– Значит, вы решили устроить вечер встречи бывших одноклассников? – спросил капитан, пристально глядя на собеседницу своим слегка отчужденным, как бы застывшим взором.
– Ну да, я ведь уже говорила… Все-таки любопытно взглянуть на людей, которые… С которыми ты долгое время учился вместе! – Елена надеялась, что последние слова прозвучали убедительно, и все же ей сделалось немного жарко. Тем не менее она пересилила себя и улыбнулась.
– А ваш муж, Алексей Свиридов? Как он отнесся к вашей идее?
Странно, подумала Елена. Очень странно. При чем тут муж, в конце концов? Или этот Кошкин вовсе не так прост, как ей показалось вначале? Помимо воли она ощутила глухую враждебность. Однако небрежно уронила:
– О, Леша – золотой человек! Он никогда мне ни в чем не перечит.
– Скажите, Елена, а чем занимается ваш муж?
Теплее, еще теплее… скоро будет уже совсем горячо.
У нее вспыхнули щеки. Нет, ну что он воображает о себе, в самом деле? Какое он имеет право…
– Простите, но я не понимаю, какое это имеет отношение к убийству, – с вызовом ответила Елена.
– Никакого, – равнодушно отозвался милиционер. – Я просто собираю информацию. Так ваш муж – кто он?
Ах, стало быть, мы просто выпендриваемся. Вот оно что…
– Бизнесмен, и очень известный, – сообщила Свиридова. Это было чистейшей правдой, а если Кошкину нужны подробности, мелькнуло у Елены, пусть сам их и ищет.
– Значит, он не был против вашей встречи с друзьями, – подытожил ее собеседник.
Хозяйка дома отвернулась.
– Нет, мой муж… он тут ни при чем.
Ни при чем… ни при чем…
Елене вспомнился тот разговор с мужем.
– Мне кажется, ты зря все это затеваешь, – говорил Алексей утром, нервно расхаживая по этой самой комнате. – Пойми, Лена: пятнадцать лет прошло! Вы теперь совсем чужие люди друг другу! Ну, придут какие-нибудь неудачники, любители поесть на дармовщинку… Но ведь это не решит нашей проблемы. Ты понимаешь – не решит!
– Алексей, перестань! – вспылила она. – Я знаю, что делаю. И, в конце концов, у нас нет выбора…
Занятая своими мыслями, Елена не видела, что Кошкин внимательно наблюдает за ней.
А тот не торопился делать выводы. Олег Кошкин привык доверять своей интуиции, и теперь она подсказывала ему, что в этом простом с виду деле далеко не все так просто, как кажется… Иначе бы он уже давно перепоручил допрос Садовникову, а сам пошел бы осматривать дом напротив… странный, разваливающийся на глазах дом…
3
Лестницы со сбитыми ступенями, надписи на стенах, под ногами – хлам и куски кирпича.
– Ребята, ищите следы! Может, удастся что-нибудь обнаружить, чем черт не шутит.
Садовников командовал с азартом, обливаясь потом. Эх, жаль, не каждый день попадаются такие дела! Все больше бытовухи, мать их, да несчастные случаи. Он едва не споткнулся – в углу жалобно мяукнул кот, сверкнув глазами на оперов.
– Дохлое дело, ничего мы тут не найдем, – буркнул кто-то в темноте впереди Садовникова.
Свет фонарика метался по ступеням. У кого-то в кармане захрипела рация – и тотчас же умолкла.
– Эй! Сюда! Скорее! Кажется, я нашел! – вдруг раздался радостный крик.
Голос принадлежал молодому оперу Колесникову. Он стоял наверху лестницы, свесившись в пролет, и его лицо светилось восторгом.
«Черт возьми, – с завистью подумал Садовников, – и как этот сукин сын Кошкин умеет заставлять людей делать самую тяжелую и неприятную работу так, что они выполняют ее с радостью?
– Ну и что ты нашел? – проворчал он, подходя к Колесникову.
Остальные тоже подтянулись, и тогда молодой опер показал им пятно на лестнице, ведущей на крышу.
– Свет сюда! – скомандовал Садовников, подражая Кошкину, и наклонился над пятном.
– Томатный сок, – фыркнул кто-то.
– Какой сок, ты че, очумел? – обиделся Колесников. – Это кровь!
– Чья кровь, Пономарева, что ли? – скептически осведомился Садовников.
Опер'а рассмеялись. Колесников надулся.
– Не, ну вам бы только поржать!
– Наверное, грязь какая-нибудь, – высказался практичный и медлительный Ветемаа, эстонец по происхождению.
Не слушая его, Садовников внимательно осматривал пятно.
– Нет, – с разочарованием констатировал лейтенант, – действительно, похоже, все-таки кровь.
– Да? – усомнился Ветемаа. – И откуда она тут взялась?
– Не знаю, – решительно ответил Садовников. – Надо сказать капитану.
– Думаешь, Кошкин тебя за это по головке погладит? – язвительно спросил сорокалетний опер Ляхов. – Все же знают, как он к Пономареву относился.
Но Садовников не пожелал вдаваться в детали. Сказал только назидательно:
– За раскрытие такого убийства премиальные полагаются. А деньги никогда не лишние.
4
– Сколько человек училось в вашем классе? – спросил Кошкин.
Елена подняла глаза к потолку, подумала немного.
– Тридцать два.
Кошкин недоверчиво уставился на нее, почесывая бровь.
– И спустя столько лет вы всех сумели разыскать? Вам бы к нам на работу.
Это было ошибкой, что ему немедленно дали понять.
– Спасибо, но мне работа не нужна, – надменно произнесла Свиридова, поправляя сверкающее дорогое украшение на шее.
– Верю, – смиренно ответил капитан. Против его воли собеседница, красивая загадочная женщина, начала его занимать. – Значит, вы пригласили на вечер всех своих бывших одноклассников?
– Всех было невозможно пригласить, лейтенант, – тем же тоном ответила Елена.
Ага, налицо уже и понижение в чине, усмехнулся про себя Олег Кошкин. Но его это только позабавило.
– Капитан, – тихо поправил он.
– Капитан, – с нажимом повторила Елена. И пояснила: – Никита Ростоцкий погиб в автокатастрофе года четыре назад. А Толя Монахов повесился еще раньше, вскоре после окончания школы. У него какая-то нелепая история случилась с наркотиками.
– Ясно, – уронил Кошкин. Все и в самом деле было ясно.
– Вот так, – вздохнула Елена. – Кроме того, трое человек находились далеко от Москвы и не могли приехать вовремя. Еще пятеро не ответили на приглашение. Зато один специально прилетел из-за границы, чтобы встретиться с одноклассниками.
Кошкин быстро что-то писал в своих бумагах.
– Скажите, а сколько всего гостей прибыло к вам на вечер? Вы упоминали, что разрешили им прийти со спутниками.
– Я думаю, нас собралось человек сорок.
– Включая вас и вашего мужа?
– Конечно.
«А теперь – самый главный вопрос, Олег Петрович, – скомандовал сам себе Кошкин. – Этаким спокойным, рассудочным тоном…»
– Скажите, а Антон Пономарев… С кем именно он пришел?
Прежде чем ответить, Елена ослепительно улыбнулась:
– Ни с кем, капитан.
– В смысле?
– Видите ли, вас это, наверное, удивит, но мы с ним учились в одном классе.
Женщина все-таки смогла его уязвить. И в самом деле, почему он сам не додумался до такой простой вещи? Что Антон Пономарев, хладнокровный бандит и безжалостный убийца, которого Кошкин так хорошо знал, для кого-то являлся просто одноклассником… Интересно, почему это не укладывалось у него в голове?
«Все-таки жалеешь, что не ты убил его, – глумливо заметил внутренний голос. – Ты же не считал его за человека».
Нет, дело было совсем в другом. Но в чем, Кошкин и сам пока не мог понять, что не на шутку тревожило его.
А пока впереди у него была целая ночь. И несколько десятков человек, которых надо было опросить, ждали своей очереди в соседней комнате.
5
Подавленные гости – в их числе усатый ветеринар Николай Ведерников, загорелый Лев Рубинштейн, журналист Сергей Соколов и стервозная рыжая красавица Лариса Обельченко – сидели в малой гостиной, ожидая, когда их вызовут для допроса. Располневшая, совсем недавно родившая Марина Завойская тихо плакала, ее муж Евгений куксился и грыз ногти. В дверях стоял молодой милиционер, делая вид, что он тут ни при чем.
– Н-да, вечерок удался на славу… – прогудел Николай.
– Ага, – согласилась Лариса. – И зачем я сюда приперлась, спрашивается? Теперь менты нас не отпустят, пока всю душу не вытрясут. – Она полезла в сумочку. – Закурить не найдется?
– Курить вредно, – тотчас же отозвался ветеринар, хотя его никто об этом не просил.
– Жить тоже вредно, доктор Айболит, – отрезала Лариса.
Сергей протянул ей пачку, она взяла сигарету и закурила, с наслаждением пуская дым через ноздри.
– А я с ним за одной партой сидела, – внезапно сказала она.
– С Антоном? – прищурился журналист. – Да, помню.
– Неплохой был все-таки парень. – Лариса выпустила очередной клуб дыма.
– Урод, – отозвался Ведерников желчно. – Котенка в ведре утопить ему было запросто. Скотина.
– А теперь его самого – как котенка… – Лариса вздохнула.
– Как вы думаете, кто его убил? – задал Сергей вопрос, который, очевидно, волновал его больше всего.