– Я бы сказал, что твоя преданность работе неизменно простиралась за пределы служебных обязанностей.
И вновь ему удалось каким-то образом заставить комплимент звучать хуже ругательства. Что он имеет в виду?
– Как давно ты работаешь в этом журнале?
Внезапно заданный вопрос напугал ее, но она ответила немедленно:
– Более четырех лет.
– Следовательно, ты больше не служишь у своего отчима?
Бет нахмурилась:
– Я никогда и не работала на Роя. Секретарские обязанности, которые я выполняла, были лишь временны. И ты это прекрасно знаешь.
Холодная улыбка изогнула его губы.
– Это не совсем то, что я имел в виду.
– Не понимаю.
– Да неужто? Я имел в виду не совсем стандартные методы ведения дел, которыми пользовался Рой.
Молодая женщина продолжала непонимающе таращиться на испанца, но тот уже не замечал ее.
– Простите, я увидел кое-кого, с кем мне нужно переговорить.– И с явным облегчением ушел.
Бет смотрела ему вслед, конвульсивно вздрагивая. Если она не выберется отсюда немедленно, то совершит что-нибудь совсем безумное – например, бросится на пол и закричит. Гостья повернулась к распорядителю:
– Сеньор Родригес...
– Пожалуйста, зовите меня Мигель.
Бет глотнула, вовсе не чувствуя себя в состоянии заниматься обменом любезностями.
– Мигель, простите, Бога ради... Я знаю, что мы еще не поели, но, я боюсь, что у меня начинается мигрень... Наверное, это из-за перелета и вообще... Я думаю, что мне сегодня лучше пораньше лечь.
– Мегрен? – вопросительно повторил Мигель.
Бет лихорадочно напрягла память, ища испанские слова:
– Dolor de cabeza!
– А, головная боль, – сочувственно произнес собеседник. – Но не хотите ли вы съесть что-нибудь? Разве это не помогает?
При одной мысли о еде тошнота скрутила желудок Бет. Она затрясла головой.
– Нет, спасибо. Я думаю, что лечь спать – единственный способ прийти в себя. Надеюсь, вы извините меня. До завтра.
Не дожидаясь ответа, она повернулась и, не замеченная занятыми разговорами людьми, выскользнула из зала.
2
Придя в свой номер, Бет швырнула сумку на кровать и вышла на балкон, нависавший над садом на заднем дворе гостиницы. Серо-желтая луна висела в чистом ночном небе, озаряя призрачным сиянием видневшееся вдали море. Откуда-то издалека доносился городской шум, но разум молодой женщины отвергал все, кроме только что пережитого страшного потрясения. После всего того, что было пять лет назад, она вновь встретилась с Эрнаном.
Элизабет Харди не произносила перед ним пышных восторженных речей, она не смогла оттолкнуть его, даже не смогла холодно проигнорировать. В сущности, не сделала ничего из того, что навоображала себе на случай, если немыслимое все же произойдет и они встретятся. Она откровенно запаниковала, обменялась с ним несколькими бессодержательными, глупыми фразами, стерпела его осуждающие взгляды и оскорбительные намеки, даже не попытавшись достойно ответить.
Неужели так лучше? Бет не ощущала этого. Напротив, она чувствовала себя одураченной, обманутой в своих ожиданиях. Ее лишили даже шанса излить злость и боль за унижение, что копились в ней почти пять лет.
Душистая жимолость вилась по решетке на стене рядом с балконом, запах распустившихся розовато-белых цветов будил ее память. Жимолость росла вокруг окон спальни и на вилле Сан-Рокес.
Бет зло вздохнула. Долгое время она не позволяла себе думать об этом месте, и вот сегодня видения прошлого возвращаются уже в третий раз. Она заставила себя оторваться от мучительных воспоминаний и зажмурилась, пытаясь не видеть картины, которые угодливо рисовала память, – и все-таки не смогла избавиться от них полностью.