Глава 1
Желтые башмаки
Для Мегрэ девятнадцатое ноября было памятным, и вот почему: этот день совпадал с именинами брата. Вдобавок был понедельник, а на Орфевр создалось впечатление, что по
понедельникам убийств почти не бывает.
Всю неделю накрапывал холодный и нудный дождик.
Желтоватая мгла, казалось, проникала сквозь малейшие щели в окнах.
Днем распогодилось. По крайней мере, не моросило, хотя тротуары по прежнему были мокрыми и становились все грязнее. Потом, ближе к четырем часам, перед самыми сумерками,
все та же, что и утром, мгла поднялась над Парижем, скрадывая свет фонарей и витрин.
Когда зазвонил телефон, в бюро не было ни Люка, ни Жанвье и ни Лапуэнта. Ответил корсиканец Сантони, новичок в бригаде. Перед этим он десять лет работал в команде,
наблюдавшей за игорными домами, а позже – в полиции нравов.
– Это инспектор Неве из III округа, месье. Тут очень важное дело.
Мегрэ схватил трубку:
– Что нового, голубчик?
– Докладываю из ресторана на бульваре Сен Мартен.
Найден мужчина, убитый ножом.
– На бульваре?
– Нет. Рядом, в глухом переулке. Дело мне кажется интересным, – добавил Неве. – Лучше, если вы сами сюда приедете. Я нахожусь между большим ювелирным магазином и лавкой
искусственных цветов.
– Еду, – ответил Мегрэ.
Комиссар взял с собой Сантони. В маленьком черном автомобиле уголовной полиции он почувствовал себя неуютно. К тому же его раздражал запах духов, исходивший от Сантони.
Человек низкого роста, тот носил штиблеты на высоких каблуках, на среднем пальце правой руки – огромный желтый бриллиант, без сомнения – фальшивый. Волосы напомажены.
Силуэты прохожих чернели в темноте улиц. Слышалось шарканье ног по скользкой мостовой. На тротуаре бульвара Сен Мартен собралось человек тридцать, и полицейские с трудом
удерживали их на некотором расстоянии от места убийства.
Когда машина остановилась, Неве поспешил открыть дверцу.
– Я просил врача подождать до вашего приезда.
На многолюдной окраине Больших бульваров было оживленно. Большие освещенные часы над ювелирным магазином показывали двадцать минут шестого. Единственное окно – витрина
лавчонки искусственных цветов – было так плохо освещено, грязно и неприглядно, что казалось сомнительным, чтобы кто нибудь заглядывал сюда.
Между магазинами – конец глухого переулка, такого узкого, что его можно было и не заметить. Таких узких и кривых переулков немало в этом районе. Здесь было холодно, сыро
и сильно сквозило – больше, чем на бульваре. Пес, которого никак нельзя было прогнать, стоял впереди людей. На земле, у потемневшей от сырости стены, лежал человек: одна
его рука была подогнута, другая, с побелевшей ладонью, почти перегородила весь проход.
– Мертв? – спросил Мегрэ.
Участковый врач кивнул:
– Смерть наступила сразу.
Как бы в подтверждение этих слов светлый круг электрического фонарика пополз по трупу и ярко сверкнул на торчащем ноже. Второй фонарик вырвал из темноты профиль убитого,
раскрытый глаз и щеку, поцарапанную, видимо, при падении.
– Кто его нашел?
Один из полицейских вышел вперед. Он был еще молод и заметно взволнован.
– Я делал обход. По привычке заглядывал во все переулки и проходы и вдруг заметил на земле какого то человека. Сперва принял его за пьяного.
– Без признаков жизни?
– Видимо, да. Тело его, однако, еще было теплым.
– В котором часу?
– Четыре сорок пять. Я подозвал коллегу и немедленно позвонил на пост.