Гордон Диксон Опасность — человек!
* * *
Космический корабль бесшумно приземлился прямо в прохладную темную ночь, какие бывают в Нью-Хемпшире поздней весной.
Луна едва светилась, и извилистая тропа, бегущая через небольшие заросли елей и смутно видневшееся пастбище, казалась длинной полоской светлой материи, небрежно брошенной и забытой.
Двое инопланетян остановили корабль. Зависнув в пятидесяти футах над пастбищем, он был почти невидим на фоне низких туч. Затем эти покрытые шерстью, похожие на медведей существа присели на задних лапах, пояса на их униформах слегка мерцали в отраженном свете приборной доски.
Они переговаривались шепотом.
— Неплохое место, — говорил младший по званию, не отрывая взгляда от земли под ним.
— Чем же? — поинтересовался старший.
Младший не ответил. Слегка качнувшись, он сказал:
— У меня вскоре должны появиться дети. Я только что получил сообщение.
— Сколько их?
— Трое... так считает доктор. Для первых родов это неплохо.
— У моей жены было только двое.
— Знаю. Ты говорил мне.
Молчание длилось несколько секунд. Космический корабль почти незаметно раскачивался на волнах ночи.
— Смотри... — вдруг произнес младший. — Он идет, как и должно быть по плану.
Начальник взглянул и увидел высокую темную фигуру, появившуюся из-за деревьев и идущую по тропинке. Небольшой лучик света, пляшущий по тропе, освещал его путь. Старший сосредоточился.
— Займись-ка регуляторами, — приказал он. Небрежность в его тоне пропала. Голос стал резким и непреклонным.
— Регуляторы готовы, — доложил второй тем же деловитым тоном.
— Сшиби его.
— Есть.
Космический корабль как бы припал к поверхности. Последовал необычный — негромкий и без вспышки света взрыв — словно пришла откуда-то взрывная волна. Фигурка опустилась на землю, фонарь выпал из ее руки и исчез в невысокой траве. Космический корабль приземлился, и двое инопланетян вышли из него.
В сумраке ночи они маячили над неподвижной фигурой. Это был худой смуглый мужчина лет тридцати, одетый в застиранные вельветовые брюки и клетчатую шерстяную рубашку, какую носят лесорубы. Он потерял сознание, но дыхание его было глубоким и ровным.
— Я возьму его за голову, — сказал старший, — а ты бери с другого конца. Взяли! Пошли в корабль.
Они поднялись наверх через открытый люк корабля, слегка кряхтя под тяжестью своего груза.
— Кажется, он скользкий, — заметил младший.
— Чепуха! — отрезал старший. — Ты излишне впечатлителен.
* * *Элдридж Тимоти Паркер дрейфовал в сонном забвении между пробуждением и глубоким сном. Он заметил, что созерцает свое собственное имя. Элдридж Тимоти Паркер. Элдридж-Тимоти-Паркер. Элдриджтимотипаркер... Он чувствовал, что лежал на чем-то твердом и прохладном. Его правая рука висевшая плетью слегка шевельнулась, ощупывая ложе. Под ним был металл. Сталь? Он попытался сесть и ударился лбом о потолок, замигав глазами в темноте...
Темнота?
Он развел руки, как бы ища что-то и чувствуя, как страх поселился в его душе. Костяшками пальцев он стучал по стене.
Он был замурован, окружен, заточен.
Полностью.
Как в гробу.
Похоронен... Он начал кричать...
Значительно позже, окончательно проснувшись, он обнаружил себя в незнакомом месте, где в воздухе плавала целая масса предметов. Сам он скользил среди каких-то механизмов, и они постоянно тыкались в него. Он ощущал горячие и холодные прикосновения. Незнакомые шумы и звуки разных тональностей то возникали, то исчезали. Ему послышались голоса, задававшие вопросы:
— Кто вы?
— Элдридж Паркер... Элдридж Тимоти Паркер...
— Что?
— Я Элдридж Паркер.
— Расскажите о себе.
— Рассказать что? Что?
— Расскажите о себе.
— Что? Что вы хотите знать? Что?
— Все.
— Но я...
— Расскажите.
— Ну хорошо. Думаю, что я был похож на любого из мальчишек нашего города... Я был довольно хорошим стрелком и часто выигрывал... ...Я также играл в хоккей. В наших краях, знаете, часто стоит довольно холодная погода, по утрам зимой так зябко, когда делаешь первый шаг за порог... Это хорошая свободная страна, Новая Англия, и там так много запахов... ароматы сосны и травы, и особенно мне запомнился запах кухни. И кроме того, дубовые скамьи в церкви также издают запахи, когда становишься на колени, касаясь носом скамьи впереди...
...И рыбная ловля в наших краях хороша. Я люблю рыбачить, но никогда не тратил времени попусту в будние дни. Знаете, мы пресвитериане. У моего отца была ферма, и он также вкладывал деньги в землю в округе. Мы никогда не жили бедно, но моя мечта иметь мотоскутер так и не сбылась... ...я никогда не считал, что ненавижу немцев, по крайней мере не думал, что ненавидел. Хотя я был в Европе, мне не пришлось принимать участие в боях: я служил в автопарке, где всегда стоял запах бензина... ...Я люблю работать руками — это совсем не то, что служить в пехоте... ...У меня есть право выступать в городском совете, как и у любого другого... Никого не касается, за кого я проголосовал на последних выборах... И мой банковский счет... Но у меня есть право вмешиваться в дела города, наравне с крупнейшими землевладельцами...
...Я не посещал колледж, так как не считал это необходимым. «Слишком много образования может превратить в дурака любого», — говорил я своему отцу. Уж я-то знал, как получить достаточное количество учености. Я фермер и всегда буду фермером, я буду обучаться сам и узнаю, как что происходит, без пустой траты времени и денег ради того, чтобы повесить клочок бумажки на стене...
...Конечно, я знаю об атомной бомбе, но я не ученый и это не мое дело... Я избираю людей, которые могут нанимать специалистов, разбирающихся в подобных вещах, и люди, которых я избираю, услышат от меня... Если же не все будет идти так, как мне нужно... Почему я никогда так и не женился — это не ваше дело. Почему я никогда не был... хотя пару раз я все-таки был, и я все еще могу, если Дженни Линд...
...Я верю в Бога и в Соединенные Штаты Америки...
* * *Элдридж Паркер постепенно просыпался. Он находился в комнате, напоминавшей помещение офиса, где стояли что-то вроде ящика с дверцами из тех, которые обычно служат для размещения картотеки, и стол, похожий на письменный, несмотря на необычный тонкий стержень в центре. Однако здесь не было стульев — лишь маленькие, плоские кушетки, на которых сидели и молчаливо наблюдали за ним трое огромных, покрытых шерстью существ, напоминавших медведей.
Сам Элдридж сидел на стуле. Как только неведомые твари заметили, что глаза его открылись, они сразу же отвернулись от него и повели разговор между собой. Элдридж Паркер покачал головой и замигал, он замигал бы ушами, если бы мог, так как звуки, издаваемые существами, не были похожи на все те, которые он слышал раньше, и тем не менее он понимал все, что они говорили. Это было странное ощущение, как двойной аудиообраз, ибо он слышал незнакомые звуки, вылетавшие из их ртов, и в то же мгновение что-то в его голове преобразовывало их в совершенно понятный английский язык. Но это было еще не все. Прислушиваясь к беседе странных созданий, он начал воспринимать также двойной зрительный образ. То есть, он все еще видел похожее на медведя существо за столом, но от звуков его голоса или от чего-то еще в уме Элдриджа постепенно вырисовывался образ худощавого, довольно измученного седоволосого мужчины одетого во что-то, похожее на униформу, хотя это и не был мундир. Он напоминал армейского генерала в гражданском двубортном пиджаке со звездами и офицерским поясом. Другое такое же существо, сидевшее рядом с первым у стола, преобразовалось в сознании Элдриджа в молодого черноволосого мужчину, окруженного лабораторными приборами, а третий их собеседник, сидевший дальше у стены, показался ему грузным пожилым мужчиной с обличьем книжного мудреца.
— Видите, командор, — произнес молодой человек с черными волосами, — он прекрасно восстановился. По меньшей мере на физическом и ментальном уровнях.
— Хорошо, доктор, хорошо, — слова, произносимые существом, сидящим за столом, Элдридж понимал без труда. — И вы говорите, оно... он... будет способен понимать?
— Конечно, сэр, — ответил доктор-психолог, или кем он там был. — Идентификация абсолютная.
— Но я имею в виду понимание... охват... — существо за столом приподняло лапу. — Следите за его реакциями.
Доктор повернул свою медвежью голову к третьему в группе, очевидно, старшему. Тот медленно заговорил глубоким низким голосом.
— Общая культура позволяет. Конечно.
Командор слегка поклонился старшему.
— Конечно, академик, конечно.
Все они посмотрели на Элдриджа, который встретил их взгляды с большим интересом. Каждая сторона рассматривала другую с откровенным, неприличным любопытством.
На мгновение воцарилось молчание. Казалось, что оно наполнено до краев какими-то эмоциями. Ясно было, что никто из незнакомцев напрямую не решался обратиться к чужаку.