У вас есть договоренность?
– Конечно!
Я всунул голову в зал и закричал:
– Эд, скоро ли?
Человек, облокотившийся о кассу, обернулся, чтобы посмотреть на меня, и тут же хмыкнул:
– Будь я проклят! Каким ветром?
Присутствие в парикмахерской моего старого знакомого и давнего недруга сержанта манхэттенской полиции Пэрли Стеббинса из отдела особо тяжких
преступлений придавало ситуации совсем другой оттенок. Вплоть до того момента я был небрежно равнодушен и в парикмахерскую то пошел больше из
чувства негодования на безголовых Вардас. Сейчас же все мои нервы и мускулы напряглись. Сержанта Стеббинса не заинтересовало бы мелкое
мошенничество. А мне совсем не улыбалась возможность того, что я любезно предложил подождать в нашей передней двум убийцам!
– Великий боже, уж не столкнулся ли я опять с клиентами Ниро Вулфа? – загремел голос Стеббинса.
– Нет, если вы только сами не передадите их ему, – парировал я. – Что бы там ни случилось, я то зашел сюда побриться, только и всего.
Представляете мое величайшее удивление, когда я увидел вас…
Полицейский отступил в сторону, и я переступил через порог.
– Я здесь постоянный клиент, – добавил я и повернулся к Фиклеру, который засеменил навстречу. – Как давно я оставляю у вас свои волосы, Джоэл?
Фиклер был намного ниже меня ростом. Возможно, по этой причине мне никогда не удавалось заглянуть в его черные узкие глаза.
Он не слишком то меня жаловал с того дня, как однажды забыл записать меня к Эду и выслушал по этому поводу несколько весьма нелестных замечаний.
Но сейчас, судя по несчастному виду Фиклера, его беспокоили дела куда более неприятные, чем моя безобидная воркотня.
– Свыше шести лет, мистер Гудвин, – сказал он. – Это, – сообщил он Пэрли Стеббинсу, – знаменитый детектив, мистер Арчи Гудвин. Мистер Ниро Вулф
тоже ходит к нам.
– Черта с два он сюда ходит! – проворчал Пэрли, посмотрел на меня и издевательски повторил: – Знаменитый!
Я пожал плечами.
– Тяжкое бремя славы, что поделаешь. Никуда не скроешься.
– Да а, гляди, чтобы у тебя от нее не получилось головокружения… Так ты зашел сюда только побриться?
– Именно, сэр. Запишите это куда нибудь, сэр, и я без раздумья поставлю свою подпись.
– Кто твой мастер?
– Эд.
– Грабофф? Он занят.
– Вижу. По счастью, сегодня я не спешу. Могу потолковать с тобой или почитать газету. Или сделать маникюр.
– У меня нет настроения заниматься болтовней! – ответил Пэрли, даже не почувствовав насмешки. – Знаешь ли ты работавшего здесь Карла Вардаса? И
его жену Тину? Маникюршу…
– С Карлом меня связывали отношения настолько близкие, что я зачастую давал ему мелкую монетку за хранение своей шляпы и пальто. Не могу
сказать, что я знал Тину. Хотя, конечно, часто ее здесь видел. А в чем дело?
– Праздное любопытство. Никто не запрещает тебе ходить сюда бриться, поскольку и правда тебе это необходимо, но когда я вижу тебя или Вулфа, у
меня возникает желание все проверить. И неудивительно, верно? Так что на всякий случай скажи ка мне, не видел ли ты сегодня утром Вардаса и его
жену?
– Конечно, видел. – Я вытянул шею и прошептал ему на ухо: – Я устроил их в нашей передней и велел ждать там, сам же поспешил тебя предупредить,
так что если ты…
– Хватит паясничать, – взревел Стеббинс, – сейчас не время! Они убили полицейского. Ты понимаешь?
Я сразу же придал своей физиономии соответствующее выражение.
– Черт возьми! Одного из ваших? Я его знаю?
– Нет.