— Снимай! — кричу по СПУ. Фашист взорвался в воздухе. И Юра, и Настя нажали на кнопки 'ФЭДов'. До земли осколки будут падать долго, ВНОС их может и не обнаружить. Юра, ох уж мне этот Юра, доложил, что пленка у него оборвалась. Вот же поганец! Камеру надо под курткой держать! К сожалению, фриц, скорее всего, успел сообщить, что атакован, и до израсходования топлива самолеты больше не появились. Определились по приводам, и пошли домой. Через два часа пошли на второе патрулирование, но, безрезультатно. Немцы, все‑таки, где‑то прорвались, они сбросили на правый берег несколько бомб, но обнаружить и перехватить их мы не смогли. И шут с ним! Собственно, я сюда не личный счет увеличивать попал. Требуются совершенно другие действия, а для этого надо привлечь внимание.
Привлечь внимание удалось! Во — первых, 'Илы' жутко требовались на фронте, поэтому за их выпуском следил лично Верховный, принимая доклады с завода каждый день. Две смены беспрерывной работы одного из мощнейших авиастроительных заводов СССР, это десять — двенадцать новеньких 'Илов', целая эскадрилья, при условии того, что куча летчиков болтается по аэродромам безлошадными. Уже утром на аэродром плюхнулся ПС-84 и шестерка 'Яков', прикрывающих свежеиспеченного генерал — лейтенанта Фалалеева, генерал — майора Красовского с сотоварищи из центральных газет. Все решили 'передать опыт' войскам и поднять дух 'легендарной Красной Армии'. Так было принято. Неожиданно для всех, в первую очередь для Насти и Пескова, эта белобрысая 'дура' отказалась давать интервью газетчикам. И что бы то ни было рассказывать о проделанных ею модификациях стандартного разведчика.
— Это еще почему? — взвился Федор Яковлевич.
— Они, — я показал большим пальцем правой руки в сторону толпы корреспондентов, — ради красного словца, маму родную продадут, и меня с экипажем под удар подставят. Нет у немцев здесь под Курском и Харьковом высотных истребителей, а у меня — разведчик, а не самолет ПВО, это не моя работа заниматься увеличением собственного счета. Я — воробьиха стреляная! Нутром чую, что немцы здесь ударят, под Изюмом. И пока у нас есть высотный разведчик, а у немцев нечем его достать, нужно найти 6–ю армию Рейхенау. Помните, Степан Акимович, как он нас летом гонял? А если эти шавки напишут, что за машину здесь сделали, то немцы быстренько перебросят сюда компрессоры и нагнетатели, и достанут меня, и на 13 тысячах достанут. Поэтому, товарищ командующий, рано писать правду о том, как был сбит 'Хейнкель'. Проще соврать, что его сбил МиГ, и, если хотите, чтобы именно я была на фотографии, могу постоять возле МиГа. А на разведвылеты надо срочно, пока степь не высохла и следы видны.
Фалалеев высокий, выше Сашки, хоть она и числится в 'дылдах', 173 см ростом, но Фалалеев за 180, и крупный, массивный. Очень не любил, когда ему перечили. Он нависал надо мной и шумно дышал, собираясь устроить разнос.
— Сашеньку под Малоярославцем по частям собирали, но снимки она доставила! — сказал Красовский. — Лучший мой разведчик.
— Постойте здесь! — сказал Федор Яковлевич корреспондентам, — Давай отойдем, воробушек. Что ты там про Рейхенау сказала?
— Я больше не про Рейхенау, а про следы в мокрой степи. Изюм — Барвенковский выступ слишком лакомая цель, чтобы немцы, как только степь просохнет, не попытались его срезать. Надо найти танки Клейста и 6–ю армию. Где они, там и удар будет. Да и в Крыму дела идут к концу, а это еще одна армия. Считаю, что главные события произойдут здесь, и готова доставить доказательства этому. Если не болтать, что здесь находится высотный разведчик, то успеем безопасно провести эту операцию.
Фалалеев задумался, покусал губы, он понимал, что девчонка говорит ему то, что думает, и просится к черту на рога. А с виду — кукла.
— Добро, летала на 'МиГе'! Твою машину не покажем, и готовьте ее к рейду по тылам.
Настю тоже сняли возле 'МиГа', как ведомую. Она цвела и пахла! Юре слава не досталась, военная необходимость! А что делать? Война!
Перед съемками мне прикрутили шпалу на петлицу, а Настя обменяла пилу на первый кубик. Но, в Ставку ушла настоящая информация, и на завод полетела телеграмма, что проведенные войсковые испытания высотного ночного истребителя успешно завершены, и требуется по чертежам и описаниям, имевшимся в НИИ ВВС, срочно собрать полк высотных истребителей Пе-3ВИ, и 'каплями', по мере готовности, направить их и летчиков — ночников на угрожаемые участки, для охраны промышленных объектов Волжского промышленного района. Предусмотреть установку радиолокатора 'Гнейс' в носовой части истребителя. Ковровскому пулеметному заводу предусмотреть установку щелевого съемного дульного тормоза на автоматическое орудие ВЯ-23 по прилагаемым чертежам.
Дульный тормоз понадобился больше для отвода пороховых газов от всасывающего коллектора, Чертеж предусматривал два положения щелей: центропланные пушки отводили газы вверх и вниз, чтобы не повреждать обшивку, а мотор — пушки вправо и влево. Вид тормоза я взял с КОРДа. В общем, время, потраченное в НИИ ВВС на проведение испытаний, позволило быстро провести войсковые испытания и добиться приема на вооружение новой модификации. В течение месяца у волжских городов появится надежное ПВО, будет ускорена доводка 'Гнейса', который попал на вооружение только осенью 42–го.
В результате, одиночные ночные бомбардировщики не смогут прорываться к Горькому и безнаказанно бомбить ГАЗ. Как и к Рыбинску, и к другим городам. В той истории эту дыру заткнули слишком поздно, и понесли необоснованные потери. Но, второй акт марлезонского балета нам предстоит исполнять в небе над Донбассом. Благо, что знаю где искать места сосредоточения обеих немецких армий. Главное: вернуться со снимками. Вешаем дополнительные топливные баки, снимаем все четыре пушки. Не думайте, что это сложно, это вооруженцы делают каждый день для чистки оружия. Машину облегчили, потому, что пойдем на максимальной высоте.
— Юра, ты сегодня дома сидишь. — сказал я, засобиравшемуся на вылет, стрелку.
— Александра Петровна, почему? Я болтать не буду! Клянусь!
— Юра, с подвесными баками нам лететь пять сорок, а кислорода на три тридцать, если втроем. А ты его в два раза больше нас кушаешь. Понимаешь? Ты сегодня — дома!
— А если 'мессера'?
— Нехватка кислорода гораздо опаснее, Юра. Не спорь.
— Я не спорю, Александра Петровна, но, хотелось бы вместе.
— Нет возможности, Юра.
Анастасия собирается, тоже, в другой комнате, что‑то напевает. Она сегодня счастливая: ее фотография выйдет завтра во всех центральных газетах. У нее нет сегодняшнего маршрута. Она получит его в воздухе. Она не знает, в какую историю я ее втянул, но мне нужен штурман, и привязка к местности. Я знаю, что это — жестоко, тем более, что найдись у немцев пара 'высотников', и мы не вернемся. Нижняя сфера не прикрыта. Нет кислорода для этого. Если я увижу атаку снизу, то, может быть, есть шанс. Санька притихла, а я потихоньку собираю вещи на вылет. Вышли на улицу. Настя удивленно спрашивает, где Юра, и собирается проорать его имя на весь ночной двор.
— Настя, не кричи, пошли.
— А Юра?
— Его не будет. Все на тебе, и верхняя, и нижняя.
— Не поняла!
— Младший лейтенант Афанасьева! На старт шагом марш.
Шли на старт, не разговаривая между собой. Настя что‑то бурчала либо бессвязное, либо тихое. Иваныч на старте, доложился о готовности. Рядом с ним Костик, вооруженец, тень Иваныча. Подали два парашюта. Настя поняла, что 'Эти все знали заранее!', и притихла.
Подошел замнач ОО и передал пакет. Я расписался в получении.
— Лейтенант Афанасьева! Ваш пакет, вскрыть после взлета. — протянул Насте сопроводиловку лейтенант ГБ. Она тупо расписалась в ней протянутым карандашом, и недоуменно уставилась на меня. Иваныч открыл люк, первой в него, обтягивая на каждой ступеньке свою великолепную попку, поднялась Настя, вслед за ней я, хлопнув по руке Иваныча, поднялся. Иваныч встал напротив меня с левого борта и проследил за запуском. Они с Костиком выдернули колодки, и хлопнули с обеих сторон ладошкой по законцовке крыла машину. Старт военного самолета сейчас, и тогда, абсолютно ничем не различается, кроме обмундирования. Я вырулил на старт, впереди горело три костра, точнее, три жестяных банки с бензином. Вся подсветка. Выровнялся по средней, добро на взлет, и я, парируя гироскопический момент, прибавляю обороты обоим двигателям. Чуть подыграл себе педалями, отпустил тормоз. Это не по бетону, а по траве. Трясет, но машина уверенно набирает скорость. С нами взлетают три 'МиГа', сопроводить до высоты восемь тысяч. Работаю с ними. В ночи это сложно, все внимание на них. Поднялись, и я их отпустил. Настя отвечала строго по 'молитве', ни одного лишнего слова. О задании она не знала ничего. Бурчит, что‑то, за спиной, жму правую кнопку на штурвале и пою: