– Сколько я ее знаю, она всегда говорила о том, что терпеть не может Москву. – Липатов непроизвольно бросил взгляд за окно – туда, где в серое ноябрьское небо вырастали краны, похожие на длинные шеи доисторических чудовищ. – Не сам город, а толпы людей. Они действуют на нее угнетающе. Вика мне признавалась, что ее мечта – это необитаемый остров. Настоящий необитаемый остров, где не было бы никого, кроме нее. В прошлом году она съездила отдохнуть в Грецию, на какой-то малонаселенный курорт, и потом жаловалась, что там оказалось очень много людей. Хотя на самом-то деле, – Липатов усмехнулся, – в жалкой деревушке, кроме нее, не было ни одного туриста, а местных, по-моему, всего две с половиной сотни человек. Но ей нужен был остров – необитаемый, мать его! – и не меньше. Вот она его и получила.
– В каком смысле? – не понял Макар.
Липатов помолчал, а затем коротко объяснил: путевка, которую выиграла Вика, давала ей возможность две недели жить на необитаемом острове.
– Она шла в магазин, и в сквере ее остановили две девушки в таких… маскарадных костюмах. Предложили купить билет – якобы на него можно выиграть машину, посуду, еще какую-то ерунду, а главный приз – поездка на остров. Конечно, Вика согласилась! Отдала сто рублей, вытянула билетик, и ее обрадовали: мол, главный приз – ваш!
– Она сама вам это рассказала? – уточнил Сергей.
– Да, конечно. Кто же еще?
– И никаких подружек с ней не было? – спросил Макар. – Никто не может подтвердить ее рассказ?
– Нет, – покачал головой Антон. – Насколько мне известно – нет.
– Хорошо. Что было дальше?
Дальше к Стрежиной домой приехал представитель фирмы и привез путевку. Визу Вике предложили оформить либо самой, либо – за дополнительную оплату – через представителей фирмы. Стрежина выбрала второе и очень радовалась, когда визу оформили со сказочной быстротой.
– В какую страну она должна была ехать? – уточнил Илюшин.
– Я не знаю. – Антон не смотрел ни на него, ни на Бабкина. – Вика мне не сказала.
– Хорошо, а как назывался остров? – подключился Сергей.
– Да не знаю я! – повысил голос Липатов и провел рукой по лбу. – Простите, совсем нервы сдают. Вика ничего мне не рассказала. Точнее, она хотела вспомнить название острова, но не смогла. Рассмеялась и пошутила, что от счастья у нее совсем память отшибло.
– Может быть, хоть упомянула, в каком море будет купаться? – вежливо осведомился Илюшин. – Океане?
Липатов молча покачал головой. Сергей с Макаром переглянулись.
– Ладно, с этим – ясно, – мягко сказал Макар. – Вы не знаете, куда она уехала. А что случилось затем?
– Она не вернулась через две недели, – ответил Антон без выражения. – Я знал, что дата вылета – первое ноября, но Вика запретила провожать ее в аэропорт. Сказала, что я своим присутствием и брюзжанием испорчу ей сказку. Даже не призналась, из какого аэропорта вылетает. Я, в общем-то, привык к ее тяге к секретности, поэтому не особенно настаивал. Да если бы и настаивал… бесполезно. Она бы не сказала. Но я ждал, что через две недели она позвонит, а она не позвонила. И не прилетела.
– Что в связи с ее отсутствием предприняли на работе? – вслух подумал Бабкин.
– Ничего, – пожал плечами Липатов. – Она подписала отпуск на месяц. Обычно никого не отпускают на такой срок, но Вике повезло: во-первых, шеф был в подходящем настроении и хотел кого-нибудь осчастливить, во-вторых, секретарю взяли помощницу, и новую девочку сейчас нагружают работой Вики. Что они будут делать через неделю, я не знаю.
– Вы обращались в милицию?
– Не я. Обратился ее дядя – единственный человек из всей семьи, с кем она общается. Он любит Вику, беспокоится за нее. Может быть, вам знакома его фамилия – Каморкин: когда-то он был известным фотографом. Меня, честно говоря, очень удивило, что у него взяли заявление. Зная нашу милицию… Но ожидать от них каких-то действий, разумеется, бесполезно, потому я обратился к вам. Как мне рассказывали….
Макар перестал слушать Липатова. Он называл это «отстроиться», то есть перестать слышать собеседника, сосредоточиться на его мимике и жестах. Илюшин знал, что всю необходимую информацию запомнит Сергей, а ему важнее было другое – врет сидящий перед ним человек или нет.
Пару минут он размеренно кивал, думая о своем, внимательно наблюдая за лицом Антона. «Выключать звук» по собственному желанию он научился два года назад и с тех пор применял это постоянно, общаясь с новыми людьми. По истечении двух минут Макар кивнул, словно в ответ на слова Антона, а в действительности самому себе, и откинулся на спинку дивана. Антон Липатов говорил правду – с вероятностью девяносто процентов. Он действительно был очень озабочен судьбой девушки и, похоже, в самом деле не понимал, что происходит.
– Как ты думаешь, он подозревает, что его обманули? – спросил Бабкин, когда машина исчезла за домом.
– Нет, – покачал головой Макар. – Я за ним понаблюдал: по-моему, он совершенно искренен.
– Мне тоже так показалось. Ладно, где девица-то?
Сергей протопал на кухню и вернулся с новой порцией крепкого сладкого чая. С удовольствием отхлебывая из кружки, он покосился на Макара, черкавшего что-то на листочке бумаги.
– Так где девица? – повторил он. – И что ты будешь клиенту сообщать?
– Что он не клиент, – отозвался Илюшин, складывая листочек пополам. – Я, конечно, проверю кое-что на всякий случай, но обсуждать здесь нечего.
Бабкин согласно кивнул. Обоим было понятно, что история с выигрышем путевки на необитаемый остров была придумана специально для влюбленного финансиста. «Вот только зачем? – размышлял Сергей. – Неужели просто так нельзя было парню отказать?»
– Макар, а почему она просто так ему не отказала? – вслух спросил он. – Обязательно нужно было выдумывать красивую историю? А потом, не могла же девочка не понимать, что рано или поздно ее начнут искать.
– Серега, ты мыслишь логично, – снисходительно объяснил Илюшин. – Точнее, пытаешься. А молодые двадцатишестилетние женщины совершенно не обременяют свои белокурые головки такими понятиями, как логика. Девочке хотелось развлечений, хотелось бросить надоевшую фирму. Может быть, она состоятельного иностранца нашла на просторах Интернета! Вот и сочинила сказочную историю, не задумываясь о последствиях. А может, мечтала оставить после себя красивую легенду: улетела на необитаемый остров и не вернулась.
– Как ты объяснишь Липатову свой отказ работать с ним?
– Пока не знаю, – пожал плечами Макар. – Он завтра позвонит, тогда и придумаю что-нибудь.
Бабкин одним глотком допил обжигающий сладкий чай и поставил кружку на подоконник.
– А ты не допускаешь, что история и в самом деле правдивая? Девочка действительно что-то выиграла, куда-то улетела, по природной скрытности никому ничего не сказала и в конце концов пропала. К примеру, попала в темном переулке в лапы сицилийской мафии – и поминай как звали Викторию Стрежину.
Илюшин отрицательно покачал головой:
– Во-первых, ситуация с розыгрышем счастливого билетика на улице – выдумка чистой воды. Подобные акции проводятся не так уж часто, и в них обычно разыгрывают не счастливый билетик за сто рублей, а телевизор или пылесос. В крайнем случае – бутылку минералки, но тогда уж и реклама будет везде, где только можно. Во-вторых, никакой агент не привезет путевку тебе домой – придется ехать за ней в офис. В-третьих, необъяснима скрытность девушки: зачем запрещать влюбленному коллеге провожать ее в аэропорт под надуманным предлогом? Липатов не урод – наоборот, хорош собой – и вряд ли настолько достал девицу, чтобы она отказалась от бесплатного носильщика в его лице. В принципе, мы с тобой можем поговорить с коллегами Стрежиной. Я уверен, что в результате всплывет какой-нибудь давний роман. Вероятнее всего, она уехала, скажем, в Петербург к любимому и радуется там жизни, потому и отпуск взяла на целый месяц.
– И, как обычно, все коллеги в курсе, кроме героя романа, – хмыкнул Бабкин.
– Примерно так, – согласился Макар. – Только Липатов, получается, второстепенный герой. Но раскрывать ему глаза за его же деньги я считаю неправильным. Согласен?
– Согласен.
Сергей с сожалением посмотрел на дно чашки, где поблескивал растаявший сахар, и отправился на кухню – за ложечкой.
Песок, на котором она стояла, был не желтым, а молочно-белым. Мелким и твердым, как манная крупа. Она присела на корточки, захватила горсть песка и смотрела, как он медленными теплыми струйками сыплется между пальцев. Ветер тут же подхватывал и уносил их.
По песку пробежало насекомое, похожее на комара, разучившегося летать, – длинноногое, с зачатками тонких крыльев на спинке. Девушка отдернула ногу и долго не сводила глаз с существа, проворно переваливающегося через миниатюрные рельефные барханы, оставленные набежавшими волнами. В конце концов оно исчезло за очередным барханом.