- Может. Собственно говоря, он хуже, чем нудист. Он добровольный нудист. Однако мы понимаем, - продолжал судья, - что вы этого не знали, и в какой-то мере мы сами виноваты в том, что он вас опутал. Если бы не ваша непростительная потеря бдительности, он не мог бы вести двойную жизнь днем учиться в нудистском педагогическом институте, а по вечерам убегать из резервации и работать в магазине подержанного платья и пытаться обратить в свою веру хороших людей вроде вас. Поэтому мы будем к вам снисходительны. Вместо того чтобы отобрать права, мы дадим вам возможность исправиться - отпустим вас домой, чтобы вы загладили свое предосудительное поведение: просите прощения у родителей и впредь ведите себя хорошо. Между прочим, вы многим обязаны молодому человеку по имени Гарри Четырехколесный.
- Я... я обязана?
- Да, вы. Если бы не его бдительность и преданность Большому Джиму, может статься, мы бы узнали о вашем поступке слишком поздно.
- Гарри Четырехколесный? - удивленно сказала Арабелла. - Он, должно быть, ненавидит меня.
- Ненавидит вас? Милая девочка, он...
- И я знаю почему, - продолжала Арабелла, не замечая, что перебила судью. - Он ненавидит меня, потому что показал мне себя в истинном свете, а себя настоящего он в глубине души презирает. Вот... вот почему и мистер Карбюратор тоже ненавидит меня!
- Послушайте, мисс Радиатор, если вы будете продолжать в том же духе, я могу пересмотреть свое решение. В конце концов...
- А мои мама и папа! - продолжала Арабелла. - Они ненавидят меня, потому что тоже показали себя в истинном свете, и в глубине души они себя тоже презирают. Такую наготу не могут скрыть даже автомобили. А Говард? Ему не за что ненавидеть себя... как и мне. Что... что вы с ним сделали?
- Разумеется, выпроводили обратно в резервацию. Что еще мы могли с ним сделать? Уверяю вас, больше он не будет вести двойной жизни. А теперь, мисс Радиатор, поскольку я уже покончил с вашим делом, не вижу причины для вашего дальнейшего пребывания в суде. Я человек занятой и...
- Судья, а как становятся добровольными нудистами?
- Демонстративно появляются на людях без одежды. До свиданья, мисс Радиатор!
- До свиданья... и спасибо.
Сначала она поехала домой, чтобы собрать свои вещи. Мать и отец ждали ее в кухне.
- Грязная шлюха! - сказала мать.
- И это - моя дочь, - добавил отец.
Не говоря ни слова, она проехала через комнату и поднялась вверх по аппарели к себе в спальню. Собралась она быстро: кроме книг, у нее почти ничего не было. На обратном пути через кухню она задержалась ровно настолько, чтобы сказать "до свиданья". Лица родителей вытянулись.
- Погоди, - сказал отец.
- Погоди! - закричала мать.
Арабелла выехала на улицу, даже не взглянув в зеркало заднего вида.
Оставив позади Макадам-плейс, она направилась в городской сад. Несмотря на поздний час, там еще были люди. Сначала она сняла шляпку-шлем. Потом автоплатье. Арабелла, освещенная мигающим светом рекламы Большого Джима, стояла в центре собравшейся толпы и ждала, когда приедет кто-нибудь из полиции нравов и арестует ее.
Утром ее препроводили в резервацию. Над входом висела надпись: "Посторонним вход воспрещен!"
Надпись была перечеркнута свежей черной краской, и над ней наскоро выведена другая:
"Ношение механических фиговых листков запрещается".
Страж, который ехал слева от Арабеллы, свирепо выглядывал из-за своего ветрового стекла.
- Опять забавляются, нахалы, - пробурчал он.
Говард встретил Арабеллу у ворот. По его глазам она поняла, что все в порядке, и тотчас оказалась в его объятиях. Забыв о наготе, она плакала, уткнувшись лицом в лацкан его пиджака. Он крепко прижимал ее к себе, она ощущала его руки сквозь ткань пальто. Глухо доносился его голос:
- Я знал, что они следят за нами, и дал им возможность поймать нас в надежде, что они сошлют тебя сюда. Поскольку они не сделали этого, я надеялся... я молил бога, чтобы ты пришла сама. Дорогая, я так рад, что ты здесь. Тебе здесь понравится. У меня коттедж с большим садом. В общине есть плавательный бассейн, женский клуб, любительская труппа...
- А священник? - спросила она сквозь слезы.
Он поцеловал ее.
- Священник тоже есть. Если поторопимся, то застанем его, пока он не ушел на утреннюю прогулку.
Они вместе пошли по тропинке.