Лешка игриво подмигнула ему и вальяжно, неторопливо повернулась спиной. Только тогда, не в силах больше держаться на ногах, Кирилл опустился на землю. От усталости перед глазами все плыло, и казалось, что Нос и Лешка, сопровождаемые Секатором и Панасом, не просто идут по дороге, а уходят в небеса, закопченные плотными клубами черного дыма из заводской трубы…
Кириллу понадобилось не меньше получаса, чтобы окончательно прийти в себя. Слишком уж сложным оказался участок, который нарезал ему для прохождения Нос. Промышленная зона, заводские цеха, склады, рельсы, башенные краны, сторожа, собаки… И времени очень мало. Но ничего, Кирилл прошел испытание, и сегодня же он станет равноправным членом уличной банды.
Ровно через час он спускался в подвал многоэтажного дома, расположенного в каменных дебрях заводского микрорайона. И у Носа был ключ, и у Лешки, и у всех, кто входил в их банду, но дверь была закрыта. Это был небольшой, но все же дополнительный элемент испытания. Кириллу предлагалось проникнуть в подвал через узкий лаз в стене дома. Эта бойница была проделана для крана, что предназначался для полива клумб, и нужно было обладать определенной сноровкой, чтобы пролезть через нее и не застрять. И еще важна комплекция: с толстой задницей это препятствие не преодолеть. Но у Кирилла тело сухопарое, поджарое, мышцы не раздутые, как у качков, но силы в них достаточно, чтобы с легкостью перебрасывать туловище через высокие заборы… Вытянув руки, он смело нырнул в лаз и вьюном протиснулся в него. Мягко упал на руки, перекатился через плечо, встал на ноги. Все в порядке, можно идти дальше…
Братва ждала его в большой, ярко освещенной и, главное, совершенно сухой комнате, которую Нос благоустроил, как мог. Пол застелен толстой фанерой, на стенах побелка, бумажная люстра под потолком, старый, продавленный, но из натуральной кожи диван, кушетка, кресла, стол; в углу барная стойка, грубо сколоченная из нешлифованных досок, музыкальный центр на ней, колонки… Нос царственно восседал на диване, церемонно обняв Лешку за плечи. Секатор, Панас разместились в креслах, за барной стойкой – Фриц, Перепел, а между ними маруха Катька, сочувствующая банде, но не посвященная. Фриц что-то шепчет ей на ухо, она млеет, как банный веник в бадейке с горячей водой.
На кушетке со скучающим видом сидел Татуз, один из лучших в городе тату-мастеров. Он уже совсем взрослый, семья у него, дети, но с улицей он порвал не совсем. Поэтому он здесь, чтобы провести обряд посвящения. На столике у него инструменты – машинка, иглы, краски…
Татуз поднялся с кушетки, освобождая место для Кирилла. Тут все ясно, слов не надо – снимай футболку и ложись. Кирилл обнажил спину, лег на живот, повернув голову к Лешке. Девушка нежно улыбнулась ему. Нежность у нее особая, колкая, очень похожая на розу – красивая, но с шипами…
Нос заметил, как они переглянулись, ощерился и, весело подмигнув Кириллу, ему же показал крепко сжатый кулак. Но и это было не самое страшное. Хуже всего, что другой рукой он забрался к Лешке под футболку, демонстративно примял небольшое, но соблазнительное полушарие. Кирилл не стал смотреть на это и закрыл глаза…
Татуз работал профессионально, быстро нанес на спину и плечи рисунок, включил машинку, вбивая в кожу краску. Он мог бы обезболить место, куда вонзалась игла, но правилами посвящения это исключалось: Кирилл обязан был терпеть боль.
Впрочем, он готов был к процессу, поэтому даже не морщился. Гораздо больней было то, что в нескольких шагах от него Нос тискал и целовал Лешку…
Но, что бы ни вытворял Нос, Кирилл должен был воспринимать это как должное. Нос был главарем их банды, он сильный, дерется, как черт, и еще может убить. Но, главное, голова у него с фантазией. Ведь это он придумал символ банды – птицу Феникс. Бойцы его банды должны летать так же быстро, как эта птица, и, если вдруг придет беда, восставать из пепла. Именно эта птица и легла на спину Кириллу.
– Ну вот и все, – сказал Татуз, поднимаясь.
Он вытащил из своего чемоданчика «Поляроид», сфотографировал свою работу и протянул снимок Кириллу.
– Ну как?
Синяя, с красно-желтыми вкраплениями птица изображена была как бы сверху. Распушенный хвост – вдоль позвоночника, расправленные крылья уместились на лопатках и плечах, голова – на шее, клюв упирался в затылок.
– Так нечестно, – нависая над Кириллом, возмутился Нос. – Я здесь босс, но у меня не так красиво, как у этого сосунка…
– Тсс! – урезонила его Лешка. – Мускат – не сосунок, он – член нашей банды.
– Член!.. – презрительно фыркнул Нос. Но, спохватившись, стал успокаиваться. – Нормально все, Мускат, ты теперь такой же реальный член, как все мы здесь… А картинка у тебя супер, лучше, чем у меня.
– Ты же первый, – складывая инструменты, без всякого заискивания перед ним сказал Татуз. – На тебе я только руку набивал. С каждым разом получалось все лучше…
– Можно я буду называть тебя Папа Карло? – глумливо ухмыльнулся Нос. – Это полено ты нехило раскрасил.
– Полено, не полено, вы тут сами без меня разбирайтесь.
Татуз беспечно зевнул и, ни с кем не прощаясь, ушел.
– Давай, полено, поднимайся! – гоготнул Нос.
Но Кирилл даже не шелохнулся.
– Я сказал!
На этот раз Кирилл исполнил требование главаря, но вскочил с кушетки быстро и так резко подался к Носу, что у того передернулось лицо от неожиданности, а может быть, и страха.
– Я тебе не полено! – пристально глядя ему в глаза, сквозь зубы сказал Кирилл.
Нос мог ударить его в живот. Этой своей коронкой он пробивал пресс любой крепости, заставляя противника корчиться в судорогах. Он мог свалить Кирилла на пол и ногами забить до смерти. Но он не стал этого делать.
– Ты чего, с дуба рухнул? – спросил Нос, за громовыми раскатами своего голоса скрывая растерянность. – Полено у тебя в штанах, понял?..
– И оно должно стоять, – с жарким интересом глядя на Кирилла, весело сказала Лешка. – Потому что у тебя сегодня свадьба… Катька!
Фриц и Перепел беззастенчиво лапали девчонку, которая увлеклась так, что выпала из времени. Катька сейчас должна была стоять рядом с Кириллом, ластиться к нему, а она глупо хихикала за барной стойкой, совершенно не обращая на него внимания.
Это был своего рода ритуальный элемент, придуманный Носом. Катька должна была изображать Банду, на которой Кирилл как бы женился. Для этого он должен был переспать с ней прямо сейчас.
– Иду-у!
Оправляя на себе платье, Катька подошла к нему. Растрепанная, тушь на глазах растерта, помада на губах размазана, на щеках нездоровый румянец. Девушку можно было бы назвать симпатичной, если бы ее не портила улыбка. Некрасивая улыбка, искажающая черты лица, что-то порочное в ней, даже омерзительное… А не улыбаться Катька, казалось, не могла.
– А почему с ней? – спросил Кирилл, неприязненно глядя на нее. – Она не банда, она здесь никто.
Он многозначительно посмотрел на Лешку. Она не просто член банды, она в ней второй после Носа человек. И уж если с кем-то и должен был переспать Кирилл для посвящения, так это с ней.
– Она – своя, – нахмурился Нос.
– Да, и где у нее крылья?
– Зачем ей крылья? – хохотнул Секатор. – У нее три пера есть, ей хватает!
– Слышал? – осклабился Нос.
– Слышал, – кивнул Кирилл. – Потому я и не буду с ней.
– А со мной? – жеманно сощурилась Лешка. – У меня есть крылья.
– С тобой… – холодея от волнения, пробормотал Кирилл. И, превозмогая себя, выдавил: – С тобой – да.
– А полено не треснет? – нахохлился Нос.
– Мускат правильно говорит, – пристально посмотрела на него Лешка. – Если ритуальный танец, то с тем, у кого крылья…
– Пусть с Перепелом спляшет, – скривился Нос.
– Это не разговор, – сказал Кирилл, от волнения не чувствуя под собой ног.
Еще утром он был никем в банде, а сейчас у него уже и голос прорезался. Но ведь сейчас он свой среди своих, и никто не вправе оскорблять его. Если Нос не хочет считаться с ним, то он должен заставить его себя уважать…
– Не разговор, – согласился Перепел.
Он подошел к Кириллу, похлопал его по плечу.
– Мы же с Мускатом друзья. Мы должны друг друга выручать. Ничего, если я станцую за него?
Он приблизился к Катьке, обнял ее за талию и утащил в соседнюю каморку, где с ней можно было уединиться. Этим он разрядил обстановку.
– Много берешь на себя, Мускат, – неприязненно сказал Нос.
Но воду больше мутить не стал. И после того, как Перепел привел использованную Катьку, объявил Кирилла равноценным членом банды. Событие обмыли пивом, каждому по две банки. Большего Нос не позволил. В банде царил культ здорового образа жизни, потому что на пьяную голову много не набегаешь. По той же причине запрет был наложен даже на курение, не говоря уже о легких и тяжелых наркотиках.
А потом Нос отправил Катьку домой. И когда она ушла, как бы невзначай, сказал Кириллу, что татуировка стоит денег.