— У нас нет настоящих бальных платьев, но эти такие же милые. Это мое любимое. Пиона достала другой наряд, ряд фиолетовой и красной ткани, украшенной парящими журавлями. Она продела свои костлявые руки через огромные рукава и затянула ткань туго на талии, придерживая ее на месте пока она копалась в груде одежды, в поисках длинного серебряного пояса, который она завязала на талии.
— Разве они не прекрасны?
Зола неопределенно кивнула — не смотря на то, что шелковые кимоно были, вероятно, самыми красивыми, какие она когда-либо видела, Пиона в своем выглядела нелепо. Подол платья волочился по полу, рукава свисали почти до колен, и уличная одежда все еще выглядывала на шее и запястьях, разрушая образ. Это выглядело почти как если бы платье пыталось ее съесть.
— Теперь надень свое! — сказала Пиона, — вот, этот пояс я всегда одеваю с этим платьем. Она вытащила черную с фиолетовым ленту.
Зола наугад сунула руки в рукава, переживая, как бы винты или соединения не порвали прекрасную ткань. — Адри не сойдет с ума?
— Мы с Перл играем в переодевание все время, — сказала Пиона, завязывая пояс на талии Золы. И как мы пойдем на бал, если нам даже нечего надеть?
Зола подняла руки, стряхивая рукава назад. — Я не думаю, что моя рука подходит к этому платью.
Пиона засмеялась, хотя Зола и не шутила. Похоже, Пиона находила забавным почти все, что она говорила.
— Просто притворись, что на тебе перчатки, — сказала Пиона, — и никто не узнает. Схватив Золу за руку, она потащила ее через холл в ванную, так что они смогли увидеть себя в зеркале. Зола выглядела не менее абсурдно чем Пиона, с ее мелкими, мышиного цвета волосами, безвольно висящими ниже плеч и неуклюжими металлическими пальцами выглядывающими из левого рукава.
— Отлично, — сказала сияющая Пиона, — теперь мы на балу. Ико обычно была была принцем, но я считаю, нам надо притвориться.
— Какой бал?
Пиона уставилась на ее отражение в зеркале, как если бы у Золы вырос металлический хвост. — Бал в честь фестиваля! Громадное событие, которое происходит каждый год — фестиваль в самом центре города, и затем вечером они устраивают во дворце бал. Я еще ни разу не была там по-настоящему, но Перл будет тринадцать в следующем году, так что она пойдет в первый раз.
Она вздохнула и развернулась в коридор. Зола пошла следом, ее походка была даже более громоздкая чем обычно, из-за кимоно, тащившегося по полу.
— Когда я пойду туда впервые, на мне будет пурпурное платье с такой большой юбкой, что я с трудом пройду сквозь дверь.
— Это звучит неудобно.
Пиона наморщила нос. — Оно должно быть эффектным, или принц Кай не заметит меня, и какой тогда смысл?
Зола почти решилась спросить, следуя за мечущейся Пионой обратно в ее комнату. — Кто такой Принц Кай?
Пиона развернулась к ней так быстро, что она споткнулась о кимоно Адри и, крича, упала на кровать.
— Кто такой Принц Кай? — выкрикнула она, с усилием садясь, — просто мой будущий муж! Честно, неужели европейские девушки не знают о нем?
Зола переминалась с ноги на ногу, не в состоянии ответить на вопрос. После целых двенадцати дней жизни с Пионой и ее семьей, у нее уже было больше воспоминаний о Восточном Содружестве, чем о Европе. Она не имела ни малейшего представления чем — или кем — одержимы европейские девушки.
— Вот, — сказала Пиона, продираясь через беспорядочно разбросанные одеяла и хватая портскрин с тумбочки, — Он мой возлюбленный.
Она включила экран и мужской голос сказал, — Привет, Пиона. Зола подвинулась вперед и взяла у нее маленький девайс. На экране был парень двенадцати-тринадцати лет, одетый в сшитый на заказ костюм, выглядевший иронично с взлохмаченными черными волосами. Он махал кому-то — Зола предположила, что фото было с какой-то пресс-конференции.
— Разве он не великолепен? — сказала Пиона, — каждую ночь я завязываю красную нитку на своем пальце и произношу пять раз его имя, потому что эта девочка из моего класса сказала, что это свяжет вместе наши судьбы. Я знаю, что он — моя родная душа.
Зола листала информацию у себя в голове, все еще смотря на парня. Фотоэлементы в ее глазах сканировали его, ища изображение в базе данных в ее голове, и в это же время поток текста начал проникать сквозь ее мозг. Его ID номер, дата его рождения, его полное имя и титул. Принц Кайто, Коронный Принц Восточного Содружества.
— Его руки слишком длинны для тела, — сказала она немного погодя, наконец найдя то, что казалось неправильным на картинке, — Они не пропорциональные.
— О чем ты говоришь? — Пиона выхватила порт и смотрела на него минуту, прежде чем прежде чем бросить его на подушку.
— Честно, кого заботят его руки?
Зола пожала плечами, не в состоянии скрыть легкой усмешки. — Я просто сказала.
Хмыкнув, Пиона поболтала ногами и спрыгнула с кровати. — Ладно, проехали. Наш хувер уже здесь. Нам лучше поторопиться, или мы опоздаем на бал, где я собираюсь танцевать с Его Императорским Высочеством, а ты можешь танцевать с кем захочешь. Может с другим принцем. Нам следует найти еще одного для тебя. Ты бы хотела, чтобы у Принца Кая был брат?
— Что вы двое делаете?
Зола обернулась. Адри вырисовалась в коридоре — ее шаги опять остались незамеченными и Зола начала задумываться, не призрак ли Адри, скорее парящий через коридоры, чем идущий.
— Мы собираемся на бал! — сказала Пиона.
Лицо Адри вспыхнуло, когда ее взгляд упал на шелковое кимоно, свисающее с плеч Золы.
— Сними это с нее немедленно!
Отпрянув назад, Зола начала тотчас же развязывать узел, завязанный Пионой вокруг ее талии.
— Пиона, о чем ты думала? Эта одежда дорогая и если она оставила затяжки… если подкладка… — приблизившись, она схватила платье за воротник, стаскивая его с Золы, как только развязался пояс.
— Но раньше ты разрешала нам с Перл…
— Теперь все изменилось, и ты больше не можешь трогать мои вещи. Вы обе!
Рассерженная Пиона начала расстегивать свое платье. Зола прикусила щеку изнутри, чувствуя странную уязвимость без тяжелой шелковой ткани, и почувствовала, как заболел живот от чувства вины, даже при том, что она не была уверенна, за что она была виновата.
— Зола.
Она с вызовом встретила взгляд Адри.
— Я пришла сказать тебе, что если уж тебе довелось стать частью этой семьи, я ожидаю, что ты возьмешь на себя некоторые обязанности. Ты достаточно взрослая чтобы помогать Перл с ее уборкой.
Она кивнула, почти с нетерпением ожидая возможности делать что-то со своим временем, когда Пионы нет рядом.
— Конечно. Я не хочу доставлять неприятности.
Рот Адри сжался в тонкую линию. — Я не прошу тебя вытирать пыль пока я не смогу доверять тебе двигать что-то с изяществом. Эта рука водоустойчивая?
Зола вытянула бионическую руку, разгибая пальцы. — Я… я думаю, что да. Но она может заржаветь… через какое-то время…
— Ладно, что ж, тогда никакой посуды или чистки. Ты хоть готовить умеешь?
Зола сломала голову, думая смогут ли ее рецепты накормить также легко, как она кормит свои бесполезные определения.
Пиона вскинула руки в воздух. — Почему бы нам просто не починить Ико, и она сможет делать всю работу по дому, для чего она и задумывалась?
В глазах Адри тлели угли когда посмотрела на свою дочь и Золу.
— Хорошо, — наконец сказала она, подхватив два кимоно и повесив на руку, — Я уверена, мы сможем найти тебе применение. А тем временем, почему бы тебе не оставить в покое мою дочь, чтоб она смогла сделать домашнее задание?
— Что? — спросила Пиона, — Но ведь мы еще даже не добрались до бала.
Зола не стала дожидаться, чтобы услышать ссору, которая, как она ожидала, вскоре последует. — Да, мачеха, — пробормотала она, опуская голову. Она проскочила мимо Адри и стала прокладывать путь в свою собственную комнату.
У нее внутри все сжалось, но она не могла определить, какие эмоции перевешивали. Жаркий гнев, так как не было ее вины в том, что ее новая нога такая неуклюжая и тяжелая, и как она могла знать, что Адри не хотела, чтобы они играли с ее платьями?
Но также и унижение, потому что, она, наверно, и впрямь бесполезна. Ей одиннадцать, но она не знает ничего, кроме битов данных, которые, казалось, не служат никакой цели, кроме как помогать ей выглядеть как полная идиотка. Если бы у нее до этого и были какие-нибудь способности, она о них ничего не знала. Она потеряла их.
Вздохнув, она закрыла дверь своей комнаты и сползла по ней.
Комната не сильно изменилась за почти две недели с тех пор как она стала называть ее домом, кроме поношенной одежды, засунутой в ящики шкафа, пары ботинок, брошенных в углу и одеял, свернутых в ком у подножия кровати.
Ее взгляд упал на коробку с деталями от андроида, которую не сдвигали с ее места за дверью. Мертвый датчик, длинные и тонкие конечности.