Синий итальянский шелковый галстук с темно-красным и золотым рисунком. Галстук ручной работы.
Этот галстук она сама в прошлом году купила Антону в маленькой, очень дорогой лавочке рядом с площадью Святого Марка в Венеции. Они тогда долго гуляли вдоль канала, дул пронизывающий ветер поздней осени, Людмила куталась в короткую шубку. Потом они зашли в ресторанчик, где им подали горячее вино и свинину с сыром, а после заглянули в эту лавочку. Хозяин – высокий, с густыми бровями и мощным лысым черепом, с гордостью говорил о том, что эту лавку унаследовал от своего деда, а тот – от своего, и так до пятнадцатого века. Она сама выбрала этот галстук для Антона, и хозяин заверил, что другого такого галстука нет и не будет ни у кого на свете…
И вот теперь этот галстук она нашла в комоде мертвой женщины.
Уж это никак не спишешь на совпадение!
Людмила несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы справиться с головокружением. Она спрятала галстук в свою сумку и хотела продолжить поиски. Людмила по-прежнему не знала, что ищет, но не сомневалась, что ее ждут еще сюрпризы.
Но в этот самый миг ее слух уловил доносящиеся из прихожей звуки.
Эти звуки ни с чем нельзя было спутать.
Кто-то открывал входную дверь квартиры.
Людмила схватилась за лицо, заметалась по комнате. Хотела выскочить в коридор, но поняла, что это – худшее, что она могла сделать. Входная дверь уже открылась, и незнакомец, кто бы он ни был, вошел в квартиру.
Осталась последняя надежда.
Она отодвинула зеркальную дверцу стенного шкафа и юркнула туда. Застыв между платьями и костюмами Юлии, скромно висящими на плечиках, она торопливо задвинула дверцу.
В коридоре раздались шаги.
Шаги были мужские, и на какой-то безумный миг Людмила вообразила, что это шаги Антона: ведь он, несомненно, бывал в этой квартире, не просто бывал – он оставил здесь свой крем для бритья, свой галстук, вся квартира пропиталась запахом его одеколона…
Но в следующее мгновение она вспомнила его бледное, безжизненное лицо, санитаров с носилками и виноватый голос Леопольда Давидовича: «Мы сделали все, что могли…»
Нет, это может быть кто угодно, только не Антон.
Она вслушалась в шаги незнакомца и поняла, что он ходит по этой квартире не как человек, который живет в ней и чувствует себя комфортно, уверенно. Он шел медленно, осторожно, рассчитывая каждый шаг, как на минном поле. Этот человек проник сюда так же, как она, – не имея на это права. Но в отличие от нее он далеко не первый раз проделывал что-то подобное, знал, как поступать в случае опасности, и был уверен в своих силах. Короче говоря, это был опасный человек.
Шаги затихли – должно быть, как и Людмила, он начал осмотр с гостиной.
Людмила решила, что сейчас – единственный шанс выбраться из квартиры, единственный шанс спастись бегством. Пока незнакомец осматривает гостиную, нужно выскочить из укрытия, пробежать несколько шагов по коридору, открыть дверь и выбежать на лестничную площадку. Дальше – лифт, подъезд и свобода…
Она вылезла из шкафа, не дыша, подкралась к двери спальни…
И снова услышала шаги в коридоре.
Они приближались.
Значит, незнакомец не задержался в гостиной и направляется сюда, в спальню…
В диком ужасе Людмила бросилась обратно, в шкаф, задвинула дверцу и замерла, пытаясь отдышаться и унять сердцебиение.
Дверь спальни скрипнула, открываясь… и только теперь девушка заметила, что неплотно закрыла за собой дверцу шкафа, осталась щель, через которую пробивался свет и через которую она могла видеть узкую полоску комнаты.
Вот сквозь эту щелку она увидела плечо в черном плаще, загорелую шею, щеку с трехдневной щетиной… незнакомец прошел мимо шкафа, подошел к комоду, выдвинул ящик, как она сама несколько минут назад… неужели прошло всего несколько минут?
Неожиданно Людмила вспомнила детство.
Она жила на даче и с соседскими детьми играла в прятки.
Маленькая Люда, как и сейчас, забралась в платяной шкаф. Соседский мальчик Леша громко считал:
– Восемь, девять, десять… я иду искать!
Он ходил по комнате, заглядывал за шторы, в сундуки, и с каждым шагом приближался к Людиному тайнику.
И с каждой секундой в ее душе рос непонятный, необъяснимый страх.
Чего она тогда боялась? Трудно сказать, этот страх выполз из каких-то темных глубин подсознания.
Вот сейчас… сейчас у ее страха была вполне реальная причина. Если этот незнакомец найдет ее в шкафу – что он с ней сделает?
Ясно, что ничего хорошего.
Мужчина тем временем с шумом задвинул верхний ящик комода, выдвинул следующий, стал перерывать его содержимое.
Людмила порадовалась, что спрятала галстук Антона: ей не хотелось бы, чтобы этот человек трогал его своими руками…
Тут же она удивилась, что способна радоваться, причем радоваться по такому, в общем, пустячному поводу.
А он задвинул второй ящик и уже рылся в третьем…
Девушка понимала, что неизбежный миг приближается: закончив с комодом, незнакомец перейдет к шкафу…
Так и случилось.
Он задвинул последний ящик, в два шага пересек комнату и остановился рядом со шкафом. Она увидела сквозь щелку темный маленький глаз, узкие губы, небритый подбородок.
Еще секунда, даже доля секунды…
И тут зазвонил мобильный телефон.
Это было так неожиданно, что Людмила едва не закричала от страха.
Незнакомец достал телефон из кармана, поднес к уху, раздраженно проговорил:
– Я здесь еще не закончил! Что? Полиция? Черт! Мне нужно еще несколько минут! Уже входят в дом? Черт, черт! Ладно, ухожу, не глуши мотор…
Незнакомец развернулся и в два шага вылетел из спальни, его шаги простучали по коридору, хлопнула входная дверь, и в квартире снова наступила тишина.
Людмила еще несколько секунд не шевелилась и даже почти не дышала, не веря в свою удачу, не веря, что опасность, казавшаяся неизбежной, миновала… Сердце, бешено бьющееся где-то у горла, потихоньку входило в обычный ритм.
Но тут до нее дошли слова незнакомца.
В дом входят полицейские, вот-вот они будут здесь, в этой квартире!
Минуту назад она боялась только одного: попасть на глаза опасному незнакомцу, но сейчас она осознала, что, если полиция застанет ее в этой квартире, неприятностей у нее будет выше крыши. Ей будет очень трудно объяснить, как она попала сюда, что здесь делает. А если по ходу дела выяснится, что она была в магазине «Фанни» в то самое время, когда убили хозяйку этой квартиры, – она автоматически окажется главной подозреваемой!.. А ведь ее, несомненно, запомнили в магазине благодаря проклятой сумке известной фирмы! Выбросить, немедленно выбросить…
Бежать, бежать из квартиры, пока не поздно!
Людмила взялась за дверцу шкафа, чтобы отодвинуть ее…
И увидела, скорее почувствовала, что к этой дверце изнутри приклеен скотчем какой-то пакет.
Наверняка этот пакет приклеила к дверце хозяйка квартиры Юлия. Она спрятала его здесь от посторонних глаз. И правда, если бы Людмила не пряталась в шкафу, она не заметила бы этот пакет. И не его ли искал тот незнакомец, который только что обыскивал квартиру?
Все эти мысли пролетели в голове Людмилы в долю секунды.
Она быстрым движением оторвала пакет от дверцы и сунула его в сумку, чтобы разобраться с ним позднее, а сама выскочила из шкафа, выбежала в коридор, открыла дверь квартиры…
У нее хватило предусмотрительности закрыть дверь за собой и запереть ее на ключ.
Через секунду она подлетела к лифту, но кабина была внизу, на первом этаже, и оттуда доносились громкие мужские голоса.
Людмила поняла, что это поднимается полиция, и кинулась вверх по лестнице. Поднявшись на два пролета, она остановилась и прислушалась. Ниже этажом затормозила кабина лифта.
Людмила бесшумно поднялась выше этажом, снова прислушалась к доносящимся снизу звукам. Дверь квартиры Юлии хлопнула, голоса затихли. Тогда она вызвала лифт и спустилась на первый этаж.
Выходя из подъезда, она увидела давешнего дворника-таджика. Рядом с ним стоял долговязый парень в кожаной куртке, похожий на кого-то из героев полицейского сериала. Таджик что-то говорил, парень записывал его слова в блокнот. На лице дворника проступило выражение собственной значительности. Он покосился на Людмилу и наморщил лоб, словно что-то припоминая. Людмила прибавила шагу и как можно быстрее скрылась за углом.
Найдя свою машину, она выехала на проспект Энгельса, проехала несколько кварталов, но вынуждена была остановиться: на нее внезапно накатил запоздалый страх от того, что пришлось пережить в квартире Юлии. Руки дрожали, голова кружилась. Вести машину в таком состоянии было слишком опасно. Можно, конечно, вызвать водителя, но тогда придется объяснять отцу и брату, как она оказалась в этом районе…
Рядом была вывеска кафе, Людмила зашла внутрь и села за столик в зале для некурящих.
Приветливая сорокалетняя официантка принесла ей кофе и творожный десерт. Он оказался безвкусным, как картон, а вот кофе был хоть и жидкий, но горячий.