Сторма был встречен молчанием. Слышно было только, как визжали и дрались в загоне лошади. Сторм по-прежнему не сводил глаз с яркого крапчатого жеребца.
– Верхом я ездить умею. Мой народ не одну сотню лет выращивал лошадей. И еще я – Учитель зверей.
– Вот ка-ак? – протянул собеседник. – Ну что ж, положим, ты, парень, можешь ездить верхом. И сумеешь ужиться с моим отрядом. Меня зовут Пат Ларкин. Это мой табун. Предлагаю обычное жалование и еще – рабочую лошадь, когда прибудем на место.
Сторм решительно полез через ограду загона, в нем проснулось мальчишеское нетерпенье. Ларкин схватил его за руку.
– Эй, парень, не слишком ли ты торопишься?
Сторм рассмеялся.
– Разве? Но должен же я доказать, что стою вашего жалования.
И он завертелся, высматривая жеребца, которого, правду сказать, сразу наметил для себя.
2
Подтянувшись, Сторм резко распахнул ворота загона, и молодые лошади тотчас сгрудились у прохода. Рыжие и серые кобылы выскакивали на волю, им хотелось хоть немного побыть на свободе.
Так быстро, что Ларкин и моргнуть не успел, землянин спрыгнул на землю рядом с растерявшейся лошадью. Он запустил пальцы в рыжую гриву и, слегка пригнув голову лошади, обнял ее. Во взволнованном дыхании жеребца он ощутил нарастающую злость и легко сдержал его, когда тот попытался встать на дыбы.
Лошадь задрожала, когда руки Сторма ослабили захват и легкими гладящими движениями прошлись вдоль его крутой шеи, коснулись раздутых ноздрей, прикрыли на мгновение его прекрасные темные глаза и снова вернулись на шею, пробежались по крупу, и по ногам. Скоро каждый дюйм лошадиной шкуры был оглажен и обследован ласковыми властными руками.
– Кусок веревки найдется? – спокойно спросил Сторм, и Ларкин, к которому присоединилось уже немало зрителей, взял протянутый кем-то моток и бросил Учителю зверей. Землянин свернул ее петлей и уложил точно позади передних ног лошади.
Затем, выбрав удобный момент, он быстрым движением вскочил на лошадь, туго сдавил коленями ее бока, а руки опять зарылись в гриву. Жеребец вздрогнул, сжатый ногами наездника, и протестующе заржал.
– Берегись! – крикнул Сторм. Жеребец закружился на месте и вдруг рванулся в открытые ворота, так и не сбросив своего всадника. Землянин припал к его шее, жесткие волосы конской гривы хлестали его по лицу.