Отбросив назад растрепавшиеся светлые волосы, она нажала кнопку домофона.
– Кто это? – задыхаясь, спросила она.
– Энджи?…
При звуке этого голоса она отшатнулась. Голос был чуть хрипловатым и невыразимо сексуальным, с легким греческим акцентом. Прошло больше двух лет с тех пор, как она в последний раз слышала его, и ее охватила паника.
Домофон снова зазвонил, на этот раз резко и нетерпеливо.
– Пожалуйста, не надо… ты разбудишь детей! – прошептала девушка.
– Энджи… открой дверь, – приказал Лео.
– Я… я не могу… Мне нельзя открывать, когда хозяев вечером нет дома, – пролепетала Энджи, радуясь возможности сказать чистую правду. – Не знаю и знать не хочу, что тебе нужно и как ты меня нашел. Уходи!
В ответ Лео с силой нажал на звонок. Застонав от ярости, Энджи вылетела к входной двери, открыла хитроумные замки и распахнула ее.
– Благодарю, – холодно сказал Лео.
Парализованная его присутствием, Энджи упрямо повторила:
– Тебе нельзя заходить сюда…
Эбеново-черная бровь насмешливо приподнялась.
– Не говори глупостей.
Она невольно посмотрела в его глаза цвета штормовой ночи, и ее пронизал нервный озноб. Лео Деметриос собственной персоной! Он стоял так близко, что можно было до него дотронуться, этакие шесть футов три дюйма подавляющей уверенности в себе и мужской силы. Широкие плечи, казалось, не помещались в дорогом вечернем пиджаке, а идеально сшитые брюки отлично сидели на длинных мускулистых ногах. Вся его фигура выражала твердость и уверенность, это светилось даже в его иссиня-черных волосах, и все же Энджи до сих пор не могла поверить, что это действительно он.
– Тебе нельзя заходить. – Она вытерла влажные ладони о старенькие джинсы.
– Энджи… мне хочется пить, – услышала она сонный голосок Софии.
Вздрогнув от неожиданности, Энджи обернулась и бросилась назад, в слабо освещенный холл.
– Ложись в кроватку, я сейчас принесу тебе водички…
Лео шагнул через порог и тихо прикрыл за собой дверь. Энджи повернулась и умоляюще посмотрела на него, но ничего не стала говорить, чтобы не испугать сонную Софию присутствием незнакомого человека. В гневе прикусив губу, она оставила Лео стоять в холле, а сама поспешила на кухню за водой. Клаудия и Джордж уехали ненадолго и могли вернуться с минуты на минуту. И, конечно, они придут в неописуемую ярость, если обнаружат, что она впустила в дом незнакомого мужчину.
Ее мысли путались. Энджи пыталась понять, зачем Лео понадобилось ее отыскивать. Уложив Софию, она поспешно вернулась в холл. Лео был там, где она его оставила. Но Энджи не удивилась бы, если бы он развалился на диване в гостиной. Когда Лео снисходил до визита, перед ним всегда расстилались красные ковры, он не привык, чтобы его держали в дверях. Еще бы, владелец преуспевающей электронной империи!
С запозданием заметив, что Лео пристально изучает ее тонкую, красивую фигуру, Энджи резко остановилась на последней ступени лестницы. Его черные глаза сверкнули при виде ее колыхнувшейся груди. Энджи вспыхнула, у нее перехватило дыхание.
– Я тебя надолго не задержу, – с иронической усмешкой сообщил Лео.
– Что ты здесь делаешь? – почти прошептала Энджи, стараясь подавить минутную слабость. Внезапно ее уколола ужасная мысль, и ее голубые глаза широко и испуганно раскрылись. – Что-то с моим отцом? Он болен?
Лео нахмурился.
– Насколько мне известно, Браун пребывает в добром здравии.
Энджи густо покраснела, с запозданием понимая, что поставила себя в глупое положение. Она отлично разгадала его недовольный взгляд. Скорее небеса упадут на землю, чем Лео Деметриос возьмет на себя роль посыльного по делам, касающимся прислуги его деда!
Нарушив строгие правила Клаудии, Энджи пригласила Лео пройти в небольшую комнату.
– Здесь мы можем поговорить, – неловко сказала она, отчаянно пытаясь справиться с охватившим ее волнением.
Но, Боже мой, она испытывала невыразимое чувство: Джейк спит наверху мирным детским сном, а Лео сидит здесь, словно совершенно посторонний равнодушный человек. Может быть, он просто боится выразить дружелюбие, потому что не хочет, чтобы она снова бросилась в его объятия? – с внезапным ужасом подумала Энджи. Ее щеки вспыхнули от стыда: жестокие воспоминания при первой же возможности просыпались и мучили ее.
Она была влюблена в Лео в течение многих лет, хотя не принадлежала к числу тех мечтательных девушек, которые верят в чудеса. В девятнадцать лет она принялась строить безумные планы, чтобы получить возможность оказаться с Лео. Она прибегала к самым невероятным ухищрениям, забывая, кто она такая и кто такой он. И наконец однажды вечером она получила, что хотела, – Лео так внезапно и с такой силой ее обнял, что у нее закружилась голова.