День я потратил на то, чтобы обзвонить девчат. На встречу согласилась лишь одна из них — Татьяна по прозвищу Мерилин Монро.
* * *— Георгий Михайлович? — Я чуть не поперхнулся от неожиданности, когда длинноногая ухоженная блондинка внезапно оказалась у моего столика. — А я вас сразу узнала. — Татьяна, не дожидаясь приглашения, села рядом и достала из изящной сумочки плоскую коробочку сигарет «Вог». Вот только ее южнорусский акцент с этим всем никак не вязался…
Пришлось взять шампанское. Здесь, в баре гостиницы «Москва», оно было, конечно, дороговато. Ничего, завтра потребую у Спозаранника компенсировать мои оперативные расходы.
— Татьяна, я прошу вашей помощи, — начал я. — Не общались ли вы в «Ривьере» с человеком по имени Рудольф Евгеньевич? Бородатый мужчина, полный, представительный… — Я показал ей фотографию Войнаровского.
— А если и да, то что из этого? — Татьяна мельком взглянула на фото и глотнула из бокала. — И вообще, Жора, ты не из ментовки случайно?
— Нет, Таня, я — журналист… Не знаю, правда, как тебе это доказать. Но, пойми, речь идет об убийстве крупного бизнесмена по фамилии Пупыш. — Я показал ей еще одну фотографию. — Он тоже бывал в «Ривьере», может быть, и с ним встречалась?
Татьяна фыркнула, услышав фамилию покойного бизнесмена.
— Нет, этого пупсика я не знаю. А что касается Рудольфа… Ладно, все равно я скоро уезжаю домой, надоело все. — Она повертела зажигалкой, подождала, пока я налью ей шампанского. — Рудика знаю, он жлоб и скупердяй. И так ему стань, и этак… Наклонись, повернись — порнухи, наверное, насмотрелся. Я-то, дура, губы развесила, думала, заплатит за свои дурацкие фантазии. Как бы не гак. — Она нервно вмяла дымящийся окурок в пепельницу. — Отстегнул, как нищий студент. Еще и возмущался при этом — много, мол, берешь, блядь провинциальная!
— Таня, — усмехнулся я. — Разделяю твое возмущение, но мне интересно другое. С кем он был в «Ривьере»?
— Сейчас вспомню… С мужиком, которого он называл Мишей. Брюнет, хорошо сложен, спортсмен, наверное. Глаза у него какие-то жуткие… Так вот, этот Миша уговаривал Рудика разобраться с каким-то Илюшей. Про тебя, говорил он, ни одна сука даже не подумает. Ты же высоко сидишь…
— Танька, вот этот, что ли, не заплатил? — Плотный «браток» навис над столом и сжал рукой мое плечо. — Гони бабки, козел!
— Не понял юмора, молодой человек, — попытался я встать.
— Че, урод, не врубился? — «Браток» убрал руку. — С бабой посидел — бабки гони!
— Игорь, оставь его в покое, — вмешалась Татьяна, — это мой знакомый. И ничего он не должен.
— Это тебе, Танька, не должен. — Накачанный «бычок» сверлил меня глазами и дышал перегаром. — А мне такие, как он, по жизни должны…
Я пожалел, что нет со мной, как раньше, милицейской ксивы, наручников и «Макарова» в наплечной кобуре.
— Может, мирно разойдемся, а? — Как назло, вокруг никого из моих бывших коллег-ментов не было. Только бармен, почувствовав назревающий конфликт, молча смотрел на нас.
— Не, мужик, здесь наша территория, — «бычок» с трудом выговорил последнее слово, — надо платить! — Он схватил правой рукой мою рубашку на груди.
Отработанным движением я мгновенно завернул запястье его руки за спину, провел болевой прием — раздался поросячий визг Игоря. Нанес удар коленкой в пах — визг перешел в глухой вой. «Бычок» упал на колени, схватившись за яйца…
Я оглянулся — Татьяны уже не было, люди вокруг застыли, бармен лихорадочно набирал номер телефона. Но внезапно мощный удар в висок вырубил меня, ускользающим сознанием я ухватил последний кадр: менты нацепляют мне на руки «браслеты»…
Где ж вы были раньше, ребята?
* * *— Считаю, что Зудинцев поступил правильно, — подвел итог дискуссии на «летучке» Андрей Обнорский. — Эти мудаки другого языка не понимают.
Я осторожно повел головой. М-да, легкое сотрясение имелось. А вдобавок мы еще в «дежурке» с ребятами накатили по двести граммов за знакомство… Я не хотел об этом рассказывать в Агентстве, но замначальника РУВД сам утром позвонил Обнорскому, извинился за своих ребят, которые меня вчера повязали.
Обнорский зажег сигарету, посмотрел на присутствовавших поверх очков, задумался…
— Полагаю, что есть необходимость пройти всем сотрудникам Агентства курс боевого самбо. Исключение пока делаю только для Нонны Железняк.
— Андрей Викторович, — подняла руку Агеева, — я понимаю, что Нонне это противопоказано. Но в моем возрасте…
— Марина Борисовна, — перебил ее Обнорский. — Знание нескольких приемов в любом возрасте полезно. Будете себя чувствовать уверенней, заходя в свой темный подъезд… — Андрей посмотрел на меня. — Георгию Зудинцеву за правильные действия при выполнении задания объявляю благодарность.
* * *…После «летучки» мы долго обсуждали с Глебом Спозаранником, что делать с убийством Пупыша. Ну, допустим, были они вместе в сауне с вице-губернатором Войнаровским и бандитом-олигархом Ломакиным. Ну, слышала одна шлюха в бане, как Войнаровский просил Лома разобраться с каким-то Илюшей. И что? У оперов и журналистов, как я всегда говорил, результат один и тот же — статья. Так вот, наша информация не то что на уголовную статью — даже на скромную статеечку в газете не тянет.
— Обратите внимание, Георгий Михайлович, — рассуждал Спозаранник, посверкивая очками, — что устранение Пупыша все же на руку обоим — и Ломакину, и Войнаровскому. Теперь наш вице-губернатор сможет без особых проблем лоббировать интересы ломакинской компании, гарантировать ее победу в тендерах. И никто его не будет в этом публично обвинять… И гонорары его возрастут.
— Да уж, конечно, его гонорары журналистам не снились, — усмехнулся я.
— Кто ж говорил, что будет легко, Георгий Михайлович? — задумчиво произнес Спозаранник. — И все же, я думаю, вы согласитесь, что продвинулись вы маловато. Более того, если не считать набитой морды гостиничного сутенера, то похвастаться вам особо нечем.
Я вспылил.
— Вы, Глеб Егорыч, просто не знаете, что такое с преступником лицом к лицу встречаться. Когда не светские беседы с ним ведешь, как вы с Васей Пензенским, а колешь его, гада…
— Георгий Михайлович, — внимательно посмотрел на меня Спозаранник. — Я всегда говорил, что ценю ваш опыт оперативной работы. Однако статья нужна в наш номер «Явки с повинной» через неделю. Вопросы есть? Прошу прощения, я собираюсь ввести в организм пищу, — приподнялся Глеб с кресла.
Я вышел, резко махнув рукой. Спорить? Бесполезняк. Но по большому счету он прав — нужна ведь статья-то…
* * *— Михалыч, к тебе гости, — заглянул в кабинет охранник, — Ольга Викентьевна Пупыш.
Я вышел в коридор и увидел симпатичную женщину средних лет в светлом брючном костюме.
— Проходите, присаживайтесь. — Я пропустил вдову нефтяного магната в кабинет. — Чай, кофе?
— Георгий Михайлович, — посетительница посмотрела на сидящих за своими компьютерами Нонну и Зураба, — я хотела с вами поговорить наедине. Прошу извинить, для меня это крайне важно.
Зураб понимающе глянул на меня, пошептался с Нонной — и они удалились.
— Если можно, стаканчик воды, — вдова присела и поправила прическу. — Я прошу прощения, что резко с вами говорила по телефону, когда вы мне позвонили…
— Геша, будь добр, принеси из буфета сок, — крикнул я охраннику. — Извините, Ольга Викентьевна. Это вы должны меня простить за бестактность. Вы не против, если я закурю?
— Ради Бога…
Ухоженная дама, минимум косметики, душноватый запах дорогих французских духов, глаза… Глаза какие-то отсутствующие. И очень неспокойные руки. То поправляет брюки на колене, то открывает и закрывает сумочку. Волнуется.
— Георгий Михайлович, я почему-то очень вам верю. — Женщина пригубила апельсиновый сок. — Вам и вашему Агентству. Потому и пришла. С чего же начать?…
— Вы, главное, не волнуйтесь, — я нутром оперативника почуял: будет что-то интересное. Выдвинул верхний ящичек стола, нажал кнопку записи цифрового диктофона.
В глазах вдовы заблестели слезы. «Ну вот, — подумал я, — только женской истерики мне не хватает».
— Георгий Михайлович, хочу вам признаться — Илья погиб из-за меня…
— Не понял… При чем здесь вы?
И вдова рассказала мне о многочисленных любовницах своего покойного супруга, о том, как она дважды заставала его с девицами прямо в квартире, в кабинете… После очередного семейного скандала она поехала снять стресс в ресторан «Санкт-Петербург» на канале Грибоедова и познакомилась там с бывшим офицером, воевавшим в Чечне. Случайный знакомый по имени Иван нуждался в деньгах. Ольга Викентьевна предложила ему за деньги убить мужа. Иван согласился…
Вдова подошла к окну, продолжая утирать слезы. И вдруг положила руки мне на плечи.