Напоследок остается некто четвертый. Вовсе не обязательно, что виновен один из вышеперечисленной троицы. Всегда в списке подозреваемых я оставляла пустой одну строчку: в любой момент на горизонте расследования мог показаться новый антигерой.
* * *Следующее мое рабочее утро началось очень неспокойно. К демонстрировавшей темные круги под глазами и помятую физиономию Татьяне Николаевне заявился покупатель коттеджа, все документы на который должны были быть оформлены еще месяц назад. Высокий грузный гражданин обладал поистине стоическим терпением, коль сумел спокойно прождать целый неучтенный в договоре месяц. Теперь его терпение, видимо, раздулось как мыльный пузырь и лопнуло. Начался скандал.
«Помазок» оформляла документы в земельном комитете через своего знакомого, поэтому ей удавалось избегать обычной в этом деле тягомотины. Но ее приятелю, отличавшемуся таким же лиловым оттенком лица, каким обладала и сама Татьяна Николаевна, «намылили лестницу», то есть попросили более не показываться в столь почтенном заведении. Видимо, с горя они вместе ушли в запой, и дела окончательно встали.
Теперь разгневанный клиент потребовал на ковер директора. В тот момент, когда появился Михаил и стал выяснять, кто прав, кто виноват, мне позвонила Ирма.
— Представляешь, он предложил мне выйти за него замуж! — раздался в трубке ее взволнованный голос.
— Кто? — вяло спросила я, устав от вникания в личные отношения своей клиентки.
— Федор, конечно! — Ирма была крайне возбуждена, но не от радости неожиданно полученного предложения, а от чрезвычайной степени удивления.
— Ты хочешь услышать мое мнение?
Я прижала трубку плотнее к правому уху и прикрыла рукой левое. Трудно было расслышать говорившую по телефону Ирму, так как страсти в офисе разгорались нешуточные: обиженный покупатель коттеджа разговаривал на весьма повышенных тонах.
— Да нет же. Я в состоянии самостоятельно принять решение и, конечно же, уже ему отказала. Меня поражает сам факт! Три дня знакомы, а он меня в загс тащит… Сказал, долго ждать регистрации не придется: у него там мать работает. Тебе не кажется это подозрительным? Может быть, ему что-то от меня нужно?
Отхлебнув из чашки виноградного сока, я задумалась. Что может быть нужно от Ирмы мужчине, ведущему себя таким образом? Только ее деньги. Но, судя по рассказам моей клиентки, Федор не выглядел голоштанником. Или дорогая машина и одежда взяты им напрокат, а все подарки покупаются на последние деньги? Если так, то у него имеется достаточно оснований для того, чтобы стараться всячески расстроить союз Ирмы и Михаила. И значит, в моем списке одним подозреваемым становится больше. Стоит непременно взглянуть на этого пылкого влюбленного.
— Всем нам друг от друга что-нибудь нужно, — философски заметила я, увильнув тем самым от прямого ответа. — Если хочешь от него избавиться, то напиши заявление в милицию о том, что некий тип тебя преследует. Распиши все в черных красках, и им займутся.
— Не-ет, — протянула Ирма. — Кто знает, может, Федор проделывает все это искренне, а я ему такую свинью подложу. Несмотря на то что я ему отказала, он продолжает штурмовать меня, как средневековую крепость. Но я попробую сегодня с ним серьезно поговорить. Надеюсь, он поймет меня.
Создавалось впечатление, что о Федоре Ирма думает сейчас куда больше, чем о Михаиле. Хоть она и демонстрировала равнодушие к своему новому знакомому, но меня обмануть трудно. Я бы сказала, что, разговаривая со мной, она пыталась убедить в наличии этого чувства прежде всего себя, а не меня. Судя по тому, как много места Федор занимал в ее мыслях, пренебрежение к нему было показным. Еще немного, и новое увлечение засосет ее в пучину страсти, так же, как в истории с Игорем. А Стоцкий тем временем всерьез закрутит кадриль с Зоей… И тогда встанет вопрос: а что я-то, собственно, здесь делаю?
Ирма еще что-то говорила в трубку, но я уже не прислушивалась к ее словам и переключилась на события, разворачивавшиеся в офисе.
Стоцкий в результате разборок накалился, как доменная печь. Я не слышала, к какому он пришел соглашению с покупателем, но, возвращаясь в свой кабинет, Михаил бросил на меня такой уничтожающий взгляд, что я быстренько попрощалась с Ирмой и положила трубку.
— Вы знаете, за что была уволена ваша предшественница? — рявкнул он на меня.
Расширив глаза, я небрежно подперла голову рукой и повела плечами, давая тем самым понять, что не владею информацией по данному вопросу.
— За то, что слишком часто использовала служебный телефон не по назначению!
Жирную точку Михаил поставил, когда сильно хлопнул дверью. Ну вот, а я-то думала, что ему вполне достаточно моих сногсшибательных внешних данных. Ну ничего. Похоже, в этой конторе мне делать больше нечего. Кажется, трудовая деятельность на посту секретаря в офисе Стоцкого начинает отнимать у меня не только слишком много времени, но и нервных сил. А без ущерба для расследования я не могла себе позволить и дальше так безрассудно ей отдаваться.
* * *Мухина появилась в офисе поздно. Ее круглое личико сияло. Учитывая вчерашнюю договоренность Зои с Михаилом, нетрудно было по ее «портрету» догадаться, каким образом прошла их встреча.
Чтобы закончить свои дела и благополучно расстаться с фирмой по недвижимости, мне осталось лишь провести небольшое исследование. Нужно было подождать удобного момента.
Вытащив из сумки ежедневник, Зоя сделала пару звонков, во время которых в нетерпении поглядывала на дверь кабинета Стоцкого. Замазав глаза сослуживцам видимостью работы, спустя полчаса после прихода в офис Мухина отправилась в вышеупомянутый кабинет.
Я тут же встала с рабочего места, взяла в руки тетрадь и пристроилась за стол Мухиной. Чтобы предупредить ненужные вопросы, сообщила всем присутствующим, что у меня вдруг отключился телефон. Набрав номер ремонтного бюро телефонной станции, я дала девушке-оператору задание проверить телефонную линию, а сама тем временем переводила взгляд с конверта, который был вложен в мою тетрадь, на записи Мухиной в ежедневнике.
Нет, почерк неизвестного антигероя, приписавшего Стоцкому жену и двоих детей, не совпадал с почерком Зои. Закорючки Мухиной отличались размашистостью и уродливостью в написании, в то время как почерк неизвестного был уборист и аккуратен.
Поблагодарив оператора, которая, конечно же, не нашла никаких повреждений на линии, так как с моим телефоном было все в порядке, я во всеуслышание предположила, что, вероятней всего, нарушился контакт шнура с аппаратом.
— Ну что, у тебя все в порядке? — через некоторое время спросила назойливая Татьяна Николаевна.
— Телефон уже работает, — успокоила ее я и, направив взгляд в окно, задумалась.
Вечером я немного задержалась в офисе, имея для этого свой расчет. Поглядывая на Женю, которая еще вела переговоры по телефону, я поднялась, в то время как она закончила и стала собирать сумку.
— Нам, кажется, по пути? — спросила я у нее, оглядев пустой офис. Кроме Стоцкого и нас, в помещении уже никого не было.
Женя улыбнулась:
— Вчера я вышла из офиса буквально следом за тобой, пыталась тебя догнать, но безуспешно. Как говорится, победила молодость.
Мы вышли на теплую весеннюю улицу и не спеша двинулись к трамваю. Езда на общественном транспорте — еще одна жертва, принесенная мной, не считая самой работы секретарем в фирме по недвижимости. Но если свой фейс мне пришлось «засветить», то свою машину я предпочла уберечь от любопытных взглядов коллег. И в особенности от Стоцкого.
— Как тебе работается? — задала Женя вопрос, когда мы втерлись в толпу людей, жаждущих уехать нашим трамваем.
— Мне нравится, — нагло соврала я.
Не сообщать же ей, что от непривычного сидения на одном месте у меня начались боли в пояснице и легкий отек мозга. Последнее, как и первое, разумеется, явилось результатом тепличных условий, созданных в офисе, к которым мой организм не привык. Моя стихия по большей части экстремальная. Именно тогда мобилизуются все мои силы, таланты и способности.
— Коллектив, правда, несколько разношерстный, — закинула я первую удочку. — Но это мое субъективное мнение.
— Может, ты и права насчет коллектива, — откликнулась Евгения. — Все мы очень разные, и тебе, вероятно, нелегко приходится, подлаживаясь под каждого из нас.
Вот уж к чему никогда не стремилась, так это к подлаживанию. Всегда следую совету, прозвучавшему в известной песне: «Не стоит прогибаться под изменчивый мир, пусть лучше он прогнется под нас». Но, как видно, каждый судит по себе.
— Скажите, а как давно Мухина влилась в коллектив?
В подошедший переполненный трамвай нас буквально занесла многочисленная часть оттрудившегося населения, стоявшая вместе с нами на остановке.