Но гулять с Аропсом ей понравилось, и на следующий день она взяла его за околицу, к небольшому болотцу, где можно было не опасаться, что их кто-нибудь увидит: из-за комаров и лягушек сюда мало кто захаживал.
При виде Аропса лягушки, гревшиеся на солнышке, веером попрыгали в воду. А Аропс, снова не усидев в пеленках, оттолкнулся своими перепончатыми ножками от матери и бултыхнулся вслед за лягушками в воду. Мать только ахнула от неожиданности. А он, по-лягушачьи орудуя конечностями, носился по болотцу, пожирая на ходу попадавшихся лягушек.
- Немедленно прекрати! - закричала мать. - У тебя разболится живот!
И в ту же секунду, обдав ее брызгами, он плюхнулся ей на руки.
- Дурачок... Как ты меня напугал, - растрогалась мать, снимая с мокрого тельца малыша налипшие на него водоросли.
Аропс деловито выплюнул на землю большой зеленый брикет из лягушек и прижался к матери.
Дома мать, специально при всех, громко сказала:
- Наш Аропс не глухой. Я это давно знала. К тому же он прекрасно плавает. - И она рассказала о происшествии на болоте.
- Ест лягушек?! Какая гадость! - брезгливо передернулась свекровь.
- А что тут особенного, - вступился за сына отец. - У французов, например, лягушки - деликатес.
- Мамочка, но он же испортит себе желудочек, - встревожилась старшая сестренка.
- Не волнуйся, у него не желудочек, а фабрика по производству брикетов. - Мать погладила животик сидевшего у нее на коленях Аропса.
Однажды Аропс нежился на подоконнике, лежа на спине и глядя в небо, звонко голубевшее в просвете между ветвями яблони. Отец окапывал в саду кусты смородины, бабушка шинковала на кухне капусту, усердно стуча ножом о доску, сестренка пропалывала грядку редиски, а мать утюжила оборочки ее праздничного платьица... Послышался гул пролетавшего мимо самолета. Аропс насторожился, отыскал глазами быстро движущуюся в небе блестящую звездочку, проследил за нею, пока она не исчезла из виду, - и вдруг вскочил, вытянулся в струночку, соединив вместе нижние конечности и раскинув верхние, и неожиданно взлетел под самый потолок, где принялся кружить этаким застывшим крестиком. Облетая углы комнаты, он припадал на одно "крыло" и издавал рокочущий звук, удивительно точно имитирующий гул самолета.
Прибежавшая с кухни бабушка остановилась как вкопанная:
- Господи помилуй, он еще и летает!
Отец выронил лопату и ошалело смотрел сквозь раскрытое окно на кружащего под потолком сына. Лицо матери светилось от счастья.
- Что я вам говорила, - тихо сказала она. - Никакой он не глухонемой. Вон, шельмец, как точно копирует самолет.
А Аропс тем временем, мягко проехавшись на пузе, совершил посадку на подоконник.
- Самолетик ты мой ненаглядненький! - бросилась к нему мать. - Умница ты моя голубенькая!
Однако отец не разделил с женой ее восторгов.
- Сын-самолетик - это уж слишком, - проворчал он озабоченно. - Сын пожиратель пчел куда ни шло, даже с пожирателем лягушек можно бы смириться. Но сын-самолетик! Тут явно что-то не то.
И, наскоро ополоснув руки в кадушке, он бросился вон со двора. Пошел прямиком через зады, через пшеничное поле не разбирая дороги. И ни разу не остановился, пока не увидел то здание, из которого месяц назад забрал жену со странным дитятей. Отыскал нянечку, которая виновато прятала глаза, передавая ему кулечек с новорожденным, и потребовал отвести его к врачу. И без обиняков спросил врача:
- Признавайтесь по-хорошему, что вы мне подсунули вместо моего ребенка, а не то...
Молоденькая бледнолицая врач от смущения побледнела еще больше. Но, понимая, что деваться некуда и признаваться все равно придется, сказала:
- Ваш родной сын, папаша, как родился, так сразу и умер.
- Как умер?! - растерялся отец. - А этот тогда чей?
- А ничей. Приблудный он.
- Что значит приблудный?! У нас в районе таких не бывает!.. Мать, что ли, бросила?
- Говорят вам, ничейный он. Матери его мы и в глаза не видели.