Вячеслав Шторм Арфа королей
Когда-то эти места звались Эвальд Маддок. Быть может, на какой-нибудь из старых карт или на станицах Изначальных Летописей и поныне сохранилось это название — Добрая Дубрава. Записанное тонкими легкими рунами Первых, похожими на естественный узор отполированного дерева, в те дни, когда оно еще было справедливым. Пока на эту землю не пришел человек. И еще некоторое время спустя.
Как бы там ни было, это случилось так давно, что ныне даже старики не помнили, чтобы земли вокруг Да Коеннач назывались как-то иначе, кроме Тивак Калли.
Мрачный Лес.
Лес, на границе которого заканчивается господство жаркого огня и хладного железа.
Лес, откуда не возвращаются…
* * *Ущербная луна хищно косилась с небосвода, словно облизывая холодным светом обледеневшую землю. Где-то далеко, в Ледяных Кряжах, прокатился протяжный волчий вой, в стократ усиленный эхом. Будто отвечая ему, громко заскрипели под внезапно налетевшим ветром голые ветви деревьев. Пар от дыхания оседал инеем на бородах и гривах.
— Зачем ты пришел сюда, господин людей?
Ехавший первым всадник вздрогнул и с трудом сдержал своего беснующегося жеребца. Окружавшие его воины схватились за оружие, поднимая выше факелы.
— Кто ты? — хрипло вопросил вождь, ибо все в его облике и манере держаться указывало на это.
Смех был еще холоднее, чем голос:
— А как ты думаешь, король Бриан? Спроси это у своего коня, который сейчас больше всего на свете хочет мчаться отсюда прочь. Спроси у темной лесной чащи и бездонных седых болот!
Непроизвольно король вздрогнул. И вновь прозвучал смех, который мог принадлежать как мужчине, так и женщине, и при этом — ни одному из них.
Жалящий смех фэйри.
— Да, вижу, ты знаешь меня. А раз так, то я имею право спросить: что ты и твои люди делаете в моих владениях?
— Мы просто охотились и сбились с дороги в буране, — хмуро отозвался Лонн, сын Дули. Он был очень силен, правая рука короля Бриана, а о его бесстрашии слагались легенды, но и он с трудом сдерживал дрожь.
В голосе ветра, в скрипе деревьев, в шквале снежинок, колющих лица, — во всем чувствовался еле сдерживаемый гнев.
— Охота ночью в Мрачном Лесу? Странно слышать такое. Дорого стоит моя дичь, Лонн из Каэр Ши, и нелегко получить ее. Может быть поэтому вы взяли на охоту топоры, мечи и боевые копья? А ваши кольчуги и шлемы, что так холодны сейчас — от какой дичи должны защищать они?
Король Бриан спрыгнул с коня и прошел немного вперед. Да, он был могучий человек и доблестный воин, владетель Каэр Ши. Страх не отметил его голоса, когда он заговорил.
— Ты прав, Хозяин Леса. Не гневайся на Лонна, который говорил так лишь из незнания и желания защитить меня. Я искал тебя и только тебя.
Вновь завыл ветер, и в центре снежного вихря, завертевшегося над землей, появилась невысокая фигура. В тот же миг стих ветер, прекратился снег.
— По крайней мере, ты достаточно смел, чтобы признаться в этом. Подойди.
Бриан сделал шаг вперед, и верный Лонн шагнул следом.
— Останься! — не оборачиваясь, приказал господин, и воин, заворчав, словно пес, которого оттащили от окровавленной добычи, подчинился.
— Да, ты смел, — повторил фэйри. — Что же ты хочешь от меня, человек королевской крови?
— Я слышал, что у тебя хранится Арфа. Арфа Королей.
Фэйри — седобородый старик в снежной мантии — задумчиво покачал головой и надолго замолчал. Бриан терпеливо ждал, стараясь отрешиться от жгучих пальцев холода, шарящих по его телу. Кольчуга, несмотря на медвежью шубу, холодила сердце, огромный меч за плечами тянул к земле.
— Арфа Королей, — вновь заговорил фэйри. — Да, она действительно у меня… Но что в том тебе, господин Каэр Ши? Или недостает у тебя арфистов?
Темно-серые глаза Хозяина Леса, казалось, заглядывали прямо в человеческую душу.
— Эта Арфа принадлежала отцу моего отца, а тот получил ее от своего деда… Кто, как не я, должен владеть ею?
Фейри нахмурился; словно почуяв это, вновь пошел снег.
— А знаешь ли ты, король, кто сделал эту Арфу?
Холод все сильнее сжимал сердце Бриана, но голос короля по-прежнему был тверд:
— Я знаю, ее сделали руки твоего народа. Это был дар — дар первому королю людей, что сделал Холмы своим домом.
Древнее и юное одновременно лицо на миг осветила улыбка.
— Это так. В те времена все было по-другому: и места, и люди, и даже мы. Неправы те, кто говорит, будто Первые не меняются… Я помню первого короля, который получил от нас Арфу и право для себя и своих потомков входить в Лес. Входить — и возвращаться живым. Первый и единственный дар фэйри человеку. Ответь мне, Бриан, почему?
— Он был другом вам, так говорили…
— А что такое «друг»?
Бриан не смог ответить. Король, который имел врагов, союзников и слуг. Человек, не имевший друзей.
— Тогда я скажу тебе. Твой предок не нарушал покоя нашего Леса…
— Но ведь и мои люди не делают этого, — перебил фэйри Бриан.
Снег повалил гуще.
— Твои люди не входят в Тивак Калли из страха. Что же такое друг?
И вновь король не ответил — он боролся с цепенящим холодом.
— Твой предок приходил к нам один, безоружный, ты же источаешь горечь железа, а за спиной твоей воины дрожат от нетерпения, как гончие, почуявшие оленя.
— Я никогда не оскорблял никого из твоего народа.
Первый покачал головой:
— Хорошо, оставим это. Ты не смог ответить на мой вопрос, тогда скажи: как случилось, что Арфа-подарок вновь оказалась у меня?
Бриан покачнулся; Лонн рванулся к нему, но его остановил резкий окрик.
— Арфа… перестала играть. Лучшие барды пытались заставить ее петь, а она молчала… и тогда мой отец… Он крикнул, чтобы… чтобы вы забирали назад свой бесполезный дар. А наутро Арфа исчезла.
Ветер разметал белые волосы фэйри. Снег лепил в глаза, а ветви деревьев угрожающе склонялись, словно желая раздавить людей.
— В твоих словах был ответ, король. Вы пытались заставить петь арфу, помнящую тепло наших рук, сделанную под кронами Эвальд Маддока… А знаешь, почему она замолчала?
Бриан упал на колени.
— Твой предок, получив от нас Арфу, поклялся за себя и своих потомков: никогда не будут ее струны призывать к войне. Ты помнишь это, человек? Помнишь, сын клятвопреступника?
Подбежавший Лонн успел подхватить падающего навзничь господина. Руки воина, защищенные волчьими рукавицами, обожгло неземным холодом.
— Ты убил его!
Фэйри покачал головой:
— Он жив. Встань, господин Каэр Ши.
Бриан поднялся, опираясь слабой рукой на плечо верного слуги.
— Я возвращаю тебе Арфу, если таково твое желание. Возьми!
Конь короля, дико заржав, шарахнулся в сторону — прямо под его передними копытами появилась простая деревянная арфа.
— Но это же не она! — изумление короля превышало слабость. — Я помню великую Арфу Королей, она вся была изукрашена золотом и драгоценными каменьями…
Последнее слово, сорвавшись с губ Бриана тонкой льдинкой, еще падало в снег, а фэйри и арфа уже исчезли…
* * *Ветер с Ледяных Кряжей нес запах возрождения. Запах весны. Старый лес набухал почками, звенел ручьями, просыпающимися после лютой зимы, расцветал голосами птиц.
Из кустов дрока выскочила лань и помчалась большими скачками прочь. Миг спустя кусты вновь раздвинулись, и из них вышел человек. На его суровом, иссеченном шрамами лице застыла по-детски восхищенная улыбка. Подойдя к многовековому дубу, он приложил ладонь к шершавой коре и закрыл глаза.
— Здравствуй, человек.
Он вздрогнул и открыл глаза. Перед ним стояла девочка.
— Госпожа, — поклонился он, прижав руку к сердцу.
— Я вижу, ты знаешь меня.
Окинув взглядом ее стройную фигурку, закутанную во что-то полупрозрачное небесно-голубого цвета, водопад струящихся по плечам волос и огромные бездонные глаза, человек вновь поклонился.
— Даже если бы и не знал, то вижу сейчас. Я искал тебя, Госпожа.
— Немногие ищут меня по своей воле, Тиарн. И еще меньше — находят. Что же привело тебя сюда, воин без оружия?
— Я оставил его на опушке леса, — ничуть не смутившись от этих слов, ответил человек. — Ведь вы не любите железа.