– Скорее всего это блеф, – сказал он наконец, доставая сигару и раскуривая ее быстрее, чем обычно.
Пол Фермин был высоким лысоватым мужчиной, неулыбчивым, спокойным и рассудительным. Он хорошо одевался, любил мужскую бижутерию и очень аккуратно пользовался духами. Но все это не мешало ему метко стрелять, бегать, боксировать… Стрелял он на охоте, бегал по утрам вокруг своего особняка, который купил полгода назад на побережье, а боксировал со своим родным братом на уик-эндах. Пол не был женат и содержал любовницу, которую навещал не более двух раз в неделю. Ее звали Лора.
– А раз это блеф, то я поеду с тобой и сам лично вручу этому мерзавцу деньги… Я знаю одного человека в Лондоне, который поможет мне буквально за сутки подготовиться к встрече… У него свои люди в Москве, он из бывших русских и знает, к кому обратиться…
– Ты имеешь в виду нашу охрану?
– Охрана – это пустяки. Там нас могут охранять от аэропорта до аэропорта, а здесь люди этого Матвея пристрелят тебя… Поэтому необходимо найти человека, который нанял Матвея, а через него выйти на ту скотину из ФСБ, которая разработала эту идею. Ведь ты же сама сказала, что тебя выманили рассказом о сестре и в подъезде ты увидела крышку гроба… Знаешь, о чем это говорит?
– О чем. Пол?
– О том, что они основательно готовились к встрече с тобой. Вот поэтому-то я и хочу сам подготовиться к ответному ходу. Уверен, что это самый настоящий русский рэкет, это мафия, как ни смешно и пошло это звучит… И ФСБ здесь совсем ни при чем. Достаточно пролистать подборку московских газет трехлетней давности, чтобы вспомнить историю банка “Норд” и его управляющую, остальное – дело рядового и продажного фээсбэшника, за тысячу долларов готового выкрасть из-под носа своего начальства папку с ксерокопиями документов, связанных с ранним этапом следствия… Ты же не маленькая девочка и должна понимать, что дело в Москве на тебя уже заведено… И благодари Господа за то, что тебе встретились такие люди, как Гаэль и твой покорный слуга, которые помогли тебе привести в порядок всю твою бухгалтерию…
Анна слушала его, забравшись с ногами в кресло. В желтом шерстяном свитере и джинсах она сейчас мало походила на банкиршу и вообще на ту решительную леди, которая развила на острове Мэн такую бурную деятельность… Перед Полом сидела запуганная, маленькая и хрупкая женщина с усталыми глазами. Ее растрепанными волосами играл прохладный ветерок, залетавший в кабинет из полураскрытого окна.
– Энн, ты не заболела? У тебя температура?
– Да, температура, но я все равно поеду. Лучше уж быть с высокой температурой, чем с минусовой, согласись…
Это она так шутила. Пол вдруг почувствовал к ней влечение, как тогда, в их первую встречу, когда она пригласила его для беседы. Были у него сексуальные порывы и позже, когда они подолгу оставались вдвоем в офисе и работали до утра с документами, но он всегда гасил их в себе, представляя Энн в объятиях Гаэля. Он был великим собственником, обожавшим свои, ЛИЧНЫЕ вещи, и как восторгался бы он новым кожаным портмоне ручной работы, так восторгался бы он и Энн, будь она его законной женой. Но она принадлежала сразу нескольким мужчинам (Пол знал в лицо всех ее любовников), поэтому он не позволял себе расслабляться и даже мечтать о ней. Она была для него ЧУЖОЙ вещью, на которую он не имел права даже смотреть. Будь она проституткой, он бы позволил себе в отпущенное ему с ней время ВСЕ. Он бы оплатил это удовольствие. Но Энн не была проституткой. Она была дорогой и роскошной женщиной, принадлежащей лишь самой себе.
– Возьми себя в руки и успокойся. Деньги я соберу через пару дней. Ты правильно сделала, что позвонила мне вчера и попросила заказать наличные…
– Могу представить, какое у тебя было лицо, когда я попросила тебя об этом…
– Разумеется, я был удивлен, поскольку уже забыл, когда расплачивался наличными. Но ты не переживай, я тебе уже все объяснил… У нас есть деньги, следовательно, ты можешь рассчитывать на помощь той самой русской мафии, которая тебя же и запугала… Деньги – это все, и я бы на твоем месте вытер слезы… Тебе дать аспирину?
– Меня Гаэль накормил утром целой горстью лекарств… Может, поэтому меня сейчас так тошнит… Спасибо тебе, Пол. Я немного успокоилась. Звони своему знакомому, пусть он свяжется с Москвой… Сейчас за мной заедет Гаэль и отвезет меня домой, мне надо выспаться… Да, кстати, когда будешь собираться в Россию, не забудь взять плащ или даже пальто, лучше все-таки пальто, там, в Москве, холодно, ветер и дождь, в общем, мерзкая погода… Я там так замерзла, неудивительно, что у меня поднялась температура. Ты, я надеюсь, уже заказал билеты?
* * *"На мне в тот день был теплый брючный костюм черного цвета и длинное кожаное пальто на меховой подстежке. В сумочке рядом с пачкой денег лежала острая и длинная серебряная шпилька, приготовленная специально для Матвея. Я была готова встретиться с Москвой.
Пол и Гаэль, пока мы ехали в Хитроу, как могли, подбадривали меня в машине, даже пытались рассмешить.
Мы успели все сделать в последнюю минуту: я оформила доверенность на Гаэля, и теперь он должен был вести наши дела, пока нас с Полом не будет. И я была уверена, что, когда мы вернемся, тридцать миллионов долларов осядут в одном из наших швейцарских банковских филиалов: плата за проданные якутские алмазы, доставленные в Париж послом одной крошечной африканской страны. Эти алмазы путешествовали по миру в течение двух с половиной месяцев, заметая за собой следы при помощи русских шоу-мэнов и политиков, пока не оказались в дипломатическом багаже этого смешного чернокожего человека, который в свое время учился вместе с Ферми-ном в Сорбонне. Мы довольно часто пользовались его услугами, помогая ему, в свою очередь, средствами для организации предвыборной кампании его ближайшего друга и нынешнего президента той страны, которую он представлял в Москве.
Но тогда мне было не до алмазов, аспирин так и не сбил температуру, и я чувствовала себя отвратительно: все суставы болели, кости ломило, а голова просто-таки раскалывалась. Гаэль протянул мне фляжку с виски, и я сделала несколько глотков…
Он, мой милый Гаэль, долго махал нам рукой, пока мы не потеряли друг друга из виду… Мне казалось, что аэропорт проглотил Гаэля и теперь собирается проглотить меня… Все перед моими глазами расплывалось, и только присутствие неунывающего Пола поддерживало меня и вселяло надежду на то, что уже очень скоро все будет кончено и мы вернемся в этот же аэропорт с папкой, которую сожжем прямо на лужайке перед моим домом… Дело Анны Рыженковой превратится в дым, в пепел…
Я плохо помню перелет. Должно быть, я спала, потому что, когда проснулась, мы были уже в Москве. Я была вся мокрая от пота.
– Ты стонала и бредила во сне, – сказал мне Пол, когда мы с ним спускались по трапу, и ледяной ветер с дождем холодил наши лица. – Бедняжка… Вот передадим сейчас деньги, и ты хорошенько выспишься в отеле… Энн, постой-ка, дай-ка я тебе подниму воротник… Ну и погодка! Иди сюда…
И он так нежно привлек меня к себе, словно я была ему самым близким человеком на свете. Он поцеловал меня и крепко обнял. Когда-то, в другой жизни, примерно таким же образом меня подбадривал другой мужчина…
– Ничего не бойся, слышишь? Я до сих пор чувствую его запах, слышу его голос и ощущаю его нежные прикосновения…
– Садись вот сюда, здесь не так сильно дует, а я пойду найду такси…
Он ушел и растворился в ледяных сумерках, окружавших аэропорт Шереметьево-2, а я осталась ждать его, сотрясаясь от озноба и с трудом понимая, что вокруг меня происходит и где я нахожусь. Похоже, в тот вечер у меня была температура градусов сорок, а то и все шестьдесят…
Но я так и не дождалась своего Пола Фермина. Поднялась с кресла, на котором чуть не уснула, и поплелась к выходу.
Среди суетящихся перед дверями пассажиров, прибывших, очевидно, тем же рейсом, что и мы, Пола не было видно. Затем произошло какое-то движение, послышался какой-то шум, и прямо передо мной возникла из тумана (хотя возможно, что этот туман возник из моей больной головы) машина “Скорой помощи”, откуда выкатили и куда-то унесли носилки.
Мне стало нехорошо. Дурные предчувствия мешали мне сосредоточиться и вообще что-либо соображать. Ведь я должна была искать Пола. Сумка с деньгами была при мне. “Дипломат” Пола остался при нем. Ну не мог же он сбежать и оставить меня одну в аэропорту – в этом не было никакого смысла. Будь он с НИМИ, зачем же ему тогда было везти меня в Москву? Он мог бы договориться с Гаэлем (который теперь, кстати, имел те же права и полномочия, что и я), и прибили бы меня, не отходя, что называется, от офиса, после чего закопали бы в цветочной клумбе. Все так просто…
И тут я увидела Пола. Его несли на носилках. Его светлое пальто было в крови, голову, простреленную в области виска, прямо на моих глазах прикрыли белой простыней… Последнее, что я увидела, были мокрые подошвы ботинок Пола. Эти ботинки ему привез тот самый африканский посол, с которым они дружили и который довольно часто прилетал в Лондон по своим делам. Ботинки были из натуральной змеиной кожи и стоили что-то очень дорого…