Оплошка вышла!.. - Романецкий Николай Михайлович

Ник. Романецкий Оплошка вышла!..

Станимир Копыто проснулся в очень тяжком похмелье.

Это было странно.

Поскольку заказов вечор не оказалось, они с Рукосуем Молчаном решили пересидеть легкое безработье в трактире. Отправились, по обыкновению, в «Затрапезье», ибо владелец оного трактира был постоянным клиентом Станимира, хорошо относился к обоим волшебникам и ввек не наливал им сивушного. Душа человек, одним словом…

Однако, кажись, вчера душа-человек изменил своим принципам, потому как ныне с памятью Станимира сотворилось нечто аховое.

– Слезыньки горючие, придется проучить мерзавца, – пробормотал Станимир, кликнул Купаву и велел подать рассолу.

Экономка слегка замешкалась (рассолу хозяин требовал нечасто), однако вскоре принесла – литровую корчажку. Станимир, стуча зубами, опростал посудину и снова улегся, дожидаясь, покудова перестанут трястись руки.

Наконец руки успокоились, а мысли прояснились до такой степени, что Станимир вспомнил – заблаговременные заказы ныне есть токмо на вечер. До вечера же путь неблизкий. А значит, можно прибегнуть и к более действенному средству излечения.

Опосля чего Купава принесла хозяину уже медовухи.

Медовуха справно помогла телу, но память ей, увы, не подчинилась. Впрочем, желание проучить мерзавца явно убавилось.

Ладно, подумал Станимир. Встретимся через день-другой с Рукосуем, все вспомним. А и не вспомним – так не умрем!

День выдался на удивление спокойным и малодоходным. Народ к Станимиру шел редкий да несерьезный – все больше сглаз, порча, любовные присушки… Заклятья привычные и для квалифицированного волшебника несложные.

Одна молодица, правда, к вечеру прибежала вдругорядь, пожаловалась, что любушка Ярослав, встретившись, даже не посмотрел в ее сторону… Пришлось объяснить глупой курице, что присушка – заклятье не сиюминутное: на изменения время требуется; что присушка по пуговице с рубашки желанного менее результативна, чем присушка по его волосам. И что буде у нее, молодицы, есть, скажем, физический изъян, противный любезному Ярославу, то заклятье может и вовсе не подействовать. Молодица, левую грудь которой боги пометили родимым пятном размером с пятак, – Станимир ясно различал его сквозь платье и наперсенник, – взвилась, потребовала объяснить, на что это тут сударь волшебник намекает, и вообще… Еле-еле успокоил дуру, сказав, что, буде присушка не поможет, он обязательно вернет деньги.

Наконец наступил вечер, и пошла работа настоящая. Станимир обновил с десяток охранных заклятий на амбарах и складах переяславских купцов; поставил магический защитный барьер кузнецу-одиночке, дабы на того не навели порчу конкуренты-цеховики; вылечил неожиданно простудившегося сына местного квартального (малец перекупался в Трубеже); наложил отвращающее заклятье на спальню дочки знакомого ратника – девица была на выданье, и отец не хотел, чтобы в постель к дочке залез неугодный ему кавалер. Слава богам, похмелье прошло, и Станимир работал споро и энергично. Акустические формулы заклинаний творил с удовольствием, Волшебную Палочку инициировал как никогда легко. В общем, получал от работы истинное наслаждение и серьезный доход.

Утром его разбудил неугомонный звон сигнального колокольчика. Купава, видимо, ушла на рынок, и посему пришлось встать. Накинул халат, вышел в сени, снял с двери охранное заклятье.

Тут же дверь едва не слетела с петель – в сени ворвался вчерашний ратник. Мундир накинут на голое тело, глаза выпучены, рот корытом.

– Я чародею пожалуюсь, муж-волшебник! – Срамное выражение. – За что я выложил вам вечор такие деньги? – Срамное выражение.

Ратник, по-видимому, изрядное время служил на ордынских рубежах.

Ошарашенный Станимир захлопал глазами:

– Слезыньки горючие, в чем дело, сударь? Что случилось?

– Он еще спрашивает, что случилось!.. – Срамное выражение. – Это я должен спросить вас, что случилось! Почему, заглянув ночью в спальню к дочери, я обнаружил там соседского сынка? И теперь дочка заявляет, что она выйдет замуж токмо и токмо за него. А ведь я потому вас и нанял, чтобы избежать этого. Очень мне нужен зять-лоботряс!..

– Подождите, подождите… Надо разобраться! Может, ваша дочь наняла другого волшебника и он снял мое заклятье?

– Айда со мной! – Срамное выражение. – Разбирайтесь на здоровье… Но буде обнаружится ваша вина, я вас… – Срамное выражение.

Станимир оделся, подхватил баул с колдовскими атрибутами и, сопровождаемый поносящим его ратником, вышел на улицу.

Перед крыльцом стояла бричка, и добрались они быстро.

Столь же быстро Станимир обнаружил, что его заклятье пребывает в полном порядке. Акустическая формула заклинания звучала в ушах радостной песней. Ти-ти-та-ра-а-а, ти-ти-та-ра-ра-а!..

– Позовите своего денщика, – сказал Станимир ратнику.

Явился денщик. Черные усищи словно серпы, на лице готовность жизнь отдать за отца-командира.

– Войдите в эту дверь!

Денщик посмотрел на отца-командира, по-прежнему готовый отдать жизнь. Ратник кивнул. Денщик шагнул к порогу. Аки на лобное место отправился.

Сейчас его станет корчить, сказал себе Станимир.

Корчить денщика и не подумало. Он легко открыл дверь и спокойно шагнул в комнату. Правда, тут же раздался притворный девичий визг, и денщик вылетел назад, аки варом обданный. В дверь изнутри что-то ударилось и шлепнулось на пол.

– Ага! – заорал ратник. – Убедились?! – Срамное выражение.

Станимир сделал вид, будто задумался. Теперь ему было ясно, что заклятье не работает, но вот причины сбоя он в упор не понимал. Присутствия чужих заклятий в спальне девицы не ощущалось. Вестимо, если бы перед ним стоял клиент-дурак, Станимир обвинил бы дочь ратника, которой невтерпеж, и дело с концом. Однако ратник – не дурак. Он тут же пригласит переяславского чародея, и тот с легкостью определит, что никаких волшебников, опричь Станимира Копыта, в доме ратника не было. Засим последует надлежащее наказание. В лучшем случае отберут на три месяца лицензию…

– Слезыньки горючие, я немедленно верну вам деньги и выплачу неустойку, – сказал он ратнику, когда тот отослал денщика и успокоил дочь.

– Мне не деньги нужны. – Срамное выражение. – Мне нужна дочь-девственница.

Увы, подобное было не в силах Станимира, и распрощались они с ратником в состоянии необъявленной войны. И, буде обманутый отец останется при своем мнении, назавтра следовало ждать вызова к чародею.

Слезыньки горючие, едва он вернулся домой, выяснилось, что на винный склад к купцу-клиенту ночью пробрался тать. К счастью, тать был местным забулдыгой. Убыток купцу он нанес невеликий – украл всего лишь бутылку водки, которую и распил тут же. Потом, похоже, занимался рукоблудием, поскольку заснул на складе со скинутыми штанами, а нагажено не было.

Пришлось пообещать выплату неустойки и купцу.

Больше происшествий у клиентов не случилось, но перепугавшийся Станимир быстренько проверил все свои вчерашние заклятья. И обнаружил, что, хотя акустические формулы заклинаний пребывают в абсолютном порядке, ни одно из них положенным образом не работает.

Опосля этого ему ничего не осталось, как сдаться чародею, не дожидаясь, покудова на него пожалуется обманутый доченькой ратник.

Чародей Микула Веретено принял Станимира без задержки. Выслушал гостя, тряхнул выбеленной годами гривой и спросил:

– Какой акустической формулой вы, брат, воспользовались?

– Формулой номер пять, брат чародей.

– Давайте проверим… Повторите ваши действия.

– Ти-ти-та-ра-а-а,– сотворил формулу Станимир. – Ти-ти-та-ра-ра-а!..

Микула Веретено всмотрелся в ментальную атмосферу.

– Что-то у вас не то получилось, брат… Какую школу вы закончили?

– В Ростове Великом.

– Ага… – Чародей прищурился. – Воспроизведите-ка формулу еще раз!

– Ти-ти-та-ра… – начал Станимир.

– Нет-нет, – перебил его Микула Веретено. – В обычной акустике.

– Фа-фа-соль-ля, – пропел Станимир. – Фа-фа-соль – ля-ля!

– Интересно, – сказал чародей, – почему это у вас вместо «соль» звучит «си-бемоль», а вместо «ля» и вовсе «до второй октавы»? Давайте-ка проверим другие формулы. Тоже в обычной акустике.

Станимир пожал плечами и принялся петь.

Чародей слушал со все возрастающим удивлением. А потом его удивление превратилось в настоящий ужас.

«Слезыньки горючие, чего это он так перепугался?» – подумал Станимир. И замолк.

Молчал и Микула Веретено, боролся со своим ужасом.

– Мне все ясно, – сказал он наконец хриплым голосом. – У вас напрочь пропал музыкальный слух, брат. А теперь давайте разбираться почему. Не происходило ли с вами в последнее время чего-либо странного?

Когда странное нашлось, тут же послали за владельцем «Затрапезья». Прибывший трактирщик показал, что сивушного сударям волшебникам наливать не думал. Употребляли чистейшей слезы медовуху. Правда, употребили ее весьма и весьма изрядно. А о прочем пусть расскажет муж-волшебник Рукосуй Молчан.