На что вдовствующая королева как-то ей ответила:
- Дочь моя, стоит ли огорчаться из-за пустяков и тратить нервы из-за каких-то девок? У вас могут быть законные дети и без короля, но у короля без вас - только незаконнорожденные.
Говорят, что Мария-Терезия прислушалась к этому совету и через пять лет после первенца родила девочку. Беда заключалась в том, что ребенок оказался темнокожим, так как отцом его злые языки называли любимого мавра королевы, погибшего при весьма загадочных обстоятельствах. Сам Людовик, якобы, распорядился, чтобы новорожденная "принцесса" была немедленно пострижена в монахини. Но никаких документальных подтверждений этого скандального факта нет.
Зато абсолютно достоверно, что сменившая Луизу де Лавальер Атенаис де Монтеспан, не только родила ему четверых признанных им детей, но и вытянула из своего царственного любовника немалые суммы денег. Маркиза де Монтеспан была необыкновенно хороша собой, жгучая брюнетка, с острым, язвительным языком, хохотавшая там, где её предшественница проливала слезы умиления. Этот роман в самом начале был омрачен внезапной смертью невестки короля принцессы Генриэтты Английской, почти открыто отравленной по наущению маркизы. Прекрасная Атенаис не терпела даже потенциальных соперниц. Не уйди Луиза де Лавальер в монастырь, её наверняка ожидала бы та же участь. А через год после принцессы скончалась и вдовствующая королева, причем её смерть так же была окутана тайной. Официально одна умерла от злокачественной лихорадки, вторая - от опухоли в груди. Но симптомы были в обоих случаях схожими.
Детей маркизы и короля поручили заботам бедной вдовы Франсуазы Скаррон, причем происхождение малюток всячески скрывалось. Они сами долгое время не знали ни матери, ни, тем более, отца. Узаконены они были лишь несколько лет спустя. Франсуаза, женщина весьма образованная, сумела дать детям такое воспитание, что угодила королю и была допущена ко двору. Чему, кстати, немало способствовала и сама маркиза, не допуская и мысли о том, что возвеличивает свою будущую преемницу и соперницу: слишком ничтожной в её глазах была какая-то вдова не первой молодости (Франсуазе к тому времени было около тридцати пяти лет).
Впрочем, маркиза закрывала глаза на многочисленные мимолетные интрижки своего царственного любовника и принимала решительные меры только тогда, когда ей казалось, что легкое увлечение может перерасти во что-то более серьезное. Она фактически царствовала, затмевая законную королеву. Та, впрочем, уже давно смирилась со своей заброшенностью и в ответ на намек какого-то придворного о том, что король увлечен некоей красавицей, обронила:
- Это не мое дело, скажите об этом маркизе де Монтеспан.
Маркиза же проглядела начало нового - и последнего - романа короля. Она сама способствовала тому, чтобы Франсуазе Скаррон, гувернантке её детей, было пожаловано поместье Ментенон вместе с титулом маркизы. Она не препятствовала длительным беседам новоиспеченной маркизы со стареющим королем. Людовик же, перешагнув пятидесятилетний рубеж, стал задумываться о своей прежней жизни и испытывать страх перед неизбежным возмездием за грехи. Тут набожная и очень умная маркиза де Ментенон пришлась как нельзя кстати. И очень скоро её назначили придворной дамой к супруге дофина Клотильде, принцессе Баварской, что ещё больше сблизило маркизу с королем, а короля - с его законным сыном.
"Я уверен, - говорил Людовик, - что беседы маркизы с моей невесткой будут иметь на последнюю самое благодетельное влияние".
Гордая Атенаис де Монтеспан была повержена - и выслана. Судьба явно улыбалась маркизе де Ментенон: вскоре после отставки официальной фаворитки умерла законная супруга короля, Мария-Терезия.