— Господи, Рэд, большая часть этого золота принадлежала нам и предназначалась для выплаты жалованья.
— Он напал раньше, чем обычно, босс, сразу после того, как дилижанс с наступлением темноты отъехал от станции Бивер-Крик. По словам людей, он обрушился на них как гром средь ясного неба, схватил золото и умчался в горы, прежде чем они поняли, что случилось.
— Проклятие! Этот мерзавец умеет застичь людей врасплох. Меня недаром мучили дурные предчувствия, когда я ехал сюда.
Рэд потер отросшую за день щетину.
— Верно, он ловкий малый.
— Он кого-нибудь застрелил? — поинтересовался Флетчер Остин.
— Нет, он и его шайка схватили золото и ускакали.
— Сколько их было? — спросил Остин.
— Охранник говорит, около дюжины, и снаряжает людей в погоню. Я решил, что почти все мужчины сейчас здесь.
— Садитесь на лошадь, Чарли, — сказал Остин Холлингворту. — Я возьму людей.
— Я еду с вами, — проговорил Рамон.
Альфред Монтойя тоже вызвался сопровождать их.
— Какой от этого прок? — возразил Холлингворт. — Сейчас негодяй уже далеко, на полпути к своему логову.
— На сей раз мы найдем его. — Остин распахнул тяжелую дверь конюшни. — Мы не успокоимся, пока не прикончим мерзавца.
Довольно значительная группа мужчин согласилась с ним. Когда все они вышли из конюшни с оседланными лошадьми, женщины уже стояли возле сарая, не вполне понимая, что происходит. Рамон направил своего жеребца к основной группе, потом подождал Альфредо. Услышав женский голос, дон повернулся.
— Что случилось, дядя Флетчер? — Кэрли схватила дядю за руку. На ее хорошеньком личике застыла тревога, другой рукой девушка сжимала наброшенную на голые плечи кашемировую шаль.
— Возвращайся в дом, милая. Это мужское дело. Развлекай дам, а мы позаботимся о другом.
Рамон заметил, что Кэрли сгорает от любопытства, но не решается приставать к Флетчеру с вопросами.
— Уверена, дядя знает, что делает, — сказала она женщинам. — Пойдемте в дом и выпьем шерри. Думаю, мы все устали от напряжения этого вечера.
Бросив неуверенный взгляд на Рамона, она повернулась и пошла к дому.
Напряжение этого вечера, подумал он. Интересно, долго ли избалованной юной Кэрли Мак-Коннелл удалось бы выносить тяготы, на которые обрекают его людей подлые и алчные господа вроде Флетчера Остина.
— По коням, друзья, — скомандовал Остин. — Пора в путь.
Рамон повернул жеребца, вставил ноги в серебряные стремена и устремился вслед за Остином и его людьми в сторону ранчо Холлингворта.
Они так и не нашли разбойника, и от этого Флетчер бесился почти две недели. Вечерами он расхаживал в дальнем конце гостиной перед огромным камином, выложенным камнем. Кэрли пыталась заговорить с ним, но раздраженный дядя обычно отсылал ее прочь.
К началу третьей недели к нему вернулось прежнее расположение духа, но, беседуя за ужином, они никогда не упоминали Эль Дракона. Дядя Флетчер с гордостью рассказывал о своих достижениях в хозяйстве, об увеличении поголовья скота и лошадей, о планах на будущее.
— Политика — мое призвание. Штату нужны люди, способные отстаивать его интересы и бороться за справедливость. Я собираюсь заняться этим, Кэрли.
— Уверена, вы оправдаете надежды, дядя Флетчер.
Они сидели за длинным дубовым столом, с удовольствием вкушая жареное мясо, свежезапеченных черепах и пирог с луком, цыпленком, кукурузой, помидорами и перцем. Кэрли уже поняла, что непривычная пища восхитительна, хотя ее желудок не сразу привык к острым блюдам.
Флетчер доедал вторую порцию, над тарелкой поднимался пар.
— Возможно, назначение в Земельную комиссию станет хорошим началом, — сказал он. — Баннистер имеет там влияние. Возможно… — Флетчер умолк и улыбнулся.
Красный отсвет свечей в медном подсвечнике падал на его густые седеющие волосы.
— Молодой Винсент — достойный молодой человек и явно восхищен тобой.
Кэрли вспомнила, что танцевала с ним, но темноглазый дон вытеснил образ Винсента.
— Винсент… Да, он производит хорошее впечатление.
— Рад, что он понравился тебе, дорогая. Скоро увидишь его снова.
Она удивилась. Дорога от Сан-Франциско до ранчо дель Роблес занимала два дня. Кэрли не ожидала столь скорого возвращения Винсента.
— Неужели? Почему?
— Мы с Уильямом решили устроить скачки, и он пригласил полгорода. Представляешь, какой размах!
Кэрли разволновалась:
— Скачки? Здесь, на ранчо?
— Вот именно. Уильям купил восхитительного чистокровного жеребца по кличке Раджа. Его только что доставили из Австралии, и он будет состязаться с андалузцем де ла Герра.
— Вы говорите о светло-гнедом коне дона Рамона?
Она видела это великолепное животное в тот вечер возле конюшни.
— Именно о нем. Пока еще никому не удалось одержать над ним победу. Уильям пытался купить андалузца, но де ла Герра отвергает все предложения. Правда, Баннистер не сдается. Он вызвал дона на состязание, затем с невероятным трудом нашел скакуна, способного победить.
. — Но вы говорили, что дон беден, а ведь они делают какие-то ставки.
Флетчер кивнул:
— Баннистер ставит две тысячи долларов против андалузца Рамона.
Кэрли задумалась. Если у дона Рамона проблемы с деньгами, выигрыш ему весьма на руку. Однако мысль о том, что он может потерять своего прекрасного скакуна, огорчила девушку. Она поняла, что надеется на победу Рамона.
Она не видела дона после праздничного вечера, однако не раз вспоминала его. Сейчас, подумав о нем, Кэрли попыталась убедить себя, что охватившее ее волнение вызвано только предстоящими состязаниями.
Однако внутренний голос подсказывал ей, что это не так.
Глава 2
Рамон де ла Герра повел своего светло-гнедого андалузского жеребца по кличке Рей дель Сол — Король Солнца — по сухой траве к зрителям, собравшимся посмотреть скачки. Рядом с богатыми друзьями Уильяма Баннистера из Сан-Франциско расположились несколько женщин, англичане, соседи Остина и хозяева ближайших калифорнийских асиенд.
Возле финишной черты собралось не меньше сорока человек — среди них Монтойя, мать Рамона и его тетка Тереза.
Остин не пожалел сил и средств — расчистил двухмильную трассу, построил высокие трибуны для гостей, украсил место старта красными и синими лентами, возвел на финише арку. Толпа ликовала, смеялась и шумела, повсюду заключали пари.
За тридцать минут до начала скачки Рамон остановился у финишной черты, чтобы поговорить с мужчинами. Он увидел здесь своего брата Андреаса. Он был ниже Рамона на пару дюймов, но так же строен, силен, красив и обаятелен, правда» В отличие от брата светловолос.
Только самые старые друзья семьи знали об их родстве. Андреас сильно изменился за те годы, что провел в Мексике из-за вражды с отцом. С началом «золотой лихорадки» многие испанские семьи потеряли земли и уехали из Калифорнии. Никто, кроме самих де ла Герра, не подозревал, что Андреас вернулся. Когда их отец умер, Андреас отправился в горы, поклявшись добиться справедливости и отмщения. Сейчас он был известен под именем ковбоя Переса.
— Дон Рамон! — крикнул он, обращаясь к брату так, словно к знакомому. Двадцатишестилетний Андреас де ла Герра был на три года моложе брата и слыл человеком энергичным, импульсивным, отчасти даже безрассудным. Он хотел увидеть, как Рамон победит наездника-англичанина, ибо питал антипатию к североамериканцам и надеялся получить удовольствие от поражения одного из них, не сомневаясь в победе брата.
Рамон не испытывал такой уверенности в успехе, но его понятия о чести требовали принять вызов. Баннистер предложил честные условия.
— Buenas tardes[9], братец. Меня не удивляет твое появление, хотя тебе, вероятно, не следовало приезжать.
Они стояли за дубом, где никто не мог подслушать их.
Андреас улыбнулся и ласково похлопал брата по плечу:
— Я не мог пропустить эту скачку, а к тому же устал от одиночества.
— Ты устал потому, что в твоей постели давно не было новой женщины. Говорят, в Сан-Хуан-Батиста завезли новеньких. Полагаю, тебе следует задержаться возле кафе и посмотреть, нет ли там кого-то в твоем вкусе.
Взгляд Андреаса устремился на группу англичан, собравшихся возле линии старта.
— Возможно, мне незачем ехать так далеко. — Рамон заметил, что брат разглядывает племянницу Флетчера Остина, стоявшую под маленьким зонтиком в платье из тафты цвета мяты. Ее густые волосы падали блестящими локонами на плечи. — Кажется, я уже начинаю влюбляться.
Рамон нахмурился:
— Не валяй дурака, братец. Эта крошка сулит одни неприятности.
— Ты знаком с ней?
— Si. Мы познакомились на fandango[10] Остина. Она пустая кокетка и не стоит твоего внимания.
— Возможно. — Андреас бросил на девушку еще один взгляд; ветер донес до них ее звонкий нежный смех, приподнял подол ее платья, и братья увидели маленькие ножки, обтянутые чулками, и изящные щиколотки. Рамон ощутил напряжение в паху.