– Паша, клянусь тебе! Я ничего не знал! Это ужас что такое!
– Да? Ужас? Скажи лучше: что ты мне не рассказал?
– Клянусь тебе! Все, как на духу!
– А кто заказчик поисков Алены – в действительности? Кто за тобой стоит?
– Я! Я один! Клянусь тебе, я!
Голос заказчика показался мне фальшивым, поэтому я проговорил:
– Давай-ка мы прекратим наше сотрудничество. Я верну аванс.
И тут он взмолился:
– Паша! Пожалуйста! Я прошу тебя! Не бросай дело! Найди мне Алену! Это так важно для меня!
– Имей в виду, теперь расследовать уход Зюзина в мир иной будут лучшие силы столичной полиции. Поэтому если ты хоть каким-то боком замешан – начинай сушить сухари.
– Клянусь тебе! Христом Богом! Я здесь совершенно ни при чем!
– Ладно. На первый раз поверю.
– И не бросай это дело, Паша! Пожалуйста, не бросай!
Я отключил связь, не прощаясь.
Что оставалось мне делать?
Я поехал домой, решив, что утро вечера мудренее и завтрашний день сам подскажет мне, что делать дальше.
* * *Утром мудрости во мне не прибавилось, и я подумал, что, когда не знаешь, что предпринимать, лучшее решение – не предпринимать ничего. И предоставить событиям идти, как они идут.
Я отправился в офис и почти до самого вечера занимался другими делами. Римке о своем вчерашнем визите в квартиру с трупом ничего не рассказал. Зачем пугать девушку? К тому же я знал, что она мне скажет в ответ на известие об убийстве – протянет укоризненно, в коронном женском стиле: «Я ведь тебе говорила, не надо было с тем чуваком связываться!»
Римка мне доложила, что она пробралась в базы данных вылетающих из столицы авиакомпаний, а также РЖД. Пробила по ним Елену Румянцеву, но та за последнюю неделю ни на самолетах, ни на поездах зарегистрирована не была. Значит, залегла на дно где-то в Москве. А может, была убита. Или выбралась из города на машине. Или на электричке.
Я просмотрел сайты СМИ, но ни одно из изданий об убийстве мужчины в Марьине не известило. Вероятно, посчитали, что подобная «бытовуха» не в достаточной степени щекочет нервы обывателю. Или, быть может, мой друг полковник (или его подчиненные) почему-либо наложил вето на слив данной информации журналистам.
Ближе к восьми я подумал, что хороший маникюр только украшает мужчину. И надо действовать согласно заранее разработанному плану. Вдобавок «мастер ногтевого сервиса» по имени Зоя Шагина выглядела, во всяком случае на фотках в соцсетях, великолепно. И чем-то задела мое бедное сердце.
Поэтому я отправился на Чистые пруды. Пешком, то есть на метро. В центре столицы нынче мало того, что за парковку приходится изрядно платить – еще и места для нее не найдешь. В этом смысле наши власти добились своего. И любимая Москва по трудностям и дороговизне паркингов стремительно приближается к прочим мировым столицам. Или даже опережает их. Как и в стоимости продуктов, ресторанов и остальном уровне жизни.
В салоне «Кейт и Лео» все оказалось простенько, но со вкусом. То есть с намеком, что будет дорого. Администратор – видимо, та же, что и в телефоне, по имени Екатерина – усадила меня за столик, накрытый полотенцем. Спросила, что принести, чаю или кофе. Я попросил простой воды.
Откуда-то из недр салона вышла мастерица. Вежливо со мной поздоровалась. Выглядела она неплохо – даже лучше, чем на фото. Черноволосая, чуть за тридцать. Только очень и очень худенькая. Как девочка или подросток. За пазухой практически вообще ничего нет.
Девушка уселась за столик напротив меня. Спросила, первый ли раз я посещаю их салон.
– Больше того, первый раз в жизни делаю маникюр вообще.
Она улыбнулась: «Вам понравится». Улыбка у нее была очень хорошая.
– А я у вас тоже первый? В смысле, мужчина?
Она рассмеялась.
– Должна вас огорчить: нет.
– Какие мужчины вообще ходят делать маникюр? Артисты? Телеведущие?
– Далеко не только. Хирурги. Гинекологи. Стоматологи. Руководители самого разного ранга.
Она принесла пластиковую ванночку с теплой мыльной водой и погрузила в нее мою правую руку. Левую изучила, спросила:
– Срезаем коротко? Или оставляем длину?
– Давайте покороче, чтоб два раза не ходить.
Она рассмеялась моей незамысловатой шутке.
То, что мы сидели напротив, глаза в глаза и она держала в своих руках мои руки, создавало меж нами некое приятное сексуальное напряжение. А может, мне так только казалось – ведь она у меня была, как я честно признался, первая, а я у нее далеко не. Приятно бывает оказаться в руках опытной женщины.
Но все-таки я не забывал, что пришел сюда, скорее, по делу, и потому спросил:
– А почему Алена не работает?
– А вы к ней хотели?
– Да, много слышал.
– Она классный мастер.
– Так что с ней?
– Взяла короткий отпуск, – не моргнув глазом соврала Зоя.
– У нее что-то случилось?
– Почему случилось? – она оторвалась от моих рук и посмотрела мне прямо в лицо.
– Что-то я слышал разговоры… – соврал, в свою очередь, я. – Вроде пропала она.
Лицо у Зои дрогнуло, но она промолчала. Все время, пока мы обменивались репликами, она продолжала манипуляции с моими пальцами. Достала из запечатанного и словно пропеченного конверта щипчики и ножнички, стала аккуратно подстригать мне ногти. Чувствовалось, что она выполняет свою работу механически – примерно как я вожусь с массивами разнообразной информации. Разговаривать это ей не мешало.
– Вы дружили с Аленой? – продолжал я гнуть свою линию.
– А вы что, из полиции? – переспросила она.
– Лучше. Я частный сыщик.
– Вот как? – Может, мне показалось, но в ее глазу блеснул дополнительный интерес ко мне.
– Да, ко мне обратились с просьбой найти ее. И, открою вам тайну, это был не муж.
– Почему-то в этом вы меня не удивили.
– А что, – ухватился я, – Алена плохо со своим супругом жила?
– Не в том дело, просто не такой он человек, чтобы сразу бежать к частному детективу.
– А кто, по-вашему, мог искать вашу коллегу?
– Тот, кто к вам обратился, тот и мог, – глянула она исподлобья и усмехнулась.
– Да, был один тип. Уверял, что он ее любовник. У Алены вообще был любовник?
– Мне она ничего не рассказывала. – Зоя потушила интерес, вспыхнувший было в ее глазах и склонила голову, сделав вид, что полностью сосредоточилась на моих ногтях.
– Может, и не рассказывала. А как по вашим наблюдениям, был или нет?
– Я ведь свечку не держала. Что я могла наблюдать?
– О, многое! Женщины вообще очень наблюдательны! Вы видите гораздо больше, чем мы, слабый мужской пол. Например, Алена могла хвастаться дорогими подарками. Или вы могли слышать какие-то особенные разговоры по телефону. Или ее кто-то встречал после работы.
– Встречать ведь многие люди могут. Совсем необязательно сразу любовник, – резонно заметила она. – Может, брат. А может, просто знакомый.
– Если машина дешевая – тогда брат, – пошутил я. – А если «Мерседес» или «Феррари» – скорее, любовник.
– Ну, «Феррари» там точно не было.
– Значит, «мерс» был?
И опять она ускользнула.
– Я в марках машин не особенно разбираюсь. – И перевела разговор на свою работу: – Как, полировать будем? Лаком покрывать?
– Лаком? – делано ужаснулся я. – Красным?
Она засмеялась.
– Нет, бесцветным.
– Все равно не надо. И полировать не надо.
Тогда она выдавила на мои руки крем и начала по очереди массировать их, разминать. Ей-ей, в этом было что-то сексуальное. И сеанс маникюра, оказывается, создает между мужчиной и женщиной определенную связь, что ли. Или это мне только казалось – на новенького?
– Вы, наверное, заканчиваете свою смену? – спросил я.
– Да, на сегодня все.
– Я провожу вас?
– Я замужем.
– Кольцо вы не носите.
– А вы наблюдательны, частный детектив! – расхохоталась она. – Кольцо мешает работать.
– Я подожду вас.
– У вас «Феррари» или «Лексус»? – опять смешливо спросила она.
– В московских пробках даже «Феррари» не поможет.
– Все понятно, – делано вздохнула она. – Опять мне тащиться до метро пешком.
Я воспринял эту реплику как знак согласия. Расплатился у стойки и вышел на вольный воздух. Знакомство с Зоей и маникюр привели меня в хорошее расположение духа. Интересно, подумал я, что завтра скажет по поводу моих обновленных ногтей Римка? Наверняка ведь заметит – девушки вообще все замечают. Особенно если это касается мужчин. И особенно – их бывших.
Я и предположить тогда не мог, что у меня не окажется случая покрасоваться перед ней. И увидимся мы еще очень и очень нескоро.
А в тот вечер смеркалось, но было еще светло. Мимо меня проходили люди – напряженные и суровые, какими обычно бывают москвичи. Наконец появилась Зоя. Она переоделась, сменив белую, почти медицинскую робу с бейджиком на веселый ситчик в духе «нью лук». В гражданском худоба ее оказалась не столь заметной.