Козлов Владимир Весна
Владимир Козлов
Весна
Они познакомились на школьной дискотеке перед восьмым марта. Он заметил ее и спросил у Коня, одногруппника по училищу:
- Слушай, что это за пила, а?
- Светка Шаблович. Учится в 38-м училе.
- Сейчас ходит с кем-нибудь?
- Не знаю. Скорее всего, нет.
- Иди побазарь с ней, скажи, что я хочу с ней ходить.
- На хуй она тебе упала? Пацаны говорили, она уже с половиной района перееблась...
- Ты это видел?
- Нет, сам не видел, но говорили.
- Тогда не надо гнать. Иди поговори.
Она разговаривала с подругой и курила. Конь подошел, недолго поговорил с ней и вернулся.
- Все нормально. Иди теперь сам побазарь.
Он подошел.
- Привет. Меня зовут Антон.
- А меня Света.
- Сегодня дискотека не очень.
- Ага, не очень.
- Ты уже сейчас домой? Могу проводить.
- Хорошо, проводи.
Они вышли на улицу. На крыльце несколько человек курили, сплевывая на кучу грязного снега. Она сказала:
- Скорей бы уже стало тепло.
- Ага.
Они шли к ее дому молча. Когда подошли, он сказал:
- Давай завтра съездим в центр.
- Хорошо, во сколько?
- Давай в семь на остановке. Ну пока.
- Пока.
Они встретились, сели в троллейбус и поехали в центр.
- Пошли, может, в кино? - предложил он.
- Пошли.
Троллейбус ехал через индустриальные окраины, отделявшие район, где они жили, от центра. Этот район специально построили лет двадцать назад для рабочих окрестных химзаводов и других вредных производств, и он так и назывался - "Рабочий поселок".
Они молча доехали до кинотеатра "Родина" и вышли. В "Родине" шел американский фильм - на него решили и сходить. Во время фильма он несколько раз выходил покурить в туалет, вытряс там мелочь у центровых малых. Она смотрела на экран, не отвлекаясь.
После фильма они зашли в коктейль-бар. Он дал денег малому в начале очереди на два по сто пятьдесят мороженого с сиропом и два молочных коктейля. Кто-то в очереди начал выступать, но он не обратил внимания.
Они сели за столик и начали есть мороженое погнутыми алюминиевыми ложками.
- Завтра дискотека в клубе, - сказал он. - Приедут "космонавты". Будем пиздиться. Наши некоторые будут с бабами. Если хочешь - поехали. Не бойся, тебя никто не тронет. Баб обычно не трогают.
- Хорошо. Я поеду.
Они вышли из троллейбуса. Было холодно. Она взяла его под руку.
Возле ее подъезда он спросил:
- Дома кто-нибудь есть?
- Ну... Вообще никого.
- Давай зайдем. Дашь пожрать чего-нибудь. - Он криво улыбнулся, в первый раз за вечер.
Они зашли в однокомнатную бедно обставленную хрущевку. На столе стояла швейная машина и валялись выкройки.
- Ты с кем живешь? - спросил он.
- С мамой.
Она включила старый телевизор "Электрон" и принесла из кухни тарелку каши, кусок батона и банку варенья.
- А мяса что, нету?
- Нету.
Он сел на продавленный диван и стал есть.
Она смотрела на него. На худом, почти красивом лице, неумело накрашенном дешевой косметикой, не было никакого выражения.
Он поднял глаза от тарелки.
- Садись, чего стоишь и смотришь?
Она села рядом с ним на диван.
Он доел, поставил пустую тарелку и банку на столик, повернул голову и посмотрел на нее.
- Ну, что, раздевайся.
- А может не надо... Мама должна скоро придти.
Он никак не прореагировал.
Она разделась полностью, он остался в высоко натянутых носках, облезло-голубой майке и "семейных" трусах. Она легла, он стянул трусы до колена и полез на нее. Она никак не реагировала.
Он кончил ей на живот, слез, быстро оделся и пошел в прихожую. Она накинула халатик и пошла следом.
- Завтра на остановке в семь, - сказал он и вышел.
Он сидел и курил с приятелями на остановке. Остановка была вся засыпана мусором и заплевана. Боров, коренастый паренек небольшого роста, спросил у него:
- Ты что, ходишь со Светкой? Она ж конченая. У нее триппер был, и аборт ей делали. Кидай ты ее, на хуй.
- Не пизди.
- Хули ты сразу "не пизди"? Я тебе говорю, как пацану.
- Сказал - не пизди. Я могу и не понять.
Он резко ударил Борова кулаком в живот. Тот скорчился и тут же получил еще по носу и в челюсть. Остальные молча наблюдали. Боров сидел на земле и трогал грязными руками губу.
Когда пацаны всей толпой вывалили на улицу, она осталась танцевать. Она слышала, что во время дискотек в клубе химзавода часть бывают драки, и боялась. От страха ее движения в танце были резкими и отрывистыми.
На улице началась драка между "рабочими" и "космонавтами". На него кинулись сразу двое здоровых пацанов, он упал, и они добили его ногами. Кто-то заорал:
- Менты!
Толпа рассеялась.
К ней подбежал пацан с Рабочего.
- Иди, там твоего постелили.
Она выбежала из клуба. "Рабочие" стояли около входа и курили, рядом стояли два мента. Один пацан объяснял ментам:
- Он просто споткнулся и упал. Вот его подруга - сейчас заберет.
Другой пацан сунул ей деньги и сказал:
- Лови мотор и вези его домой.
Они приехали на такси к его дому. Он оперся на нее, и они дошли до подъезда. Она спросила:
- Ты как?
- Хуево. Почки, бля, отбили.
Он позвонил в квартиру на первом этаже. Открыла мать. Отец в трусах выглянул из комнаты. Оба выглядели, как пьющие люди. В квартире воняло самогонкой.
- Ну что опять случилось? Допрыгался? - заорала мать.
- А это кто такая? Нам тут твои бляди не нужны! - присоединился отец.
Он подошел к отцу и ударил его в нос, потом сам охнул и прислонился к стене. Отец спрятался в комнате.
- Я, наверное, пойду, - сказала она и выбежала из квартиры.
Через несколько дней он пришел к ней днем, и они трахались на диване, укрывшись выцветшим одеялом - в квартире было холодно. Синяки у него на лице пожелтели, и разбитая губа почти зажила.
Неожиданно щелкнула дверь, и вошла ее мать. Он сильно сжал ей руку и сказал:
- Не дергайся.
Мать заглянула в комнату и закричала:
- Ах ты сука, еб твою мать! Проститутка, шлюха, мать свою позоришь.
Он вылез из-под одеяла и без всякого стеснения начал одеваться. Мать продолжала кричать. Выходя из комнаты, он злобно посмотрел на нее и сказал:
- Заткнись, сука.
Мать замолчала и присела на табуретку, как была - в пальто, со съехавшим с головы нелепым платком. Хлопнула входная дверь. Дочка слезла с дивана, набросила халат, подошла к ней, обняла за плечи. Они сидели и плакали.
Он пил с друзьями в подвале, в "конторе". В углу лежали гантели и штанга, а стены были оклеены фотографиями голых женщин.
Бык гнусно улыбнулся и сказал:
- Я вчера видел твою в городе с каким-то мудаком.
- Не пизди.
- Нет, правда, видел. Я его не знаю, он не с нашего района.
- Пиздишь.
- Ну, спроси у Фали. Фаля, помнишь, мы его бабу вчера видели в центрах с каким-то лохом
- Ага, помню. А что тут такого? Ты что, ее не знаешь?
Они разлили чернило из последней бутылки. По полному стакану не получилось. Он выпил, молча встал и пошел к двери.
Он поднялся по лестнице и позвонил в ее дверь. Она открыла сама, и он сразу ее ударил - кулаком, в лицо. Она упала, и он стал пинать ее ногами, тут же, в дверях. Из комнаты прибежала мать.
- Ты что делаешь, гад?
Он повернулся и пошел вниз по лестнице. Мать кричала:
- Я сейчас милицию вызову! Светка, как его фамилия? Где он живет?
Он, Боров, Фаля и Даник пьяные шлялись по району. Навстречу шел высокий мужик в черной куртке.
- Э, ты, дай закурить! - крикнул Бык.
Мужик не ответил.
- Э, ты что не слышал?
Мужик презрительно посмотрел на пацанов и сказал:
- Я не курю.
- Что, спортсмен, наверное? - всунулся Даник, самый маленький по росту и возрасту. Чтобы старшие над ним не издевались, он всегда наглел больше всех.
Мужик промолчал.
Даник подскочил к нему и замахнулся. Мужик увернулся и ударил Даника кулаком в нос. Тот упал.
- Э, бля, наших бьют! - заревел Бык.
Мужик смотрел на пацанов злобно и жестко.
Бык и остальные кинулись на него. Мужик отбивался ногами и кулаками, пока ему не попали по яйцам. Он присел, его сбили с ног и стали молотить ногами - то по очереди, то все сразу. Больше всех старался Даник. Мужик не кричал.
Прохожих не было. Из окон ближайшей пятиэтажки драку наблюдали несколько старух. Когда пацаны ушли, мужик остался лежать на тротуаре.
Менты приехали за ним ночью. Двое вошли в комнату и выволокли его из постели. Он сопротивлялся и кричал:
- Э, в чем дело? Что вы от меня хотите?
Один мент ударил его кулаком в нос, потом ногой по яйцам.
- Он еще спрашивает, в чем дело. Вы, пидарасы, человека убили.
Оба мента начали молотить его ногами. Мать стояла рядом и плакала. Из соседней комнаты выглядывали отец и сестренка.
- Это еще только начало. Все еще впереди, готовься, - сказал второй мент.
Она сидела дома с матерью.
- Сколько ему светит? - спросила мать.
- От семи до пятнадцати. - Она заплакала, потом поднялась и пошла на кухню.