– Ты мне всегда нравилась. И я подумал...
– Что ты подумал?
– Я подумал, что все должно произойти сегодня... Сегодня... Или сегодня, или никогда...
– А что должно произойти сегодня?
– Не знаю. Но что-то должно произойти. Мне кажется, что сегодня можно все...
– Ты знаешь кто?
– Кто?
– Олеся называет тебя поручиком Ржевским.
– А-а, Олеся...
Это та самая девчонка из параллельного класса, которую он имел честь посвятить в женщины. Все произошло на новогодней вечеринке. Миха как раз рассказал анекдот про поручика Ржевского. Мол, как это у него все получается. Мол, просто все. Надо подойти к даме и спросить, можно ли ей вдуть. За это, мол, можно получить по морде. Но чаще получается вдуть. А Глеба как раз на гусарские замашки пробило. Ну и дернул его черт к Олесе подкатить. Так, мол, и так, не желаете ли заняться сексом. Без всяких грубостей спросил. Но риск схлопотать по морде все же оставался. Правда, дело тогда развивалось по первому сценарию. Олеся сначала дала. А потом уже поняла шутку юмора. Так смеялась, так смеялась, чуть с постели не свалилась, голой попой кверху... Попа у нее, кстати, не ахти. Какое-то родимое пятно да прыщи кое-где. Интересно, а как с этим делом у Катрин? Наверняка без изъянов.
– Ваша Олеся явно преувеличивает, – усмехнулся Глеб. – На поручика Ржевского я не тяну. Хотя стараюсь. Стараюсь...
– А Олеся так не думает. С ней у тебя все сразу получилось...
Боковым зрением Глеб усмотрел озорную улыбку на ее губах. И шальной блеск в глазах.
– А со мной не можешь, – продолжала она. – Говоришь, что-то должно произойти, сегодня можно все. А потом заминка. Дальше намеков дело не идет. Не можешь сказать прямо, что именно должно сегодня произойти... Хочешь, подскажу?
Неловкость и скованность прошли. Сейчас Глеб имел дело с раскованной шебутной девчонкой. Она уже не стеснялась его. Да и он уже чувствовал себя с ней вольно.
– Подскажи.
– Не здесь...
– А где?
– Пошли ко мне. Домой.
– Ты хочешь познакомить меня со своими родителями? – как бы в шутку спросил Глеб.
– Родители в Крым уехали. У них отпуск... Я дома одна...
– Так почему же мы еще здесь? – с лихостью записного плейбоя спросил он.
– А нас уже здесь нет, – так же бесшабашно улыбнулась Катрин.
Все, прощай, школа, и здравствуй, взрослая жизнь. Они вместе сделали ручкой школьному двору. И по темной парковой аллее направились к ее дому.
Первое время Глеб ощущал себя в какой-то нереальной действительности. Слишком все быстро произошло. Слишком все просто. Катрин пригласила его на танец и сама же сделала ему непристойное предложение. Дураку же ясно, зачем она пригласила его к себе домой...
Потом он стал понимать, что ничего особенного не случилось. Катрин не пай-девочка. Она вообще не девочка. Но при этом она и не шлюха. Просто сегодня особый день, особый настрой. Хочется чего-то особенного. Катрин знает, чего она хочет. А Глеб парень хоть куда. На лицо не урод. Среднего роста, без особого размаха в плечах, но хиляком его никак не назовешь. В общем, девчонкам он всегда нравился. Так что ничего удивительного, что для сегодняшней романтической ночи Катрин выбрала его.
Они подошли к ее дому. Она повела его к своему подъезду. И у Глеба снова вдруг возникло ощущение нереальности происходящего. Слишком все просто. Что-то должно произойти. Что-то должно помешать яркому финалу этой истории.
И это что-то произошло. У подъезда на лавочке сидели два парня. Они оба поднялись навстречу Катрин. Глеб узнал и того, и другого. Первый – Красновский, второй – из его команды.
– Привет, Демьян! – с едва уловимой небрежностью поздоровалась с ним Катрин.
А ведь она живет не абы где, а в пятом микрорайоне. Здесь правят бал «пятаки». И Демьян здесь довольно известная личность... Сейчас он свистнет, и набежит толпа. А Глеб один, без прикрытия. Бить его будут долго и скорее всего ногами в живот. Невеселая перспектива. М-да...
– Ты куда такая красивая? – спросил Демьян.
На его грубом лице появилось некое подобие улыбки.
– Домой.
– А этот хмырь куда прет? – Он с ожесточением посмотрел на Глеба.
И сделал шаг в его сторону.
– Я не хмырь, – в свою очередь надвинулся на него Глеб. – А иду я жарить яичницу. Одна яичница сегодня уже была. Могу второй угостить...
Демьян понял, про какую яичницу идет речь. И невольно подался назад.
Не он ли часа два-три назад валялся в воротах с отбитыми яйцами?.. И вообще, что за день сегодня такой? Куда ни ткнись, всюду Демьян. Везет ему сегодня на этого дятла. Или как раз напротив, не везет...
– Глеб меня провожает, – сказала Катрин. – А что тут такого?
– Ну да, – ухмыльнулся Демьян. – Ночи сейчас темные, без охраны никак нельзя. Но тебя, Катюха, уже проводили, да? Иди домой. А мы с этим красавчиком пообщаемся...
Наверняка общение будет очень тесным. И с множественными телесными повреждениями. Для обеих сторон... Демьян будет мстить Глебу за свое поражение и унижение на футбольном поле. Глеб же будет от него отбиваться... Рука скользнула в карман брюк. Нащупала нож... А как вы думали? Это в деревнях дерутся на кулаках. По простоте душевной. А здесь город. Простаков здесь мало. Если пошла серьезная драка, доставай или пику, или нунчаки, или кастет. Тогда есть шанс выжить...
Демьян тоже далеко не простак. Он быстро смекнул, что к чему. Тоже сунул руку в карман. Но никто из них не решился «обнажить шпагу» в присутствии дамы. Они оба застыли в безмолвном противостоянии. И неизвестно, как долго они пожирали бы друг друга взглядами, если бы не Катрин.
– Демьян, ты мне что-то сегодня не нравишься, – с явным недовольством сказала она.
– А когда я тебе нравился? – с затаенной обидой спросил он. – То один тебя провожает, то другой... Теперь этот хмырь...
– Это не хмырь. Это Глеб... И Глеб проводит меня до дверей. Пошли, Глеб!
Демьян и его кент неохотно расступились, пропустили их.
– Ничего, мы еще встретимся, – услышал Глеб шипение за спиной.
Придурок Демьян остался на улице. Будет ждать его возвращения. А не дождется. Потому что Глеб останется у Катрин... А если не останется? Если Катрин возьмет да не пустит его к себе?.. Не зря же его одолевало недоброе предчувствие...
Но все недоброе уже позади. А впереди уютная квартира и соблазнительная перспектива.
– Кофе? – спросила она.
– Да, – кивнул он. – Желательно в постель...
– Ты точно как тот поручик, – улыбнулась она.
Только улыбка вышла какая-то натянутая. Было видно, что ей не до амурных вольностей. Что-то гложет ее.
К себе в постель она его не потащила. Но повела на кухню. Открыла настежь окно. Затем вытащила из шкафчика пачку «Винстона», закурила. Ну да, она уже не школьница. И имеет полное право курить папины сигареты на маминой кухне. А может, это ее собственные сигареты. Может, она уже давно курит... Ведь он так мало знает о ней. С ума сойти, такая классная девчонка. А он только сегодня всерьез обратил на нее внимание. Ничего, у него есть шанс наверстать упущенное.
– Достал меня этот Демьян, – глядя в окно, сказала она. – Вон сидит, придурок.
– Придурок, – кивнул Глеб.
Катрин стояла в очень интересной позе. Голова в оконном проеме, руки на подоконнике, попка, так призывно выставленная назад. А если учесть, что у нее облегающее платье и почти полностью открытая спина... Глеб уже не думал ни о каком Демьяне. Пошел он к черту, этот недоделок! Сейчас его волновала Катрин и то, зачем они сюда пришли.
– С детства за мной бегает.
– Тогда это не он придурок. Тогда это я придурок. Это я должен был за тобой с детства бегать...
– А ты меня только сегодня и заметил, да? – с нескрываемым упреком спросила она.
– Я же говорю, что это не Демьян, это я придурок...
Сил терпеть больше не было. Он тихо подошел к ней. Руками нежно взял за бедра и пахом прижался к ее задним выпуклостям. Как раз тот случай, когда можно схлопотать по морде.
– Ты точно придурок, – запрокидывая голову назад, томно прошептала Катрин.
Она не отстранилась. Напротив, еще теснее прижалась к нему. Тело ее дрожало, как плохо отрегулированный холодильник.
– Выключи свет... Придурок...
А может, и не надо ничего выключать. Он сейчас распластает Катрин на подоконнике, она будет громко стонать и скрести ногтями по стеклу. А дауновец Демьян пусть все это видит и скрежещет со злости зубами... Мысль, конечно, интересная. Но Катрин не шлюха. И тем более не орудие мести...
Глеб рывком оторвался от Катрин, нашел выключатель, погасил на кухне свет. И снова дорвался до сладкого, которое уже, похоже, вовсю истекало нектаром...
Платье снималось легко. Глеб нащупал «молнию». Расстегнуть замок, небольшое усилие, и «змеиная кожа» свернется кольцами у ее ног. Катрин будет стоять перед ним в одних трусиках, в туфлях на высоких каблуках...
От восторга у Глеба кружилась голова. Что ни говори, а у него еще не было такой женщины, как Катрин. Да, женщины. Ей всего семнадцать. Но она уже взрослая.