Дорога миновала парк и дальше вела мимо голых полей, с которых крестьяне уже давно собрали пшеницу. Теперь они стояли пустые, присыпанные сухими колосьями, оставшимися после сбора. А впереди темнел лес, раскинувшийся до самого горизонта.
Князь Северин нагнал Генриха у моста, переброшенного через тонкую ленту реки, что серебрясь и звеня колокольчиками, протекала в низине. К тому времени, как Анджей поравнялся с другом, тот пустил своего жеребца шагом и теперь покачивался в такт движениям лошади, положив крепкие руки на луку седла.
— Я не понимаю, чего ты так разозлился, — осторожно произнес Анджей и посмотрел на лицо друга. Велке продолжал хмурится.
— Ты не можешь понять моих чувств! — ответил Генрих с раздражением. — Твоя невеста одного с тобой возраста, а я своей на помолвку помимо колечка подарил куклу! Куклу, понимаешь! — зло выплюнул молодой князь.
Анджей с трудом сдержал смех, лишь карие глаза засветились весельем.
— Я не хочу тебя расстраивать, но твоя невеста подрастет и тогда, возможно, ты изменишь свое мнение, — попытался он подбодрить друга, — а пока наслаждайся свободой. У тебя есть еще лет десять, так что…
— Ты же ее видел, — отмахнулся Генрих, — мелкая толстуха, похожая на жабу и вряд ли она сильно похорошеет к восемнадцати годам.
— Не скажи! — качнул головой его спутник. — Мне она показалась милой и даже более чем. Одни глаза на пол лица… А полнота сойдет. Многие девочки в ее возрасте такие же пышки, а потом глаз не оторвать, какие становятся стройные и худенькие!
— Не с моим счастьем, — пробурчал Велке.
— Зато подумай о том, какую пользу принесет ваш брак роду Велке! — продолжал убеждать друга в необходимости этого брака Анджей. — Она же последняя дочь князя Биллевича, а князь ведет свой род от королевской семьи.
— Ага! — кивнул пан Велке. — Почти уговорил!
Анджей рассмеялся.
— Ладно, ну ее, эту девчонку, ты мне лучше расскажи, как идут приготовления к твоей свадьбе? — и посмотрел на друга. Тот сделал серьезное лицо, поспешив ответить:
— Будь на то моя воля, я бы лет до тридцати не женился, но ты знаешь моего отца, — молодой мужчина вздохнул, — ему не терпится обласкать тех, кого еще недавно наказал огнем и мечом!
— Во всей этой истории крайним остался ты, — поддакнул Генрих.
— Почему крайним? — удивился Северин. — Моя невеста хороша и богата. В чем печаль? Ну не люблю я ее, так отец тоже не любил мать до того, как они поженились. А после зажили душа в душу и так живут и по сей день!
Князь Веске пожал плечами.
— Лично я думаю так же, как и мой отец, — заявил он, — вам стоило не роднится с Гижицкими, а искоренить их род.
Северин вскинул брови.
— Да что может сделать одна девчонка да ее больная мать против моего отца и его войска? Они и так отрезаны от мира в своем доме…
Генрих остановил коня и пристально поглядел в лицо другу.
— Разве ты не знаешь, что Гижицкие сторонники черной магии, а невеста твоя и ее мамаша первосортные ведьмы!
Анджей прыснул со смеху.
— Я так могу сказать почти про всех своих знакомых панночек!
— Зря смеешься! Я дело говорю! — произнес тихо Генрих и толкнул коня в бока пятками. Жеребец прибавил ходу, сорвавшись с места. Северин помчался следом, подгоняя своего коня, и вот уже два друга неслись во весь опор по пыльной дороге, оставляя за собой клубы серой пыли, что гонимая ветром, оседала на полях.
Гостей провожали всем домом. Старый князь Велке и его жена спустились к карете, в которую забралась семья князя Биллевича. Они еще некоторое время стояли, обмениваясь любезностями, пока маленькая дочь Биллевичей играла своей новой куклой, подаренной ей сегодня на помолвке женихом. Золотое колечко — еще один подарок наследника рода Велке — сейчас висело на ее шее продетое в золотую цепочку, но девочку больше интересовала кукла, и она то и дело трогала вьющиеся кудряшки на фарфоровой голове, прикрытой модной шляпкой.
— Нам право, так неловко, — произнесла княгиня Велке, — Генрих обычно не так непочтителен! — она покосилась на мужа, словно умоляя его о поддержке, но тот только улыбался, не находя нужных слов, чтобы оправдать поведение своего наследника.
— Мы понимаем! — произнес князь Биллевич. — Он еще слишком молод и, конечно же, пока не воспринимает свою невесту как должно.
— Поглядим, что будет, когда она подрастет, — с тихим смехом пошутил старший Велке и покосился на мать девочки, — если она будет обладать хотя бы частицей вашей красоты, пани Клаудиа, то мой сын будет сражен.
Княгиня Биллевич покраснела.
— Непременно ждем вас на ужин на неделе, — поспешила произнести Лидия Велке, но княгиня Биллевич покачала головой и покосилась на мужа.
— Мне жаль, — сказала она, — мы бы с удовольствием, но завтра отправляемся к Ришарду в столицу.
Князья Велке переглянулись. Княгиня Клаудиа спокойно называла короля по имени, что было вполне объяснимо. Род Биллевичей и правящий королевский род Сапеги находились не только в близком кровном родстве, но еще и дружили семьями. Томаш Велке подозревал, что будь у Ришарда Сапеги сын вместо дочери, сейчас именно он обручился бы с маленькой княжной. Но судьба решила иначе, одарив два рода дочерями.
Попрощавшись, Клаудиа и князь Биллевич забрались в карету к дочери. Девочка помахала руками чете Велке и улыбнулась, сверкая глазами, вполне довольная приемом и подарком, куклой, что сейчас лежала на ее коленях.
— До встречи! — кивнул будущему родственнику Биллевич и приказал кучеру трогать. Стража, сопровождавшая карету, обступила ее с обеих сторон. Четверо верховых впереди, четверо сзади и один на облучке с кучером.
Покачиваясь, экипаж выехал за ворота и покатил по сухой дороге, по которой еще совсем недавно проехали молодые княжичи.
Проводив взглядом карету, князь Велке протянул руку жене.
— Пойдемте в дом, дорогая! — произнес он, и Лидия с улыбкой приняла его ладонь.
— Генрих сегодня едва все не испортил! — сказал пан Томаш, когда слуги поспешили вперед княжеской четы, чтобы открыть перед ними двери. Лидия кивнула им и отпустила одним взмахом ухоженной руки, а затем проследовала за мужем в маленькую уютную гостиную, где стояли диван и рояль, за которым княгиня любила проводить свое свободное время. Но сейчас супруги присели и подождали, пока слуга разожжет огонь в камине, а затем оставит их наедине.
Несколько минут они оба молчали, затем заговорил князь Томаш.
— Интересно, куда отправился Генрих после обручения? — он откинулся на спинку дивана и ослабил на шее узел шелкового шарфа, а затем покосился на жену.
— Они уехали вместе с Анджеем, — ответила Лидия.
— Значит, завалятся на пару в какой-то кабачок и будут девок тискать до утра, а после Генрих заявится навеселе, — пробурчал Велке. Его жена только улыбнулась.
— Наш сын знает меру в вине, а девушки… — она чуть покраснела, — ты и сам не раз говорил Генриху, что опыт для мужчины важен.
— Говорил! — кивнул, соглашаясь князь. — Только он понял это слишком превратно!
Княгиня мягко улыбнулась.
— Генриху уже почти восемнадцать, — заметила она, — он вполне осознает то, что делает!
— Хотелось бы верить! — Томаш потянулся за колокольчиком, решив выпить вина. — После его поведения сегодня, я опасался, что Биллевичи откажутся от этого союза. Нам более выгодно породнится с ними, жаль, только Генрих этого пока не понимает!
— Я думаю, он поймет! — успокоила мужа княгиня. — Да и время еще есть. Княжна Биллевич еще так мала!
— Поживем — увидим, — изрек князь и в тот же миг скрипнувшая дверь пропустила в гостиную слугу, и князь Томаш подозвал его к себе, велев принести из подвалов самого лучшего вина, а после повернулся к Лидии и добавил, — у нас есть повод!
Княгиня Велке улыбнулась и кивнула, соглашаясь с мужем.
— Анджей! Как ты это делаешь? — девицы захлопали в ладони, глядя как буквально из воздуха молодой князь Северин создает розу. Сперва появился маленький росток. Анджей держал его на раскрытой ладони так, чтобы всем девушкам, что столпились за его спиной, было видно, как росток начинает расти. Вот он вытягивается вверх, затем появляется головка бутона и скрученные листья. Цветок продолжает увеличиваться прямо на глазах у восхищенных панночек, а затем раскрывает жгуты зелени и распускает лепестки бутона, превратившись в прекрасную алую розу, усыпанную острыми шипами.
— Ах! Какая прелесть!
— Непостижимо!
— Волшебно!
Генрих мрачно посмотрел на красавиц, что обступили его друга, не сводя с молодого князя влюбленных глаз. Анджей всегда производил на дам, молодых и старых — без разницы — самое благоприятнейшее впечатление. Молодой князь Велке потянулся к кружке с пивом и сделал большой глоток, после чего с шумом обрушил кружку обратно на стол. Анджей обернулся на звук и, заметив недовольство в глазах Генриха, поспешно подарил одной из девушек созданный им цветок и вернулся за стол к другу, глядя на него веселыми глазами.