— Где англичанин? — спокойно спросил он.
— Папа стреляет лис! — пришел на помощь маленький Патрик. — Бум!
Из-за спины мужчины с пистолетом протиснулся маленький человечек в очках. «Присмотрите за ребенком, мадам» — распорядился он и посторонился, чтобы впустить в кухню своих пятерых оборванных спутников. Патрик, внезапно осознав, что в его крохотном царстве все пошло наперекосяк, заревел, и детский плач заставил человечка поморщиться. Только у него одного не было пистолета, и только у него лицо не обрамляли косицы. Последний из вошедших с мороза втащил за собой Мари и швырнул ее на стул.
— Кто вы такие? — резко спросила Люсиль у маленького человечка.
— Присмотрите за ребенком, мадам! — настойчиво повторил человек в очках. — Я не выношу детских воплей!
Он размотал шарф и стал греть руки у огня, пока высокий мужчина, который появился первым, отгонял Люсиль от шкафа с оружием. На вид ему было лет сорок и выглядел он как много повоевавший солдат. Косицы были эмблемой наполеоновских гусар, и обрамляли они иссеченное шрамами и покрытое пятнами от пороховых ожогов лицо. На нем был армейский мундир, с пришитыми вместо блестящих медных пуговиц простыми костяными, а на его фуражке все еще сверкал императорский орел. Он толкнул Люсиль на стул и повернулся к человечку:
— Что, начнем прямо с обыска, мэтр?
— Конечно, — сказал человечек.
— Кто вы такие? — снова, и еще более яростно спросила Люсиль.
Человечек снял пальто, под которым оказался поношенный черный сюртук.
— Следи, чтобы она не вставала из-за стола, — велел он одному из своих людей, не обращая никакого внимания на Люсиль. — остальные пусть ищут. Сержант, начинайте сверху.
— Что ищут? — настаивала Люсиль, пока незваные гости разбредались по ее дому.
Человечек наконец-то обернулся:
— У вас есть телега, мадам?
— Телега? — недоуменно переспросила Люсиль.
— Не важно, мы все равно ее найдем, — заметил человечек. Он подошел к окну, стер со стекла изморозь и принялся вглядываться в даль. — Ваш англичанин пошел на охоту, так? Когда он вернется?
— Когда захочет, — вызывающе ответила Люсиль. Из старого парадного зала раздался крик — один из пришельцев обнаружил остатки фамильного серебра Лассанов. Когда-то хозяин замка мог подать на серебре обед на сорок человек, но теперь от былого великолепия остались только тяжелый кувшин, пара подсвечников и дюжина выщербленных тарелок. Серебро принесли на кухню, и человечек распорядился сложить его у черного хода.
— Но мы — люди небогатые! — возмутилась Люсиль. Она изо всех сил старалась скрыть свой страх. Похоже, ферму захватили отставные ветераны, банды которых грабили и наводили ужас на всю сельскую Францию. Газеты только и писали об их преступлениях, однако Люсиль почему-то не верила, что они могут добраться и до Нормандии.
— Это все, что у нас есть, — добавила она, указывая на серебро.
— У вас есть намного больше, мадам, — сказал человечек, — гораздо больше. И не советую пытаться покинуть дом, потому что тогда капралу Лебеку придется вас застрелить.
Кивнув ей, он нырнул в дверь под лестницей, чтобы помочь своим людям обыскивать спальни.
Люсиль посмотрела на тощего капрала, которому было приказано не сводить с нее глаз.
— Мы — люди небогатые, — повторила она.
— Побогаче нас, — ответил капрал. У него лицо как у хорька, подумала Люсиль: гнилые зубы, запавшие глаза и разорванное ухо за левой косицей. Императорские гусары нарочно отращивали на висках такие косицы, и чем длиннее они были, тем дольше срок службы.