Кинг Стивен Всё возможно
С.Кинг
ВСЁ ВОЗМОЖНО
Перевод с английского Виктора Вебера
Однажды, ни с того, ни с сего, перед моим мысленным взором возник образ молодого человека, ссыпающего мелочь в щели канализационной решетки рядом с небольшим, аккуратным домиком, в котором он жил. Больше ничего не возникло, но образ этот был таким четким, и странным, что мне пришлось написать рассказ об этом молодом человеке. Писался он легко, без единой запинки, подтверждая мою теорию, что рассказы - артефакты: они не создаются нами (то есть мы не может ставить их себе в заслугу), мы лишь откапываем то, что создано ранее.
1
Сейчас у меня хорошая работа, так что хмуриться нет причин. Не нужно общаться с тупицами в "Супр Сэвре", не нужно вывозить тележки для продуктов на площадку на автостоянке, не нужно думать о том, как отвязаться от таких говнюков, как Шкипер. Шкипер уже давно гниет в земле, но за девятнадцать лет, проведенных на планете Земля я крепко накрепко уяснил для себя: расслабляться нельзя, Шкиперов везде хоть пруд пруди.
А кроме того, не нужно развозить пиццу дождливыми вечерами, ездить на старом "форде" с пробитым глушителем, замерзать с открытым окошком, под маленьким флагом Италии, трепещущим на проволоке. Как будто в Хакервиле кто-то будет салютовать ему. "Пицца из Рима". Четвертаки чаевых от людей, которые даже не видят тебя, потому что всеми мыслями в футбольном матче, который показывают по ти-ви. А противнее всего, я думаю, были обратные поездки в "Пиццу из Рима". С тех пор я уже успел полетать на частном самолете. Так чего мне жаловаться на жизнь?
"Вот что получается, если уходишь из школы, не получив свидетельства о среднем образовании, - сказала бы по этому поводу мать, если бы я ей пожаловался. - Ты будешь сожалеть об этом до конца своих дней". Милая, добрая мамочка. Доставала и доставала меня, пока у меня действительно не возникло желание отослать ей одно из этих особых писем. Как ни крути, раньше я был в полном дерьме. Знаете, что сказал мне мистер Шарптон в тот вечер, когда мы сидели в его автомобиле? "Это не просто работа, Динк, это настоящие приключения". И сказал чистую правду. В чем-то другом, возможно, слукавил, но в этом - нет.
Полагаю, вас интересует, а какое жалование положили мне на этой удивительной работе. Что ж, должен признать, денег платят мало. Сущую ерунду. Но на этой работе главное - не жалование и не карьерный рост. Так мне сразу сказал мистер Шарптон. Объяснил, что на настоящей работе главное - дополнительные льготы. Именно они все и определяют.
Мистер Шарптон. Я видел его только раз, за рулем большого, старого "мерседес-бенца", но иногда и одного раза достаточно.
Трактуйте мои слова, как хотите. Ваше право.
2
У меня есть дом, понимаете? Мой собственный дом. Это дополнительная льгота номер один. Я иногда звоню матери, спрашиваю, как ее больная нога, треплюсь ни о чем, но ни разу не приглашал ее сюда, хотя Харкервиль всего в семидесяти милях, и я знаю, что ее распирает от любопытства. Теперь я могу не общаться с ней, если на то нет моего желания. А обычно его нет. Если б вы знали мою мамашу, тоже не захотели бы с ней свидеться. Невелико удовольствие сидеть в гостиной и слушать, как она рассказывает о бесчисленных родственниках и жалуется на распухшую ногу. И я даже не замечал, как сильно провонял наш дом кошачьим дерьмом, пока не съехал оттюда. Домашних животных я заводить не собираюсь. Они садятся на голову хозяевам.
Большую часть времени я провожу дома. Спальня только одна, но дом все равно прекрасный. Предельный, как говорил Паг. Единственный парень, который приглянулся мне в "Супр Сэвре". Если Пагу что-то действительно нравилось, он никогда не говорил классно, как большинство людей, он говорил: "Это предельно". Старина Пагмайстер. Иногда я задаюсь вопросом, как у него идут дела. Полагаю, нормально. Но я не могу позвонить ему и выяснить. Я могу позвонить матери, у меня есть номер, по которому надо звонить в случае крайней необходимости, если что-то пойдет не так или мне покажется, что кто-то сует нос не в свои дела, но прежним друзьям мне звонить не разрешено (как будто кому-то, кроме Пага, любопытно, как поживает Динки Эрншоу). Правило мистера Шарптона.
Но хватит об этом. Вернемся в мой дом с Коламбия-Сити. Сколько среди ваших знакомых девятнадцатилетних недоучек, у которых есть собственный дом? Плюс новый автомобиль? Пусть это всего лишь "хонда", но три первые цифры на спидометре - нули, и это важно. Под приборным щитком си-ди-плейер, и я, садясь за руль, не думаю, заведется эта чертова колымага или нет, как было с "фордом", который всегда высмеивал Шкипер. Говномобиль, называл он его. Почему в мире так много Шкиперов? Этот вопрос очень занимает меня.
Деньги у меня, между прочим, есть. Больше, чем мне нужно. Судите сами. За ленчем я ежедневно смотрю программу "Пока вертится мир", и каждый четверг, примерно на середине передачи, я слышу, как хлопает крышка щели для почтовой корреспонденции. Я не поднимаюсь с места, сижу, как сидел. Помню слова мистера Шарптона: "Таковы правила, Динк".
Просто досматриваю передачу. В мыльных операх все самое интересное случается поближе к выходным: убивают по пятницам, трахаются по понедельникам, но я все равно смотрю этот сериал изо дня в день. По четвергам точно не выхожу из гостиной, даже на кухню за стаканом молока. Когда "Мир" заканчивается, я на какое-то время выключаю телевизор: на экране появляется Опра Уинфри, я ненавижу ее шоу, это бесконечную болтовню ни о чем и не пойми о ком, и иду в прихожую.
На полу, аккурат под щелью для почтовой корреспонденции, всегда лежит простой белый конверт, запечатанный. На нем ничего не написано. А внутри четырнадцать купюр по пять долларов или семь - по десять. Это мои деньги на неделю. И вот как я их трачу. Два раза хожу в кино, во второй половине дня, когда билет стоит четыре с половиной доллара. По субботам заправляю "хонду" бензином, где-то на семь долларов. Много я не езжу. Не помешан на этом, как сказал бы Паг. Это будет шестнадцать долларов. Четыре раза ем в "Микки Ди", или завтракаю (яйцо "Макмаффин", кофе, два шоколадных кекса), или обедаю ( бифштекс "Четверть фунта" с сыром, никаких "Макспешл", непонятно, как можно есть эти дерьмовые сэндвичи). Раз в неделю надеваю чинос, белую рубашку и иду смотреть, как живет другая, богатая половина человечества: ем в приличном ресторане, вроде "Адамс рибс" или "Чак Уэгон". Все это мне обходится в двадцать пять долларов, то есть сорок один доллар уже потрачен. Еще я могу заглянуть в "Ньюс плюс" и купить пару журналов-дрочиловок, никаких извращений, обычные "Вариэйшнс" или "Пентхауз". Я пытался получить эти журналы через "ДОСКУ ЗАКАЗОВ ДИНКИ", но безуспешно. Я могу покупать их сам, и они не исчезают в день уборки, но их и не приносят в дом, если вы понимаете, к чему я клоню, как все остальное. Как я понимаю, уборщики мистера Шарптона не хотят иметь дело ни с чем эротическим (ханжи). Опять же, я не могу заказать секс-издания через Интернет. Пробовал, но мои заказы каким-то образом блокируются. Обычно блок можно обойти, кружным путем, если не можешь пройти напрямую, но тут ничего не выходит.
Для полноты картины добавлю, что со своего телефона я не могу позвонить по номерам, начинающимся с 900. Автонабор, разумеется, работает, и если мне хочется позвонить какому-нибудь незнакомцу, где бы он ни жил, и какое-то время поболтать с ним, это пожалуйста. Могу позвонить и поговорить. Но только, если номер начинается не с 900. Ты должен заниматься делом. Наверное, это правильно. По собственному опыту знаю, чем больше думаешь о сексе, тем только хуже. Так что этот сексуальный треп - просто беда. А кроме того, секс - не самое главное в жизни, во всяком случае, для меня. Секс - это хорошо, но не предельно. Однако, учитывая то, чем я занимаюсь, подобное ханжество представляется странным. Даже забавным... да только я, похоже, потерял чувство юмора во всем, что связано с сексом. И кое с чем еще.
Ладно, вернемся к бюджету.
Если я покупаю журнал "Вариэйшнс", он стоит четыре бакса, то есть в сумме получается сорок пять. На оставшиеся деньги я покупаю си-ди, хотя такой необходимости нет, один или два шоколадных батончика (я знаю, что нельзя, потому что кожа у меня оставляет желать лучшего, хотя я уже и не подросток) Иногда думаю о том, чтобы заказать на дом пиццу или китайский обед, но правила "ТрэнКорп" этого не разрешают. Опять же, мне как-то не с руки все это заказывать, я же не представитель класса угнетателей. Я сам развозил пиццу, помните. Я знаю, какая это мерзкая работа. Однако, если бы я мог заказать пиццу, парень, который ее бы привез, не покинул дом с четвертаком. Я бы дал ему пятерку, чтобы увидеть, как радостно вспыхнут его глаза.
Но вы уже начали смекать, почему мне не нужны карманные деньги, не так ли? Когда наступает очередной четверг, у меня обычно остается восемь долларов, но чаще чуть ли не двенадцать. Монетки я бросаю в щели канализационной решетки у моего дома. Я понимаю, что мои соседи, если б они это увидели, тронулись бы умом (я, конечно, ушел из школы, не закончив ее, но не потому, что глуп, будьте уверены), поэтому я выношу из дома ведро из синего пластика, который допускает переработку, с газетами (а иногда торчащим среди них номером "Пентхауза" или "Вариэйшнс", долго я дома это дерьмо не держу) и пока ставлю его на бордюрный камень, раскрываю кулак, в котором зажаты монеты, и они сыплются через щель решетки в ливневую канаву. Дзинь-дзинь-дзинь. Фокус-покус. Вот они есть, а вот их уже и нету. В один прекрасный день монеты перегородят канаву, соответствующий департамент муниципалитета пошлет кого-нибудь прочистить ее, так этот парень подумает, что выиграл в лотерею, если, конечно, не случится страшный ливень, который унесет все монеты на станцию очистки сточных вод. Но к тому времени я уже уеду. Не собираюсь я до конца своих дней жить в Коламбия-Сити, авторитетно заявляю. Уеду, и скоро. Так или иначе.