— Как я мог забыть! У меня же дедушка был цыганом!
— Правда? — просияла Сонька.
— Правда. Его звали… — Зорин начал лихорадочно вспоминать цыганские имена, которые знал, чтобы присвоить вымышленному дедушке хотя бы одно. — Его звали… Будулай!
— А он гадать умел?
— А как же! И по руке, и по ноге…
— А на картах?
— И на картах, — самозабвенно врал Юрка.
— Погадай, — взмолилась Сонька.
— Я? — испугался лже-цыган.
— Ну он тебя, наверное, научил… Или нет? — Сонька недоверчиво прищурилась.
— Научил, конечно… Но это было так давно… Он умер, когда мне было пять лет… Я уж и не помню ничего… — залепетал он.
— Гадай! — скомандовала Сонька, сунув Юрке карты.
Зорин, надо отдать ему должное, не растерялся. С видом бывалой ворожеи он перетасовал колоду, дал Соньке подснять, потом раскидал карты на две кучи, перемешал, подул на них, что-то пошептал, затем, помуслякав толстый палец, выудил наугад одну, перевернул.
— Дама! — провозгласил он, показывая нам брюнетистую тетеньку на обороте. — Это подруга! То есть Леля.
— Это не Леля, Леля скорее червовая дама, — пискнула Эмма Петровна, высунувшая из-под простыни свою взлохмаченную голову. — А это Дама пик. Какая-то злодейка! Может быть, соперница.
— Тогда это точно не Леля, — уверенно произнесла Сонька, потому что за двадцать лет дружбы мы ни разу соперницами не были. Мы вообще никогда в серьез не ссорились и ничего не делили, а тем более мужиков.
— Ладно, потом посмотрим, — буркнул Зорин и выудил из кучи другую карту. — Восьмерка! Это подарок!
— Пиковая восьмерка — это слезы и печали! — поправила его Эмма. — Плохая карта, тебе бы, потомственному гадателю, надо об этом знать.
— Нет, я не понял, кто цыган вы или я? — разозлился Юрка.
— Я хоть и не цыганка, а гадать умею, — обиделась оппонентка. — Не то что ты! Шарлатан!
— Вот и гадайте тогда! А я умываю руки…
— Сначала вытащи еще три карты, а потом мой хоть ноги, — прошипела Сонька. — Ну!
Зорин побубнил немного, но все же карту вынул.
— Валет, — уже без радости сообщил он.
— Валет — это жених, — блеснул знанием Лева Блохин.
— Валет — это хлопоты, — встряла я.
— Пиковый валет, — с нажимом произнесла Эмма. — Это злой, жестокий человек!
— Да что это такое! — возмутилась Сонька. — Одни пики! Ты, Зорин, специально что ли? У тебя в колоде других мастей нет?
— Это ваша колода, а не моя, — надулся Юрка.
— Ладно, давай дальше. Только аккуратнее.
Юрка хмуро кивнул и двумя пальчиками за краешек вытянул… девятку бубей.
— Ура! — заорали мы. — Буби!
— Ничего тут радостного нет, — хмуро пробурчала Эмма.
— Почему? — сникла Сонька.
— Потому что сама по себе девятка бубей означает всего лишь препятствия, задержки, проволочки…
— Подумаешь, поезд опоздает на пару часов…
— А в соседстве с Дамой пик… — Эмма повысила голос, — это страшная опасность!
Мы ахнули. Лева, как самый нервный, даже глаза руками прикрыл.
— Перестаньте нас пугать! — взвизгнул Юрка. — Что за безобразие!
— Да! — присоединилась к Зорину Сонька. — Мы, в конце концов, на курорт едем! К морю! А вы тут болтаете о каких-то ужасах! Будто мы едем воевать в горячую точку!
— Да перестаньте вы паниковать, — я попыталась успокоить испуганных приятелей. — Соня права, мы едем на курорт, и единственная опасность, которая может нас там подстерегать, так это несвежий шашлык.
— А террористы?
— Нужна ты им! — фыркнула я.
— А ядовитые медузы? Я слышала, есть такие… синие…
— Ты от берега дальше, чем на пять метров сроду не отплывала! А они водятся далеко в море.
— А змеи?
— Эти водятся высоко в горах, — озлилась я. — Так что перестань пороть чушь!
— Ладно, буду молчаливым приведением. — Сонька насупилась.
— И не смей больше так близко к сердцу принимать дурацкие карточные гадания!
— Я и не принимаю… Только пусть он последнюю карту вытащит! Надо ж посмотреть…
Зорин вопросительно посмотрел на меня, как бы спрашивая разрешения, когда я кивнула, он медленно вытянул из кучи последнюю пятую карту.
— Туз пик! — ахнули мы.
— Кошмар! — захныкала Сонька.
— Наоборот! — прервал ее писк Зорин. — Туз пик — это курортный роман!
— Чего ты мелешь?
— Пиковый туз — это сексуальная связь. Или постель! Я точно знаю! — радовался Юра, сверкая на Соньку глазами. Не иначе, решил, что в постели с ней окажется именно он.