Поэтому не могли бы вы выяснять ваши отношения после работы и вне стен редакции и хотя бы внешне сохранять атмосферу делового сотрудничества, пока вы здесь?
Санча беспомощно приподняла плечи, Элеонора презрительно фыркнула.
– Ваша племянница, Эдуардо, не понимает шуток, – подчеркнула она. – Мы с Тони немножко подразнили ее и больше ничего, а она – как вы однажды выразились – буквально полезла в бутылку.
Эдуардо покачал головой, и Санче вдруг стало ясно, что, хотя, возможно, и сочувствуя своей племяннице, он ни в коем случае не хотел задеть Элеонору.
Она принадлежала к профессиональным писателям, которых не так-то и много, и получить работу где-нибудь в другом месте для нее не составит труда. Но даже с учетом всех этих обстоятельств Санча не считала ее незаменимой. Нет, здесь было что-то еще, что заставляло Тони Брайтуэйта проявлять осторожность, позволяло Элеоноре вести себя агрессивно и побуждало Эдуардо говорить почти заискивающим тоном.
Будто у Санчи с глаз внезапно спала повязка, и с удивлением она подумала, что ей раньше не приходило и в голову задаться вопросом: почему Элеоноре так много сходит с рук. Единственный случай на памяти Санчи, когда Элеонора не добилась своего, связан с этой статьей. Видимо, она почувствовала себя сильно уязвленной, когда Эдуардо настоял на том, чтобы статью писала племянница.
Размышления закончились, и Санча в смущении опустила голову под пристальным взглядом дяди. Догадался ли он, что Санча распознала истинную ситуацию?
– Санча? – обратился Эдуардо к ней.
– Что я должна тебе сказать? – спросила Санча, пожимая плечами.
– Больше никаких раздоров, – коротко заметил он. – Элеонора! Я надеюсь, что ты проявишь мудрость.
С независимым видом Элеонора вскинула голову.
– Посмотрим, что из этого выйдет, – заявила она небрежно, с полным безразличием к его начальственной позиции, и отправилась в свою комнату.
Затем Эдуардо, пробормотав какое-то невнятное ругательство, также удалился к себе. После его ухода Тони легонько постучал по столу Санчи.
– Можно войти?
– Что еще? – подняла она голову.
– Извини, малышка, – вздохнул Тони, – но ничем не мог тебе помочь.
– И я знаю – почему, – прищурилась Санча.
– Очень жаль. – Тони взмахнул выразительно рукой.
– Но ничего не поделаешь, такова жизнь. Не надо слишком расстраиваться. Твоя тетя даже и не подозревает, да и с какой стати? Даже Элеонора понимает, что не следует этим хвастать.
– Но почему? – воскликнула Санча, вся съежившись.
– Что – почему? Почему не знает твоя тетя?
– Не об этом речь. Ты хорошо понимаешь, что я имею в виду. Так почему же?
Тони огляделся, желая убедиться, что никто не подслушивает.
– Кто может объяснить, почему подобные вещи случаются? – проговорил он. – Эдуардо, по-моему, увлекся ею, а ей льстило его внимание. И она, видимо, вообразила, что занимает здесь особое положение.
– И она действительно его занимает?
– Только до известного предела, – заметил Тони. – Ведь написать статью поручили все-таки тебе, не так ли? Она была против, но это не возымело действия.
– Все это кажется таким ненужным, – вздохнула Санча, покачав головой. – У дяди есть жена. Одной женщины достаточно.
– Ах, Санча, как ты наивна! – усмехнулся Тони. – Порой ты пугаешь меня своей… ну… неосведомленностью. Мужчин тянет к женщинам по различным причинам. Не пытайся анализировать то, о чем ты не имеешь никакого представления. Пускай все останется, как есть. Их связь продолжается уже некоторое время, и пока никому никакого вреда. Поэтому брось думать об этом.
Но когда Тони ушел, Санча невольно начала думать.