— Что «хотя»? — повел бровью Никита.
— Вам лучше поговорить об этом с начальником службы безопасности… Николай Евгеньевич ждет вас возле вашего кабинета…
Сапунов сидел в приемной и о чем-то вяло разговаривал с секретаршей Аллочкой. Здоровенный дядька, под два метра ростом, весом за центнер. Но главный его козырь не в физических данных, а в голове. Очень толковый мужик, опытный. И личная преданность боссу — не последнее дело.
При появлении Никиты Сапунов встал с кресла, с широкой улыбкой ответил на приветствие. И Аллочка поднялась из-за стола. Неглупая девчонка с данными топ-модели. Длинные ноги, полновесная грудь… Только строгий деловой костюм не способствует демонстрации прелестей. Аллочка — девушка порядочная во всех отношениях.
— Что там у тебя стряслось? — спросил у Сапунова Никита.
Тот не ответил. Лишь показал взглядом на дверь кабинета. Мол, разговор не абы какой. Не в приемной его вести.
Кабинет у Никиты светлый, просторный. Все здесь на высшем офисном уровне. Даже самый взыскательный взгляд ни к чему не придерется.
Он занял свое место. Сапунову показал на кресло напротив.
— Ну! Что там у тебя?
— Кража…
— У кого?
— Сто двадцать четвертый номер. Мистер Голдуин. Вице-президент одного весьма крупного совместного предприятия… Пропали две тысячи долларов. И золотые часы «Ролекс»…
— Очень интересно… А особенно интересно знать, кто и как это сделал?
— Некая Лиза Скоробогатцева… Деньги и ценности возвращены владельцу. Мистер Голдуин лично выразил мне свою благодарность. Даже через книгу отзывов…
— Приятно слышать, что твоя служба сумела выйти из положения. Но почему был допущен сам факт воровства? Как эта дрянь попала в номер к этому мистеру Голдуину?..
— Это Лиза-проститутка. Со стороны…
— Как она попала в отель?
— Через Савина, помощника управляющего. Сегодня ночью была его смена… Только про Савина пока никто не знает. Лишь ты и я…
Сапунов был один из немногих в отеле, кто мог себе позволить обращаться к Никите на «ты». И в прошлом, и в настоящем их связывало немало общих и довольно рискованных дел.
— Савина Лиза сдала?
— Она. Сам знаешь, мои ребята и мертвому язык развяжут…
Это Никита знал хорошо. Ребята у Сапунова что надо. Огонь и воду прошли. Душой и телом бойцы. Много знают, еще больше умеют. За Никиту и за самого Сапунова умереть готовы. Их всего шестнадцать. Но стоят они целого полка.
Эти шестнадцать бойцов — костяк и опора службы безопасности. Кроме них, под Сапуновым несколько десятков охранников, контролеров, операторов систем скрытого видеослежения. Работы у них много. И пока они с ней справляются. Хотя есть недочеты.
— Значит, Савин решил подзаработать на девочках?
— Да не он сам решил. Его заставили…
— Кто?
— Наш старый знакомый. Шалманов…
— Снова он?..
— Он. Неймется кретину… Кстати, эта Лиза далеко не первая девочка, которую Савин «на работу оформил». И ведь если бы не случай, он и дальше путан шалмановских с улицы запускал…
Шалман — бандитский авторитет достаточно высокого ранга. С ним Никита и Сапунов имели дело в прошлом году.
У Шалмана своя территория, свои «подданные», свой криминальный и легальный бизнес. Он в силе. Мощная «бригада» под ним. И влияние в уголовном мире значительное. Вот и разинул он роток на чужой каравай. «Эсперанто» захапать под свою «крышу» захотел.
Шалман и его люди уже не те братки в зеленых слаксах и кожаных куртках, которые кишмя кишели в столице в начале девяностых. Шалман идет в ногу со временем. У него респектабельный вид, манеры светского человека, ухожен от корней до кончиков волос. Носит дорогие костюмы, речь его не изобилует бандитским жаргоном, блатными интонациями. Ни дать ни взять деловой человек, бизнесмен.
Вот именно, бизнесмен. Ему уже мало делать «крышу» коммерсантам. Ему долю в бизнесе подавай. И ведь подают. Его люди входят в советы директоров всех подконтрольных ему коммерческих структур.
И в случае с «Эсперанто» он сразу далеко замахнулся. Решил взять отель под свою опеку. И как бы между прочим выкупить у Никиты процентов эдак двадцать акций. По льготной цене — если сказать мягко. А если грубо — то на грабительских условиях.
Не принял Никита «деловое» предложение «предпринимателя» Шалманова. Зачем нужна криминальная «крыша»? Не для того он создавал собственную службу безопасности, тратил на ее содержание немалые средства.
Шалман бочку на него покатил. Сапунов бойцов своих на всякий случай под ружье поставил. Но кровь не пролилась. С подачи Никиты нашлись люди, которые посоветовали Шалману забыть дорожку к «Эсперанто». И тот послушал. Затих. Никита уже и забыть о нем успел.
И вот на тебе. Снова у Шалмана слюнки на его отель потекли. Девочек своих желает к делу пристроить.
Только в отеле есть свои девочки. Сотрудницы спецсекретариата.
Спецсекретариат — это, можно сказать, детище Сапунова. Это он придумал создать при отеле службу сексуальных услуг.
Что ни говори, а среди мужчин Святые — редкость. Любят клиенты погрешить. Девочек им подавай. Тут уж никуда не денешься — мужская природа требует своего. Можно дело пустить на самотек. И тогда бы хлынул в отель поток уличных путан. И началось бы: проблемы с властями, наркотики, кражи, шантаж. Ну и венерические болезни, а тем паче СПИД — тоже проблема.
Поэтому Сапунов посоветовал Никите создать спецсекретариат. Набрать симпатичных девочек без комплексов. Воспитанных, образованных. Проверить их со всех сторон. Благонадежность — раз, здоровье — два, а профессионализм — дело третье. Девочки нашлись. Из них отобрали самых лучших. Зачислили в штат отеля на должность гостевых секретарей.
Прибывает в отель гость, хочется ему развлечься. Он делает заявку на секретаря. И уточняет — для досуга. И появляется вежливая, в меру раскованная милашка, готовая на любые услуги по перечню прейскуранта. Вместе они проводят время. А секс между ними — как бы личное их дело. Никакая инспекция не придерется, ни один прокурор не докажет, что администрация отеля занимается сводничеством, а спецсекретарши — проститутки. Все шито-крыто. И гости довольны. И девочки сыты. Процесс под контролем, поэтому никаких неприятных инцидентов. Ни шантажа, ни краж, ни болезней.
А вот стоило появиться залетной шлюхе, как тут же обокрала американца.
При отеле должен быть свой элитный бордель. Сегодняшняя ночная кража — наилучшее тому подтверждение.
— Савин уже написал заявление об увольнении? — спросил Никита.
— Разумеется, — кивнул Сапунов. — Все как положено, по собственному желанию. Как только сдал Шалмана, так и написал…
— Легко отделался…
— Так не в асфальт же его закатывать… Тем более что Шалман его запугал…
— Нож к горлу?
— Да нет, здесь другое… — усмехнулся Сапунов. — Савин же это… Бисексуал…
— Не знал.
— И я не знал. И жена тоже. А у него любовник. С ним-то его Шалман и застукал. Не он сам, конечно, а его люди. На пленочку вся мерзость эта легла…
— А потом эту пленочку Савину…
— Точно так-с…
— Шантаж, значит.
— Со всеми вытекающими…
— И увольняющими… Кто виноват, что он педераст не только в сексе?… В общем, с Савиным разобрались. Осталось разобраться с Шалманом. Не нравится он мне.
— Мне тоже.
Сапунов правильно понял многозначительный взгляд Никиты.
* * *— Значит, говоришь, облом.
— И по полной программе. Эта сучка Лизка все офоршмачила. Тварь подзаборная! Надо было ей на карман клиента делать…
— Тварь… — легко согласился Шалман.
— За жабры ее взяли. Савина она сдала…
— А Савин сдал нас, так?
— Сдал… — кивнул Артюх, правая рука Шалмана. — Так он же лох! Его любой расколоть мог.
Шалман и Артюх разговаривали на привычном для них языке. С виду они респектабельные бизнесмены. А в душе — обожженные зоной бандиты. Они сидели в офисе Шалмана, в комфортабельном кабинете, за закрытыми дверями. Им не было смысла прятать свое уголовное нутро за внешним лоском белых воротничков.
— Где сейчас Лизка? — спросил Шалман.
— На галерах, — хмыкнул Артюх. — Ее Чусь на три месяца дальнобойщикам продал. Пусть «плечевой» задарма поработает, на вафлях и воде посидит…
— Идиотка!..
«Слишком мягкое наказание для этой твари.
Такую работу с Савиным провели. Крепко лоха в оборот взяли, красиво развели, заставили на себя работать. Свой человек в тылу врага всегда нужен. Через него пошли в отель девочки — сначала одна, затем вторая, третья… А на десятой засыпались. Сучка в карман к клиенту полезла. И спалилась. Теперь все, закрыт путь в «Эсперанто»…»
— Отель процветает, — самому себе сказал Шалман. — Все там на мази. Бабки немереные крутятся…