— Вот видишь, мальчик, ты лжешь мне…
Человек в пенсне виновато развел руками и отпустил Майку еще одну затрещину. И хотя на этот раз тот удержался на ногах, на разбитых губах выступила кровь.
— Я говорю правду, мистер! — в отчаянии закричал Майк. — Они убили всех мужчин, и только женщины с детьми успели уехать на повозке!
— Не кричи, мальчик, прошу тебя! — приказал главный. — У тебя лахман с эмблемой «собак», а ты мне говоришь о каком-то Лозмаре! А между тем вожака «собак» зовут не Лозмар, а Лифшиц. В этом вся штука.
— Это не мой лахман, его для меня поймал Джо! — размазывая по лицу кровь, оправдывался Майк.
— А кто тогда этот твой Джо?
— Он устроился работать к мистеру Каспару, а на следующий день на нас напали… Они прыгали через забор и стреляли… Их лахманы бегали в беспорядке, поэтому Джо поймал двоих, и мы поскакали. Только вот Джо, кажется, ранили.
— Эй, Шило, — обратился предводитель к разбойнику, который привел Майка. — Что-то я не пойму. Выходит, этот мальчик — не шпион «собак»?
— Вам виднее, сэр, — пожал тот плечами.
— Ну это понятно.
Предводитель снял пенсне и, протерев его замшевой тряпочкой, снова водрузил на прежнее место.
— Ладно, все свободны, шоу закончилось. А ты, Майк Баварски, пойдешь со мной. Я должен записать твои показания самым подробнейшим образом. Кстати, меня зовут Алонсо Морган.
— Очень приятно, мистер Морган.
— А раз приятно, ты должен вступить в ряды «барсуков». Понимаешь?
— Нет, сэр.
— А вот так говорить не нужно, дорогой Майк, иначе я снова залеплю тебе по физиономии, — грустно произнес предводитель, и Майк сразу же закивал:
— О да, сэр, с великим удовольствием стану «барсуком»!
— А что делать мне? — спросил Шило, который после освобождения Майка из-под ареста остался без дела.
— Догоняй Фердинанда. Ведь ты, кажется, должен был идти вместе с ним. А трофейного лахмана отведите в конюшню и сотрите с седла эту дурацкую эмблему. Теперь это скакун одного из «барсуков». Понятно?
— Понятно, сэр, — в один голос проговорили Шило и второй разбойник, который держал лахмана под уздцы.
Глава 10
Казалось, Алонсо Морган полностью забыл о намерении записать показания Майка — он не спеша водил его по окрестностям поселения, показывая удивительные плоды труда «барсуков».
По склонам холмов террасами спускались грядки и небольшие ухоженные луга; на этих террасах имелись даже оросительные каналы, выложенные черепками от битых тарелок. Все это вызывало у гостя неподдельный интерес, и Морган этому очень радовался.
— А вот это наша гордость, — объявил он, указывая на некое подобие башни, сложенной из крупных кремниевых осколков. — Как ты думаешь, что это?
— Признаюсь вам честно, сэр, ничего подобного я не видел.
— Так я и думал, — самодовольно улыбнулся Алонсо, — а между тем это наш генератор воды.
— Генератор воды? — удивился Майк.
— Вот именно. На этих камнях конденсируется вода из воздуха. Затем она стекает вниз и скапливается в бассейне. Ну а где вода, там жизнь.
— Это вы все придумали?
— Конечно, я, — скромно признался Алонсо. — Но это было несложно, ведь в прошлом я был выдающимся инженером-ирригатором…
Вдруг, что-то вспомнив, он остановился и снял с головы свой меховой цилиндр. Немного его помяв, предводитель снова надел головной убор и сказал:
— Из твоих показаний, Майк, следует, что у «собак» новый предводитель. Так?
— Не знаю, сэр.
— Но ты сказал, что людьми Лифшица командовал Лозмар?
— Нет, сэр. Мне известно только то, что Дюк сбежал к разбойникам, а Джо опознал его, когда он со своей шайкой напал на него и других гиптуккеров.
— Стоп! Уж не тот ли это Джо, которого зовут Джо Беркут?! — воскликнул Алонсо.
— Да, он говорил мне, что его зовут Джо Беркут, — признался Майк, опасаясь, что Морган снова обрушится на него с кулаками. Однако тот только часто задышал, а спустя полминуты уже взял себя в руки.
— Джо Беркут — убийца с лицом философа. Из команды «барсуков» он забрал пятерых! Ты умеешь считать, Майк?
— Да, сэр, — быстро ответил тот.
— Тогда представь себе, как выглядит шеренга из пяти мертвецов. Представил?
— О да, сэр, — соврал Майк.
— Ну и каково тебе?
— Ужасная картина, сэр.
— Да, ужасная, — подтвердил Алонсо. — Правда, он убивал и «собак». Пожалуй, Лифшиц потерял солдат даже больше, чем я.
— А кто же он такой, этот Джо Беркут, сэр? — осторожно спросил Майк. — Он наемный убийца?
— Да нет, какой он убийца, — махнул рукой Алонсо. — Просто он чрезвычайно хитрый гиптуккер и раньше частенько проводил скот, минуя наши заставы. И еще он здорово торговался, даже когда мы перекрывали им дорогу. Отдавая нам пять дойных самок, Беркут непременно ухитрялся всучить трех хромых быков.
Оба помолчали, и каждый думал о своем. Затем Морган повторил еще раз, что Беркут отлично торговался, и добавил:
— Уж ты мне поверь, парень, в прошлом я был заслуженным работником торговли.
И снова они помолчали, глядя на дрожавшие в долинах миражи.
— Ты умеешь стрелять, Майк? — спросил вдруг Алонсо, не отводя взгляда от горизонта.
— В общем-то умею, сэр, но не очень метко. У меня совсем не было практики…
— Теперь она у тебя будет. Уж если в какой банде случилась узурпация власти, непременно начинаются войны. У «собак» не меньше сотни солдат, потому что у них большой остров. У нас остров маленький и народу мало, поэтому стрелять должны все, притом очень хорошо. Нас и так всего тридцать восемь, но, как только ты пройдешь посвящение, нас станет тридцать девять.
— А что это за посвящение? — спросил Майк.
— О, пустяки. Новичкам мы накалываем на заднице изображение барсука.
— А чем накалываете? — дрогнувшим голосом спросил Майк.
— Естественно, раскаленным гвоздем, — буднично ответил предводитель «барсуков» и, посмотрев на Майка долгим взглядом, зашелся хриплым смехом, перешедшим в громкую икоту.
Справившись наконец с этим и утерев выступившие слезы, Алонсо сказал:
— Расслабься, парень. Это шутка. Обычная цирковая шутка, из тех, что я проделывал, когда работал клоуном. Второго такого комика не было на всем полушарии.
Глава 11
Так Майка приняли в банду «барсуков». Ему выделили койку в одном из домов, возвратили винтовку и показали стойло, в котором стоял его лахман.
Теперь каждый его день начинался с работы вместе с остальными членами банды. Часть из них уходила на разведку, а остальные занимались благоустройством острова.
Затем следовал обед, после которого Майка освобождали от дальнейшей работы, и вместе с Алонсо Морганом он шел тренироваться в стрельбе.
По дороге к излюбленному рубежу для стрелковых упражнений Морган по многу раз излагал Майку свои взгляды на жизнь.
— Пойми меня правильно, Майк, никому не хочется быть душегубом. В каждой живой твари есть стремление к созиданию, главное — это стремление обнаружить, выделить, а потом можно созидать до бесконечности.
— А что такое «созидание»?
— Это просто, Майк. Ты идешь, видишь кучу дерьма и не проходишь мимо, а тут же это дерьмо утилизируешь.
— Как это — «утилизируешь»? — недоумевал Майк. — Ведь если идет стадо туков, так устанешь за ними утилизировать.
— Ну утилизируй следы хотя бы одного тука, и это будет начало твоего собственного порядка.
— И что, так считают все «барсуки»? — спросил Майк, но Морган ответил не сразу. Он поддал носком сапога большой кристалл розовой соли, покривился и наконец ответил:
— Увы, мой друг, это не так. Большинство людей отвратительны в своем невежестве и эгоизме. Тот же Лозмар сжег одну из лучших ферм, и кто теперь вместо Каспара будет собирать туков для перегона через долины? Никто. А стало быть, и нам, и «собакам» поживиться будет нечем…
Когда они наконец добирались до горки крупных обломков соли, Морган начинал подбрасывать их в небо, а Майк стрелял и выслушивал его советы.
Поначалу он не попадал вовсе, но, обычно очень раздражительный, Морган проявлял удивительную терпеливость. Если Майк жаловался на яркое солнце и блеск соли, предводитель напоминал, что в долине такая погода почти всегда и требуется хорошо стрелять именно при нестерпимом блеске.
С другими членами банды отношения тоже складывались нормально. «Барсуки» были незлобивы и больше напоминали наемных работников с фермы, чем людей, кормящихся разбоем.
Однажды утром Морган вышел из своего личного домика, когда все завтракали, сидя под навесом. Подойдя к Майку, он сказал:
— Сегодня мы идем перехватывать стадо туков. И ты пойдешь с нами. Стрелять тебе не придется, но ты должен увидеть, как все это происходит на деле.