– Ну что вы, – вежливо ответил он и несколько манерно предложил опереться на его руку. Они направились к машине, Рейн слегка прихрамывала. Молодой человек по пути представился: – Меня зовут Кевин… Кевин Сомерсби.
– Рейн Марлоу.
– Рейн? – удивленно переспросил он.
– Это сокращенное от Лорейн, – пояснила она.
– О-о, – протянул он.
Машина была словно бы продолжением своего хозяина: дорогая, сверкающая чистотой снаружи и выдержанная в строгих тонах внутри. Кевин услужливо помог ей сесть: воспитанность и чопорность, казалось, были его природными свойствами. По дороге они дружески беседовали. Рейн узнала, что Кевин служит в Министерстве иностранных дел. Когда они приг ехали к отелю, он проводил ее до холла и пожелал доброй ночи.
– Доброй ночи, – Рейн протянула ему руку, – и еще раз благодарю вас.
Он задержал ее руку в своей и спросил:
– Можно мне позвонить вам завтра и узнать, как ваша щиколотка?
– Конечно, можно.
Очень любезный молодой человек, подумалось ей, когда она поднималась в свою комнату, – полная противоположность Нику. Когда Кевин явился на следующее утро сразу после завтрака с букетом роз на длинных стеблях и пригласил ее на ланч, она без колебаний приняла приглашение. Они провели вместе и вечер. Перед тем как попрощаться, Кевин спросил у Рейн, как долго она пробудет в городе.
– Право, не знаю, – задумчиво протянула она, – возможно, еще день-другой…
– Моя матушка хочет пригласить вас завтра на ланч. Окажете такую честь?
Не в силах отказать и не совсем уверенная в том, хочет ли она нанести такой визит, Рейн вежливо ответила:
– Спасибо, мне очень приятно.
– Тогда я подъеду за вами в двенадцать, – довольным тоном произнес Кевин, и Рейн вдруг поняла, что это приглашение, конечно же, обсуждалось на семейном совете.
Леди Сомерсби, высокая сухопарая женщина со сложной прической, церемонно приветствовала Рейн у себя дома на следующий день. После великолепного ланча и осторожных расспросов о ее социальном положении Рейн почувствовала к себе явный интерес – это выразилось в том, что хозяйка предложила сыну показать гостье семейные портреты.
Вечером, после звонка домой, Рейн узнала, что Ник вернулся в Штаты. Когда она сообщила Кевину об отъезде, он не смог скрыть своего огорчения и спросил:
– Ты приехала сюда на машине?
– Нет, на поезде.
– Тогда позволь мне довезти тебя до дома.
– Очень признательна, – ответила она, – но разве тебе не нужно быть на работе?
– Я взял отгулы, – твердо заявил он. Рейн не знала, как отнесется отец к тому, что она явится домой с незнакомым мужчиной, но после недолгого колебания решила ехать с Кевином – он так учтив и предупредителен, что непременно понравится отцу.
С тех пор он стал приезжать к ним часто и ранней весной сделал Рейн предложение. Она ответила согласием. Кевин купил ей колечко с бриллиантом, и они начали говорить о свадьбе и строить планы на будущее. С Кевином все будет идти своим чередом, знала Рейн: спокойно и чинно. У них совпадали взгляды на жизнь, а расходились лишь по двум позициям: должна ли жена работать и где они будут жить. Рейн не хотела бросать свою работу – во всяком случае, сразу, но Кевин заупрямился:
– Милая, моя матушка очень не одобряет эти современные браки, когда жена продолжает работать в ущерб ремейной жизни. Кроме того, тебе будет трудно совершать изнурительные ежедневные поездки, поскольку моя квартира находится слишком далеко отсюда.
– Но мне бы не хотелось бросать отца, – ответила Рейн, – он заботился обо мне с того времени, как умерла моя мама, и я ему обязана всем. – Видя, что Кевин нахмурился, она утешающе добавила: – Здесь, в поместье, места для тебя предостаточно, а до твоего офиса ехать столько же, сколько от лондонской квартиры.