Но вот мы достигли края, стрела повернулась и бесцеремонно швырнула нас на камни.
Мы выкарабкались из сети и выгрузили аппаратуру; в это время к нам подошел оператор крана — рыжеволосый, веснушчатый, с яркими голубыми глазами.
— Ален Райт, — представился он. — Рад познакомиться.
— Были минуты, — сказал я, поглядывая на кран, — когда я сомневался, что наше знакомство состоится.
— Ну, что вы, — рассмеялся Ален, — на него вполне можно положиться. Немножко мяукает, когда его нагрузишь, а так ничего.
Заключительную часть пути до маяка наши вещи проделали на своеобразной длинной тележке, которую тянула вверх по склону лебедка с тросом. Мои товарищи пошли пешком, а мне захотелось прокатиться, и я уселся на камеры. Где-то на полпути, оглянувшись назад, я вдруг сообразил, что этот способ передвижения в общем-то так же опасен, как подъем в сети. Ведь если лопнет трос, тележка под действием груза покатится назад по рельсам и вымахнет со скалы в воздух, словно ракета. Я облегченно вздохнул, когда мой экипаж остановился возле маяка.
Как только аппаратура была благополучно сложена в деревянном домике, призванном служить нам и жильем и складом, я нетерпеливо обратился к Алену:
— Скажите, вам удалось поймать для нас туатару?
— Конечно, — небрежным тоном ответил он. — Все в порядке.
— Чудесно, — произнес я с воодушевлением. — Можно на нее посмотреть?
Ален лукаво поглядел на меня.
— Конечно. Пошли.
Он отвел Джеки, Криса и меня к маленькому сараю, который стоял неподалеку от нашего домика, отпер дверь и распахнул ее.
На мою долю выпадали всякие зоологические сюрпризы, но я сейчас не припомню случая, чтобы я был так ошеломлен, как в тот раз, когда заглянул внутрь сарайчика на Бразерс. Я приготовился увидеть одну туатару, а на самом деле весь пол был буквально вымощен рептилиями. Тут были и прадедушки на полметра, и младенцы длиной сантиметров пятнадцать. Ален посмотрел на мое лицо, на котором восторг смешался с недоверием, и подумал было, что я в ужасе.
— Надеюсь, я не перестарался, — тревожно сказал он. — Но ведь вы не сказали, какие туатары вам нужны и сколько, поэтому я решил наловить всяких.
— Дружище, — вымолвил я чуть слышно, — вы не могли доставить мне большей радости. Я говорил себе — дай Бог увидеть хотя бы одну туатару, а вы раздобыли мне целый легион. Просто невероятно. Долго вы их ловили?
— Да что вы, — ответил Ален. — Вчера вечером всех и поймал. Я откладывал до последней минуты, чтобы не держать их слишком долго в неволе. Надеюсь, вам хватит для ваших съемок?
— А сколько их тут всего? — спросил Крис.
— Да штук тридцать наберется, — сказал Ален.
— Что ж… Постараемся на худой конец обойтись тремя десятками, — милостиво заключил Крис.
Мы вернулись к маяку ликующие, а после отличного ленча вновь отправились к туатарам, чтобы отобрать будущих звезд. Удивительно интересно было сидеть в полутьме на карточках среди любопытствующих рептилий. Все детеныши были ровного шоколадно-коричневого цвета — защитная окраска, которую они сохраняют, пока не вырастут. Но больше всего меня поразила окраска взрослых туатар. До сих пор мне приходилось видеть туатар только в зоопарках, где они содержатся в павильонах с температурой, не превышающей 27-30 градусов, — такая температура абсолютно не подходит несчастным узникам, которые с горя становятся бурыми. А теперь передо мной были только что отловленные экземпляры, и они выглядели так, как положено выглядеть туатарам. Мне они показались прекрасными. Основная окраска кожи зеленовато-бурая, с серовато-зелеными и зеленовато-желтыми пятнами и полосами.